Книги
По возвращении домой с церемонии я ушла в свою комнату и долгое время находилась в ужасном настроении. У меня ломило виски, а душу сковало абсолютнейшее безразличие к происходящему. Напрасно брат стучался в мою дверь! Напрасно в нее колотила кулакам тетя и напрасно несчастный кусок дерева пинал ногами дядя, угрожая мне всеми возможными карами за непослушание.
- Аннабель! Если вы не откроете сейчас же дверь, то будете гореть в Мертвой Пустыне!
- Аннабель, будьте же достойной девушкой, а не плебейской размазней!
- Сестра, открой дверь! Я просто хочу поговорить…
Я лежала в постели, в том же платье, в котором пришла с церемонии, а потом провела в нем ночь. Служанка больше не подходила ко мне, да мне и не нужно… Сухими глазами я смотрела в белый потолок, а мысли были пугающими, жуткими, черными. Во рту пересохло. Кажется, я скоро сойду с ума.
Да, следовало быть настоящей дурочкой, чтобы верить, будто меня не постараются выдать замуж как можно раньше. Но когда тетя отвергла Холта, как претендента на мою руку, то я наивно подумала, что ее волнует моя судьба. Хотя бы чуть-чуть. Она ведь тоже женщина…
Наконец все сдались и ушли от моих дверей. А я продолжала лежать.
С тех пор, как я вернулась с церемонии, прошло довольно много часов.
Платье смялось, волосы спутались, а я словно превратилась в кусок камня. Мне не хотелось ни шевелиться, ни ходить, ни говорить и в целом ничего не делать. Где-то к полудню что-то внутри меня с громким хрустом сломалось, и я почти приняла свою горькую судьбу. Если уж моей руки захотел сам император, то никто не вправе ему отказать или возразить. И даже вариант сделать все, чтобы надоесть ему, совсем не подходит. Если он разозлится, то может отыграться на Леонарде.
Я не могу так поступить. Брату и без того досталось за эти годы.
Кое-как встав с мягкой кровати, я дошла босыми ногами по мраморному полу до двери и убрала щеколду. Теперь пусть будет то, что должно случиться, а я обречена. Пусть за мной придут и уведут заново наряжать для императора.
С этой унылой мыслью я вернулась в постель.
Брат не заставил себя ждать. Уже совсем скоро он пришлепал босыми пятками, тихонько открыл дверь в мою комнату и проскользнул внутрь. Я лежала с закрытыми глазами, но слышала каждый его шаг и каждый вздох.
- Аннабель…
Он нерешительно остановился возле моей кровати, и тогда я повернулась к нему. Открыла глаза, заставила себя улыбнуться.
- Спасибо, что пришел, Лео.
- Спасибо, что открыла дверь.
Мы немного помолчали, не зная, о чем говорить.
- Я не ожидал, что они так поступят, - тихо сказал Леонард. – Думал, дадут тебе еще пару лет.
- А я ожидала. Вероломство вполне в дядиных правилах, - я устало вздохнула, села и оперлась спиной на мягкие подушки. – Он злится?
- Нет, он рад породниться с императором.
Леонард коснулся моей руки и заглянул в глаза. Его взгляд блестел, словно мальчик пытался не расплакаться.
- Давай сбежим, сестра? Куда-нибудь из империи…
Вздохнув, я покачала головой.
- Налей мне, пожалуйста, воды из того глиняного кувшина.
Наблюдая за тем, как течет в сосуд прозрачная влага, я потерла виски. Досадная боль отступила. Вот бы туда же ушла бы и проклятая необходимость выходить замуж за убийцу!
Леонард шагнул ко мне, подал чашу.
- Спасибо.
Несколько мгновений я жадно пила, припав ртом к живительной влаге, а потом вытерла рот тыльной стороной ладони. Стало немного легче.
- Так что? – с нетерпением спросил Леонард. – Сбежим?
- Нет, дорогой брат. Нас быстро поймают, потому что за императором вся власть.
- А если в Аранию?
- Тоже поймают, но позже. Обменяют на пленных.
Арания когда-то давно, еще до Ариаса, принадлежала империи, и теперь войны с ней шли почти беспрестанно. Но аранийцы также хитры, злобны и беспринципны, как и Жан Норманден. Своим побегом я нанесу его самолюбию непоправимую рану, и его легионеры будут рыскать по всему Фиаламу и даже за его пределами, чтобы притащить нас, бросить к его ногам. Живых или мертвых.
- Значит, выхода нет? – спросил брат, помедлив.
- Нет…
Мой собственный голос показался мне мертвым и безжизненным. Даже улыбка не поможет.
- Но я обещаю держать тебя при себе, - проговорила я вполголоса. – Будешь в отряде дворцовой стражи.
Если Леонарду и не понравились эти слова, он оставил замечания при себе. Но выражение лица брата неуловимо изменилось.
- И еще, Аннабель…
- Да?
Теперь его лицо просветлело, кажется, Леонард вспомнил что-то хорошее.
- Ты не выйдешь за него замуж прямо сейчас. По законам Фиалама люди могут вступить в брак по достижении шестнадцати лет.
Это верно. Хотя в южной части Фиалама иногда нарушали этот закон в угоду традициям, но мы-то на Западе живем.
- Радует… - мои губы тронула слабая улыбка. – Значит, у нас с тобой есть еще два года, чтобы насладиться жизнью?
- У меня нет, - Леонард виновато опустил голову. – Этот невообразимый подлец призывает меня ко двору.
- Но зачем?..
- Я должен стать младшим легионером при его персоне… - слова давались брату с трудом. – Как другие благородные сироты, достигшие моего возраста.
- Да уж… - мрачно протянула я, и закрыла лицо руками. – Жан Норманден осиротил не одних нас, а потом хочет, чтобы ему верно служили.
- Он издевается! – возмутился Леонард. – Я убью его!
Я вздрогнула от ужаса и схватила брата за руку.
- Не вздумай даже! Этим ты сломаешь жизни не только нам, но и каждому западнику! За его спиной стоит советник, и он же займет его место! А потом ответят головами каждый четвертый крестьянин и каждый второй патриций!
Леонард заскрипел зубами. Он смирился с правдой, но она ему совсем не понравилась.
- Кстати, - я попыталась направить мысли мальчика в иное русло, - что это за очаровательная особа танцевала с тобой на празднике?
- Ты ее не знаешь, - буркнул брат, отворачиваясь.
- А ты?
Молчание. Кажется, попала в яблочко.
- Ладно, больше не буду тебя допрашивать, - я усмехнулась и встала с кровати. – Может и к лучшему, что вы не представились друг другу.
- Может. Мне выйти, сестра?
- Совсем ненадолго, - я растрепала его волосы. – Надо переодеться и пробраться на кухню. Наш разговор успокоил меня, и теперь пробудился голод.
- Давай, - согласился Леонард, направившись к двери. – Я тоже ничего не ел после праздника. Кусок в горло не лез.
Дверь за ним плотно закрылась, и я поспешила снять помятый светлый шелк, распустить зеленый пояс. Стало легче и спокойнее. Если свадьба не висит над моей головой, как карающий меч, то есть немного времени, чтобы все обдумать и взвесить. А пока я умылась над умывальной чашей, надела простенькое светлое платье и как следует расчесала волосы.
Потом собралась с силами.
Само собой, тетя и дядя поджидают нас где-нибудь возле гостиной или даже возле моих комнат, поэтому лучше разговаривать с ними выразительно и спокойно. Слезы и крики не помогут мне, а вот если они увидят мою силу, то не смогут противостоять ей.
Жаль, конечно, что на грядущий брак с императором это никак не повлияет.
Через пару минут я обула сандалии и вышла в коридор. Притихший Леонард смотрел на меня с восторгом и уважением, поэтому на душе стало тепло.
- Пойдем, - чуть слышно сказала я.
И мы покрались по прохладному коридору, озираясь и оглядываясь по сторонам, будто мы воришки. Леонард продолжал о чем-то думать, а я сосредоточила свои мысли на еде. Сейчас это самое лучшее, вместо отчаяния и паники. Хочу хлеба, сыра и молодого вина.
- Как ты думаешь, - шепотом спросил он, - я смогу однажды победить дядю в поединке?
