Книги
3. Путешествие
Путешествовать — значит жить.— Ганс Христиан Андерсен
Ночь прошла беспокойно, я ворочалась в кровати с боку на бок, то и дело вскакивала, боясь проспать, — ведь герцог предупредил, что отправляемся на рассвете. Лишь под утро забылась, заблудилась в каких-то мрачных коридорах и залах, так что Эрмина, которую прислал отец, с трудом меня разбудила.
Стоит ли говорить — умывалась и одевалась в крайней спешке. А уже через десять минут ждала в холле, накинув на плечи старый вылинявший плащик. Как обычно на фоне внушительной колоннады и мраморной лестницы ощущала себя маленькой и невзрачной. Этот дом всегда казался холодным и мрачным, а сейчас словно гнал прочь. Но в том-то и дело, что снаружи, в большом мире, меня пока что тоже не ждут. А где мое место? Я не знала, потому скромно притулилась у одной из колонн, от нечего делать рассматривая узоры на полированных каменных плитах под ногами.
Его светлость не заставил себя долго ждать. Сегодня он был одет достаточно скромно, по-дорожному. Из-под черного плаща, скрепленного на груди массивным аграфом с крупным сапфиром в центре, виднелся бархатный камзол; узкие брюки были заправлены в сапоги из мягкой кожи. Добавлю, что его высокая, мощная фигура нисколько не терялась среди великолепия фамильного особняка. Видимо, он здесь на своем месте.
Герцог едва успел посмотреть на меня неодобрительно, и уже открывал рот, чтобы сделать замечание, когда в холл через парадную дверь вплыла мачеха. Суровый взгляд глаз цвета стали моментально обратился к ней, но Доретт, довольная, что можно напоследок сказать гадость безответной падчерице, даже не удосужилась поприветствовать супруга.
— Что за заспанный вид, негодная! — она ткнула в меня аккуратно наманикюренным пальчиком. — Смотри, на лекции не опаздывай, соня, не позорь наш род!
Сама она, несмотря на бессонную ночь, проведенную где-то на балу, выглядела великолепно. Для Доретт работают лучшие портные столицы, и сейчас ее вечерний туалет — темно-бордовое нижнее платье из плотного эльфийского шелка с огромным декольте и легкое верхнее платье из более светлой органзы, чуть прикрывающее почти обнаженную грудь, — превосходно подчеркивал точеную фигуру и бесстыдно обрисовывал стройность ног. Все-таки Зора ошибается: такой ли красавице завидовать чьей-то внешности, тем более настолько сомнительной, как моя!
Я с показной покорностью поклонилась мачехе, втайне радуясь, что больше никогда-никогда не увижу ее: — Да, Ваша Светлость.
Какое же это счастье — уехать и больше не возвращаться в этот дом. Никогда — это слово иногда звучит так сладко…
Замечталась, и первые раскаты грянувшей в холле грозы прошли мимо меня. А она разразилась и нешуточная.
— Потрудитесь объясниться, сьерра, почему вы являетесь домой только утром и в таком непотребном, растерзанном виде? — гремел на весь дом разъяренный герцога.
Вот это да, а я-то и не заметила, что прическа Доретт в полном беспорядке: часть прядей спутанной волной упала на плечи; очевидно, шпильки потеряны. Наверное, много танцевала? Вон как горят губы и щеки!
Доретт дей’Холлиндор, испуганная необычно суровым тоном супруга, судорожно подняла руки к прическе в попытке поправить ее, чем привела его светлость в еще большую ярость. Мачеха, очевидно, не поняла этого, потому попыталась возражать:
— Но, послушайте, Винерт…
— Замолчите же! — окрик герцога наверняка был слышен даже на улице. По холлу пронесся резкий ледяной порыв и одна из больших картин, висящих на стене, с грохотом обрушилась на пол. Из половины для слуг выбежал дворецкий, но мгновенно понял, что происходит, и застыл в дверях, не решаясь выйти в холл.
— Идите к себе, сьерра. Вам запрещено выходить из комнаты. Подумайте о том, кто вы, а также — кто я для вас. Не позволю топтать свое имя никому, запомните это. Идите же! — он махнул рукой в сторону лестницы и быстрым шагом направился к выходу.
А я засеменила за ним, стараясь как можно надежнее спрятать улыбку. И, возможно, я очень плохой человек, но видеть, как мачеха с поникшими плечами бредет к лестнице, было тхарски приятно. Отослала меня прочь, гадина? Что ж, теперь его светлость займется твоим воспитанием! Да, я вредная и злопамятная.
Для поездки к стационарному порталу герцог велел заложить закрытую карету, запряженную четверкой темно-серых наалов [1]. Ящеры забавно тянули свои длинные узкие морды к клумбе перед парадным входом, вознамерившись продолжить завтрак цветочками. Но едва мы устроились на сиденье черного лакированного экипажа, кучер щелкнул кнутом над их мощными спинами и наалы рванули с места.
Карета вынеслась из ворот на ровное полотно городских улиц. Мелькнул в последний раз бледно-голубой фасад трехэтажного особняка, в котором я родилась и провела большую часть жизни. Мелькнул и исчез навсегда.
____________________________
[1] Наал — ездовое животное в Андоре. Травоядный нелетающий ящер с сильными задними ногами, неразвитыми передними лапами и небольшой продолговатой головой. Длинный сильный хвост служит рулем при беге. Окрас от черного до бледного серо-голубого. Благодаря мощной спине, подходит для верховой езды в седле, так и для того, чтобы запрягать их в карету.
***
Я сидела напротив герцога и опасалась лишний раз пошевелиться, чтобы его гнев, судя по насупленным бровям еще не остывший, не перекинулся на меня. И все-таки не могла удержаться, украдкой рассматривала дома и красивые блестящие каррусы, припаркованные на обочине дороги. Жаль, герцог предпочел сегодня такое устаревшее средство передвижения, как карета. Обычно он разъезжает повсюду в блестящем новомодном каррусе — самодвижущейся капсуле ярко-синего цвета, оснащенной по последнему слову артефакторики. Вот бы прокатиться хоть разочек! Ох, мечтать не вредно!
За окном мелькали витрины модных лавок, пестрые афиши театров, шатры летних кафе — жизнь кипела ключом, глаза разбегались от яркого хоровода красок. Пенто — столица королевства Ильс — один из трех городов, основанных первыми пришельцами-людьми, волею случая оказавшимися на Андоре. Другие два — столица королевства Зангрия — Триеста, а также таинственный город Терр. Последний построен на берегу Великого океана и давно заброшен по неизвестным причинам. В архитектуре этих городов преобладают нехарактерные для Андора строгие геометрические формы, четкие пропорции. В декоре зданий часто встречаются статуи каких-то стройных полуобнаженных мужчин и женщин, вероятно, богов из мира людей. По преданию, один из пришельцев был скульптором. И хотя его творения из гипса не дошли до наших дней, бесчисленные копии можно видеть повсюду в Пенто.
Думаю, попаданцам-людям нравилось воссоздавать облик городов из родного им мира. Вполне возможно, что они скучали по дому. И хотя с тех пор прошло более трех тысячелетий, современные жители столицы королевства страшно гордятся древностью своего города и всячески культивируют необычный для Андора стиль зданий.
Бесконечные ряды домов, построенных из камня — двух- и трехэтажные, идеально оштукатуренные и окрашенные в естественные светлые тона — с гербами знатных родов или просто растительным орнаментом. О причудливых двускатных крышах следует рассказать отдельно, они покрыты специально обожженными в печах брусками глины, называемыми черепицей — одна из немагических технологий, которую завезли в наш мир пришельцы из мира людей.
