Книги
Мне велят слушать, и я слушаю. Первым рассказ начинает Эдгар:
- Хочешь узнать, зачем я прибыл на ваш остров? У меня было особое поручение от сопротивления. Я должен был кое-кого спрятать.
Догадки сразу лезут в голову, но задать прямой вопрос я не решаюсь.
- Ты ведь знаешь, по каким правилам функционирует ОКПиН? Миром правят два древнейших рода, каждый из которых насчитывает больше сотни семей. Над ними стоит Совет, состоящий из мужчин первых десяти семей обоих родов, занятый принятием всех решений. Только они являют собой власть и зовутся королями Богов, другие члены семьи не могут ни на что повлиять. Правят Советом двое старших мужчин – Норна Один и Пандора Один. Но однажды между ними произошел конфликт. Что именно случилось, никто не знает – двери зала совета всегда плотно закрыты. А в течение нескольких следующих лет все мужчины первых десяти семей Пандора погибли при загадочных обстоятельствах.
Воображение вмиг рисует мне десять несчастных случаев, а потом я понимаю, что их было намного больше. Сколько в одной семье может родиться мужчин? Да сколько угодно.
- Я помню, вы это уже рассказали.
- Слушай дальше. Мы подходим к самому главному. После гибели королей, вся власть перешла в руки Норны. Пандора на их корабле не более, чем прислуга, а островитяне вроде нас и вовсе расходный материал. Норна правят миром, и никто не ставит им слово поперек. Некому, – продолжает Эдгар. – Теперь лидер нашего сопротивления – Ханна Пандора Двенадцать. Женщина. Она не вхожа в совет ни по одному из признаков и не имеет права на трон.
- Не очень-то честно, - замечаю я. – Разве женщины править не могут?
- Могут, - вставляет секретарша, - кто бы позволил.
- Ну, не знаю. Как на счет других членов семьи Пандора? Они же Боги. Неужели ничего не могут придумать?
- Не все так просто, - говорит Жюль. – Чтобы свергнуть власть, нужны силы, ресурсы и знания. А что могут женщины?
Секретарша закатывает глаза и снова отворачивается к окну.
- Но в других семьях мужчины-то остались, - не понимаю я. – Да и женщины могли бы предъявить пару претензий, когда их мужья и сыновья начали умирать.
- Нет, не могли, - говорит Эдгар. – Это серьезное преступление. Совету не перечит никто, даже другие Боги. Если это правило нарушить, начнется бардак. Нельзя просто взять и устроить скандал. Это приведет только к бессмысленным казням. Задача совета – обеспечить Богам и простолюду максимально комфортную жизнь. И пока они справляются, или пока они успешно убеждают народ в том, что справляются, никто… почти никто не станет наводить беспорядки на корабле, управляемом стратегами, собранными и подготовленными лично Богами Норны.
- Да почему? – злюсь я. – Их родные люди погибли, а они молчат! Неужели Богам так трудно корабль захватить?
- Нет прямых доказательств, что это дело рук Норны. На каждый несчастный случай нашли оправдание или виновника, которого, конечно, наказали. Но были ли случайности случайными, а виновные виновными? Нет, не были. Все об этом знают, но не могут доказать, а значит, не имеют права наказывать. Но это сейчас неважно.
- Да как это не важно? Все знают, что в смерти входящих в совет Пандорцев виноваты Норновцы. А если знают, зачем доказывать? Кому?
Жюль тихо смеется. Жена его веселья не подхватывает.
Эдгар кидает на него недобрый взгляд и качает головой. Укоризненно смотрит на деда.
- Видно твое влияние. Ты вообще объяснил ему, что такое закон и поведенческая норма?
- Упасите, Боги, забивать ему голову этой ерундой! Но я объяснил ему, что такое моральные принципы, – усмехается дедушка и обращается ко мне. - Все это очень долго объяснять, Виктор. В таких явлениях замешаны совесть, гордость, глупость, страх, манипуляции, жажда власти и добрая сотня других человеческих факторов. Положительных и не очень.
- Но Боги же не люди? Какие там могут быть факторы?
- Вот это правильный вопрос. И мысли в твоей голове правильные, но пока их придется отложить. Просто имей в виду, что женщинам и всем другим членам семьи никогда не попасть в совет. Для этого нужен соответствующий номер.
- И кое-что еще, - вставляет секретарша.
- Благодарю, Регина, - дедушка учтиво кивает и продолжает. – Чтобы революция прошла с наименьшими жертвами, нам нужен представитель в совете – король, имеющий родовое право на корону. Даже если его номер не первый, но в первой десятке, есть шанс протолкнуть его наверх.
- Чтобы его там грохнули?
- На этот раз у нас есть план. Мы уже не так наивны и доверчивы, как наши предки. Мы сломаем информационный барьер, заручимся поддержкой простолюда и создадим свой отряд стратегов. Больше никаких пряток по кораблям. Люди будут знать своих правителей в лицо.
- Что совершенно бессмысленно, ведь все короли Пандоры давно мертвы.
- Не совсем все, - Эдгар снова включается в разговор. – Почти четырнадцать лет назад на свет появился наследник Четвертой семьи – сын первого лидера сопротивления Франца Пандоры Четыре. За несколько дней до его рождения на один из наших тайных островов напали стратеги. Восьмой корабль под командованием капитана Дмитрия Стратегия Восемь-Один. В этой схватке наш лидер погиб, а его сила была украдена. Но мы успели спасти его супругу Елену и ребенка, которого она носила под сердцем. В день его рождения Себастьян, ставший новым лидером сопротивления, принял решение спрятать малыша. Я лично привез наследника сюда, отдал его местной роженице и остался здесь, чтобы приглядеть за будущим нашего мира. А королеве, спрятанной в новом убежище сопротивления, отдали другого ребенка.
- То есть поменяли местами? – уточняю я и сам себе киваю. Объяснение на миллион консервных банок. Я, наверное, должен страшно собой гордиться, но чувствую только как невыносимо мерзко сосет под ложечкой.
В тот же миг в голове звучат слова, годами терзавшие мне сердце:
«У меня должна была родиться прекрасная девочка».
Я отступаю назад и шлепаюсь на ближайший стул.
- Виктор?
- Подожди.
Голос едва прорезается. Я не уверен, что он меня услышал и для верности поднимаю руку. Кабинет погружается в мертвую тишину, воздух густеет, и мои горе-собеседники застывают на своих местах.
Дедуля Тедди всегда говорил, что у каждого из нас есть свой путь, и в соответствии с ним Боги наделяют нас силой. Мне они подарили немного больше времени, чтобы подумать. Неплохо, да только голова соображает туго, и я решаю не перенапрягать ее, а закончить то, зачем пришел. Подхожу к учительскому столу, вплотную придвинутому к стене, с противным скрежетом отодвигаю его и достаю рисовальный прут. Сгибаю крюком и возвращаюсь к решетке.
Еще дедушка говорил, что Боги дают нам тысячу шансов изменить свою судьбу. И только сам человек может решить, воспользоваться ими или нет. Пусть я буду одним из этих шансов для приговоренных к смерти, стоящих передо мной людей.
Замок щелкает. Я бросаю рисовальный прут, он зависает в воздухе, словно привязанный нитью. Действие способности длится невыносимо долго. В прошлый раз меня хватило лишь на несколько секунд. Теперь прошло минуты полторы, может и больше. Я становлюсь сильнее?
Я приготовил этот и сто других вопросов, чтобы задать их местному сопротивлению, но, когда дедуля Тедди приходит в себя и поднимает на меня взгляд, почти все они вылетают из головы.
- Это не мы, - шепчу я, - вы сказали: наследник. А нас с Саймоном двое.
- Наследник может быть только один, - соглашается Эдгар, - старший из семьи. Но вас, действительно, двое, а значит, и шансов у нас вдвое больше. Хоть один да выживет.
- Шутите?
