Книги
Я надеялся, что Дмитрий сразу отведет меня к дедушке, но, не пройдя и пары десятков метров, он останавливается у кабинета директора. Стучит.
Дверь распахивается мгновенно. На пороге возникает лысый смуглый мужчина с кривым носом и хмурыми густыми бровями. Укороченный плащ с красной подкладкой остался валяться на стуле за его спиной. На рукаве черной рубахи красуется нашивка с цифрой «10». Видно, свою должность он получил недавно. Обычно стратеги вышивают порядковый номер красной нитью, накладная метка используется временно.
Дмитрий приветствует Десятого по уставу, дожидается ответного кивка и докладывает:
- У нас новобранец. Нужна форма и полный комплект к построению. Временный номер – Двадцать Девятый.
Десятый окидывает меня придирчивым взглядом, хватает за руку и ощупывает бицепс.
- Он не поднимет полный комплект.
Дмитрий пожимает плечами.
- Это приказ капитана.
Цокнув языком, Десятый задирает ворот моей куртки, сверяет размер и качает головой.
- У меня тут не островной склад. Может, хватит нашивки и повязки новичка? Хотя… - он еще раз внимательно меня оглядывает и недовольно морщится.
Видок у меня еще тот! Куртка и рубаха порвались в районе плеча, промокли от крови и побурели. У комбинезона разодрана штанина – это Берта мне ее порвала. Ботинки расклеились, под подошвой застряли комки засохшей грязи. Про прическу я и думать не смею. Шестираздельцы и то лучше выглядят.
- Надо бы что-то подобрать, - просит Дмитрий. – Капитан сказал явиться к построению. Без формы и комплекта никак нельзя.
Десятый кивает и скрывается в глубине директорского кабинета.
Спустя пару минут костюмчик для меня все-таки находится. Нужного размера не оказалось, но разница не критичная.
«За месяцок-другой дорасту», - думаю я, но тут же вытряхиваю из головы навязчивую мыслишку. Через месяцок-другой меня тут не будет. И неизвестно, где я буду и буду ли вообще.
Обувь Десятый тоже находит быстро, больше времени тратит на присказки в стиле «в мое время в стратеги кого попало не брали». Что же это интересно за время такое было?
Я пытаюсь угадать его возраст. Точно не меньше сорока. Совсем старик. Даже капитан кажется моложе. Даже дедуля Тедди выглядит моложе как минимум на пару лет, а ему почти сорок семь.
Поверх свертка с формой Десятый кладет шесть микробомб, два револьвера, два тонких клинка на двенадцать и восемнадцать дюймов, два меча, патронажный пояс и еще раз грозно меня оглядывает.
- Если штаны будут велики, заправь в сапоги. Если сапоги велики – терпи. Рукава завернешь, меньше у меня формы нет.
Неловко поблагодарив, я сгребаю добро в охапку и еле выпрямляюсь. Дмитрий сразу отбирает у меня револьверы и пристегивает их на бедрах поверх своих.
- На них нет предохранителя, не носи так. Это старая модель. Одно неосторожное движение и сам себя застрелишь, понял?
Я киваю, стараясь вспомнить, что такое предохранитель, но на уроках мироведения нам давали очень смутное представление об оружии стратегов.
Дмитрий ведет меня на второй этаж в кабинет ККБ. Все бы отдал, чтобы не идти туда, но выбирать не приходится. Стратеги обустроились так, как сочли нужным и наверняка имеют на то свои причины.
В коридоре дежурят два стратега. Пройдя мимо, Дмитрий сдержано кивает и пихает меня в бок. Я непонимающе хлопаю глазами.
- Поздоровайся, дурень, - усмехается один из дежурных, другой досадно качает головой.
- Здрасьте, - говорю я.
- Повезло, что тут капитана нет.
Дмитрий дает мне легкий подзатыльник и впихивает в кабинет.
Обитель учителя Алексея полностью поменяла очертания. Ровные ряды парт превратились в корявый полукруг. Центр комнаты освободили и установили в нем грубые железные вешалки, явно принесенные с завода. В самом углу, свернувшись калачиком на старой заводской куртке, лежит Берта. Услышав нас, она поднимает голову и навостряет уши.
- Подъем, красавица, работа не ждет, - махает ей Дмитрий и поворачивается ко мне, - оставь оружие здесь, переоденься, и я тебя отведу.
Берта подскакивает к хозяину и описывает три радостных круга вокруг себя. А я сваливаю оружие на стол, кладу рядом сумку со своими пожитками, скидываю потрепанный серо-голубой комбинезон и влезаю в красно-черную форму стратега, покрепче зашнуровываю ботинки.
- Готов?
Сердце пропускает удар, но я решительно киваю.
Стратеги в коридоре вовсе не запасное тряпье охраняют. За соседней дверью в кабинете, обустроенном под академический склад, в том самом, где позавчера нас прятал учитель ККБ, теперь содержатся заключенные, обвиненные в измене ОКПиН.
По моей вине.
Дмитрий забирает у дежурных ключ, небрежно бросив:
- По поручению капитана, - отпирает дверь и поворачивается ко мне, - пять минут. Время пошло.
На негнущихся ногах я прохожу внутрь, но едва увидев дедулю Тедди, шмыгаю назад. Внутренности скрутились узлом, а руки трясутся сильнее, чем в ночь спасательной операции. Я не успеваю обдумать, что скажу ему. Не знаю, как оправдаться, и не проработал план побега.
- Узнай про сопротивление, - схватив меня за плечо, шепчет Дмитрий, впихивает в кабинет и захлопывает дверь.
Пути назад нет. Обогнув парты, я делаю несколько неуверенных шагов в сторону решетки. Увидев меня, дедушка вскакивает и подлетает к стальной сетке, разделившей кабинет надвое.
- Виктор! Ты цел? С тобой все в порядке? Ты знаешь, где Саймон?
Я киваю. Слезы наворачиваются на глаза, разум отключается, и я бросаюсь к решетке навстречу дедушке. Дергаю замок, хлопаю себя по карманам и оглядываюсь вокруг. Моя сумка осталась в кабинете ККБ, и, конечно, сбегать туда по-быстрому ни в коем случае нельзя.
- Дедушка, дай мне рисовальный прут. Я открою замок! Нам надо срочно бежать. Капитан хочет вас казнить, у нас мало времени. Я потом тебе все объясню, ладно?
Лицо дедули Тедди вытягивается. Он оглядывается через плечо на Эдгара, переводит взгляд на дока. Никто из них не двигается с места.
- Вы чего? – теряюсь я и снова дергаю дверь. – Дайте прут, у вас их там полно в коробке. Я знаю, как вскрыть замок. Я вытащу вас отсюда!
- А дальше что? – невыносимо спокойно спрашивает Жюль.
Валентина закрывает глаза и кладет голову ему на плечо. Сердце подскакивает, когда я ее вижу. Эта женщина мне роднее родной матери, а я столько времени этого не знал. И теперь не знаю, как сказать, что я безмерно благодарен ей за то, что когда-то она спасла нам с братом жизнь. А взамен я отнял ее. Я отворачиваюсь и утираю слезы рукавом форменного плаща.
Секретарша мэра встает с ящика с рисовальными листами, подходит к зарешеченному окну, ежится и обнимает себя руками. Медленно и глубоко вздыхает, словно к чему-то принюхиваясь.
Я бросаю взгляд на окно. Завод обнесли стенами, город закрыли, остров идет ко дну, и выхода нет. Дальше ничего.
- Мы сбежим, - выдавливаю я из себя слова, звучащие настолько жалко и смешно, что даже стыдно.
- Куда?
Я раскрываю рот, подбираю какую-нибудь утешительную ложь, но совсем ничего не могу придумать. Слезы снова брызгают из глаз быстрее, чем я понимаю, что опять готов заплакать.
- Что же теперь будет?
Дедушка вздыхает и приманивает меня пальцем.
- Теперь будет вот что: ты отыщешь Саймона и Жана и сделаешь все, чтобы выбраться отсюда, понял?
- Да, но как? У капитана странная способность есть, от него ничего не скроешь, он знает про Саймона. Да и про Жана все наверняка уже узнал. Он теперь тоже преступник, его на корабль не пустят, а у Саймона нет документов. Из-за нее! – я тычу пальцем в секретаршу, но она и ухом не ведет.
