Книги
Глава 7
Добравшись до второго этажа вслед за Митрофаном, Еся удивлённо ахнула. Он был абсолютно жилой. Без малейшего намёка на коммерческую деятельность и ведьминские атрибуты. Роскошная спальня, с выходом на небольшую и пыльную лоджию, покорила ведьмочку с первого взгляда. Ванная комната, кухня и самая настоящая гардеробная, где притаились десятки платьев, плащей, обуви и головных уборов предыдущей хозяйки.Сенька знала, с чего начнётся её завтра. Лавка лавкой, а для начала надо бы себе условия для жизни организовать. Перебрать всё, перемыть, перестирать, перестелить и десятки других, немаловажных дел. Она надеялась, что с самой ведьмовской деятельностью ей помогут присланные Верховным демоны, хоть и побаивалась этого. Вряд ли они станут стирать постельное бельё или намывать ей полы.
Возможно, прилавок починят? А то он что-то не выдержал нападок мэрского отродья.
Отыскав два больших покрывала, Еся вытрясла их, свесившись с лоджии, и душевно чихнула, поднеся к носу мягкую ткань. Запаха сырости или затхлости не было. Напротив, ей даже казалось, что они чем-то пахнут.
— А здесь ничего… — с важным видом изрёк Митрофан, осматривая новые владения. — Убр-р-раться бы хор-р-рошенько.
Еська закатила глаза, согнав кошачье недоразумение с кровати, и принялась стелить постель. Одно покрывало легло на перины вместо простыни, укрыв собой и две небольшие подушки, а второе девушка собиралась использовать как одеяло.
— Уберёмся завтра, Митрофан. Уберёмся. — вздохнув, пробормотала Еся. — А сейчас спать.
Сказано — сделано.
Есения поборолась какое-то время со своенравной шляпой, пытаясь избавиться от неё, и, потерпев поражение, махнула на неё рукой. С колпаком тоже разберётся завтра. Не было больше сил на военные действия.
Смежив веки, Сеня вскоре уснула. Уснул и Митрофан, помаявшись и повздыхавши о своей тяжкой судьбе.
Лавка, напротив, проснулась. Расправила затёкшие за многолетнюю спячку стены. Поскрипела полами и перилами, сбрасывая остатки сна, и прислушалась.
Тишина.
Хозяйка спала. Источник пульсировал, оповещая о её возвращении. Вкрапления инородной остаточной магии, налипшие на стенах, понемногу рассасывались.
Вздохнув, лавка хлопнула ставнями, закрывая окна, и снова прислушалась, оценивая своё нынешнее состояние.
...а состояние было незавидным.
Обидно было даже не то, что её на столько десятилетий бросили, оставили без хозяйки и без источника. Было обидно оттого, что о ней даже не пытались заботиться и даже не выказали уважения к ведьме, которая лавку создала.
Набежали, разнесли всё по углам, ящикам и кладовым с подвалом. Убрали, будто хотели стереть след самой могущественной ведьмы, что видел Малфой.
"Никакого пиетета к ведьмам!" — вынесла вердикт лавка, глубоко вздохнув и тем самым поправив разрушающиеся ступеньки.
Всё-таки хозяйка ещё слаба. Источник едва заполнился на четверть. Больше лавке помочь новой владелице было нечем. Возможно, завтра она сможет взять куда больше магии из источника и заделает прохудившуюся крышу с прилавком. У хозяйки ведь проблемы. Лавка знала и видела. Надо бы о ней позаботиться, чтоб и ей самой было чем обороняться, а она… она подсобит обязательно. Не страшно. Лавочка ещё блеснёт свеже отполированным красным деревом, подарит прохладу в жаркий день светлым мрамором, дыхнёт свежестью и чистотой на гостей. Всё будет.
Лавка была оптимисткой, хоть и переняла большую часть ведьмовского характера предыдущей хозяйки. Источник цел — сердце не разбито. Всё остальное поправимо.
Лавка внезапно вздрогнула. Уронила несколько деталей красной черепицы, проглядев названного, взбирающегося по её стене гостя.
Приглядевшись, лавочка узнала в мужчине мэрского сына, которого помнила ещё маленьким мальчиком, постоянно бегающим к её хозяйке. Признала она и напавшего на себя сегодня. От его ударов лавка никак не могла очнуться, тратя силу источника на защиту себя и новой владелицы.
Покачав водосточной трубой, лавка нанесла решительный удар. Той самой трубой, сбив ползуна со стены и оставив ему на лбу шишку — напоминание, что неуважение к ведьмам наказуемо.
Лаксар рухнул вниз от неожиданной встречи с трубой, и едва успел сгруппироваться. Тёмные, широкие одежды, что мэр надел, желая остаться незамеченным, разлетелись и раздулись от порывов ветра, сквозившего из открывшегося окна.
Раздражённо топнув ногой, мэр погрозил пальцем зданию. Демон давно успокоился. Он всё обдумал и решил договориться с прибывшей в его город ведьмой по-хорошему. Только вот войти никак не мог, что и вынудило его лезть по стене к лоджии на втором этаже. А маскировка… маскировка для того, чтоб местные бездельники, шастающие по площади, не признали в нём ан Пайера. Достаточно с него позора для одного дня.
Лавку не проняло. Она обладала тем редким ведьмовским характером, что не позволял ей проявлять великодушие и быструю отходчивость. В общем, лавочка обиделась. Обиделась заслуженно, стоит отметить, и была не намерена пускать на порог того, кто выказал неуважение к ведьме и ей самой.
Мэр окинул тёмное здание хмурым взглядом и предпринял ещё одну попытку. Вскарабкался на половину стены, опасливо косясь на водосточную трубу, что не сдвинулась с места после своей атаки. Ухмыльнулся.
Лавка закатила глаза, отгремев кухонной утварью, и вновь приложила демона водосточной трубой. Увы, это единственное, чем она могла помочь. Лоджия не просто так не застеклена и открыта. Это брешь в её теле, оставленная прошлой хозяйкой для удобства полётов на метле. Подросший мальчишка верно отыскал подходящий вход для себя.
Только кто ж ему даст им воспользоваться?
— Сеня, чего-то здесь твор-р-рится… — прошипел перепуганный кот, тормоша мягкими лапками спящую ведьмочку. — Стр-р-рашное. Полтер-р-ргейст, Сеня. Вставай, Сеня…
Лавка призадумалась. Она не знала, как классифицировать кота. Что-то в нём ей не нравилось, и это что-то было очень узнаваемым и подозрительным. Лавочка знала одного такого пушистого. Милитари — кошку своей прошлой владелицы. Но та не говорила и не пузырилась сгустками магических хитросплетений.
— Сенечка… — завопил Митрофан, ощутив на себе чужой. Весьма недружелюбный взгляд. — Ты не оставила мне выбор-р-ра!
Запрыгнув ведьме на грудь, кот прокашлялся, склонившись к лицу ведьмы, и принялся за ритуал самоочищения. Проще говоря, искал блуждающую в пищеводе шерсть.
Заслышав знакомые звуки, Еся распахнула глаза, мигом сбросив с себя Митрофана, и сонно нахмурилась.
— Опять? Ты с ума сошёл? Что на этот раз я тебе сделала, что ты опять решил мне на лицо наплевать, а?!
— Сеня, — прохрипел кот. Ему всё же удалось выплюнуть комок шерсти. Не зря пыхтел, кряхтел и мучался. — Это какой-то пр-р-роклятый дом. Здесь кто-то ходит, гр-р-ремит посудой… Сеня, а давай мы пойдём погуляем?
Поправив на голове шляпу, ведьма с удивлением обнаружила, что она ёрзает. Сняла её, повертев в руках, и зачем-то машинально погладила.
— Я ничего не слышала, Митрофан. И это не повод сплёвывать свою шерсть на меня!
— Но ты не пр-р-росыпалась! — возразил пришедший в себя кот.
— Теперь проснулась. Злая и недовольная. Ты этого добивался? — устало выдохнула ведьма, бережно переложив шляпу в изножье кровати. Почесала вспотевшую голову, несколько раз зевнув при этом.
— Сеня, я тебя очень пр-р-рошу, пойдём отсюда!
Еся прислушалась. В лавке было тихо. Лишь мельтешение Митрофана на полу служили источником полушелестящего звука.
— На улице ночь. — привела разумный довод девушка. — Куда мы пойдём? Я и при свете дня не горю желанием разгуливать в городе с таким-то мэром. Лучше уж здесь оставаться. Спи, Митрофан, я уверена, тебе просто показалось. Мы столько всего сегодня пережили…
