Книги
«Котов, которые не улыбались, я видела часто, – подумала Алиса. – Но улыбка без кота! Это самое невероятное из всего, что я видела здесь».
Льюис Кэрролл
В темном пространстве пещеры неподвижно сидела фигура мужчины. Пифагор имел обыкновение спать 4-5 часов в сутки, и, как правило, около 4 утра он уже просыпался и занимался медитацией. Но в эту ночь ему не суждено было сосредоточиться. Все ночные звуки Самоса, включая сверчков, птиц и шум моря, заглушал громкий храп молодого человека, спящего в средней комнате пещеры. То ли день выдался слишком насыщенным, и парень переутомился, то ли он съел что-то не то или, наоборот, не съел чего-то того, что было нужно, но факт оставался фактом – сегодня все местные сверчки и ночные птицы грустили из-за внезапно появившегося конкурента. Главной звездой ночного концерта сегодня были не они. Хотя по лицу великого Учителя казалось, что это его совершенно не раздражало, наверняка он терпеливо сидел и ждал, пока этот импровизированный концерт закончится, и можно будет сосредоточиться на медитации.
Но Тео этого никак не мог слышать. Сейчас он снова был на берегу Женевского озера. Он очень давно хотел собраться с силами и повторить этот удивительный опыт. И вот сегодня у него это получилось. Тео снова сидел за столиком все того же кафе Chez Philippe. Столик был накрыт чистой белой скатертью, перед Тео стояла чашка холодного греческого кофе фраппе. Он не знал, подают ли там фраппе. Наверняка нет. И, возможно, даже не знают, что это такое. Но сейчас Тео очень захотелось именно настоящего, родного греческого фраппе, и поэтому в своем сне он решил выпить именно его. Напротив Тео сидела красивая темноволосая девушка в белом поло и светло-голубых джинсах. Девушка была обута в удобные походные синие туфли, напоминающие мокасины, с толстыми кожаными шнурками.
– Паппас, почему так долго? – бесцеремонно спросила девушка громким и вызывающим тоном.
– Что долго? – удивленно вскрикнул ошарашенный юноша. Он ожидал услышать какое-нибудь приятное приветствие, и сразу непонятный вопрос в лоб выбил его из равновесия. Да, греческий несдержанный темперамент в кармане не утаишь.
– Пока меня не было, у вас теперь появилась такая новая модная форма приветствия? «Почему так долго?» – продолжал возмущаться Тео.
– В прошлом сне ты снова дал мне надежду когда-нибудь тебя увидеть! Я опять испытала знакомое тепло, когда ты со мной! Именно ты, а не говорящий овощ, появившийся из твоего зеркала! – эмоционально ответила Эли. – И вот теперь, почти месяц мне приходится ждать, пока ты снова соизволишь появиться! Я сама к тебе в сон попасть не могу, и поэтому мне ничего другого не остается, как постоянно спать все свободное время и ждать у окошка, пока ты появишься! Я никогда в жизни столько не спала и теперь уже начинаю принимать снотворное, чтобы не пропустить возможный сеанс связи!
– Месяц? Слушай, это интересно. У меня-то прошла всего пара дней! Видимо, время в наших временных ветках идет с разной скоростью. Ха! Это значит, что если все так и продолжится, то когда я вернусь, ты будешь по возрасту значительно старше меня! Может быть, придется подыскать кого-то моложе, а?
– Ага, так ты сразу подбирай себе новую подружку по своему развитию – твои мозги с юности перестали взрослеть! Вон, у меня за углом есть детский сад – там полно твоих умственных сверстников, очень рекомендую! – эмоционально парировала Эли.
– Ладно, ладно, чего мы снова завелись? Столько не виделись, столько друг по другу скучали, а теперь снова тратим короткое драгоценное время непонятно на что! – запротестовал Тео.
– Согласна! – улыбнулась она в ответ и взяла его ладонь в свою. – Слушай, я за это время перечитала все, что смогла найти о твоем Пифагоре, и теперь уже можно сказать, что я в теме!
– И что у нас о нем пишут, кроме знаменитой теоремы? – спросил Тео.
– Смотри, есть очень много противоречивой информации. Многие, даже древнегреческие, авторы зачастую противоречат друг другу, но все-таки из всего можно выделить общее и наиболее логичное. Хотя о Пифагоре писали книги и Аристотель, и Диоген Лаэртский, и еще с два десятка авторов – и именитых, и не очень. Представляешь, даже современные индийские философы, типа Ошо, тоже написали книги о Пифагоре, но у них, конечно, все получилось в меру их понимания нашей культуры и действительности. Пока наиболее достоверно все выглядит у Ямвлиха.
– Слушай, Учитель о нем упоминал несколько раз.
– Глупый! Как твой учитель мог упоминать Ямвлиха, если тот жил через несколько веков после него самого?
– Ну, наверное, так же, как Учитель знает, кто такой программист, и о чем фильм «Звездные войны», и в чем прав и не прав Чарлз Дарвин?
– Ты себя слышишь? Ты же несешь явную чушь.
– Эли, а то, что мы сидим тут с тобой во сне, в воображаемом пространстве, стилизованном моим воображением под ресторан в Женеве, и общаемся сквозь 25 веков – это не бред? Мир, пространство и время устроены совсем не так, как мы себе это представляем. И Учитель умеет в нем перемещаться настолько эффективно и продвинуто, что нам с тобой и не снилось! Ну? Так что о нем пишут? Что интересного ты узнала? А то до сих пор только Учитель меня регулярно удивляет своими познаниями обо мне, а теперь, может, и я его чем-то удивлю?
– Смотри, считается, что Пифагор родился примерно в 6-м веке до нашей эры – в 570 году до нашей эры, если быть точной. Родился он в Сирии, но жил на острове Самос.
– Ты это рассказываешь, как будто читаешь досье из ЦРУ! – засмеялся Тео.
– Если тебе интересно – я продолжу, – огрызнулась Эли, не обращая внимание на его шутку. – Интересный факт – почему его назвали именно Пифагором: отец Пифагора – Мнесарх – перед тем как отправиться в плавание по торговым делам поехал к Пифии, справиться у нее, будет ли успешным его мероприятие и есть ли предпочтительные даты для его начала. Пифия же, не обращая внимания на его вопросы, начала говорить совершенно не то, о чем он спрашивал. Она сказала, что у него жена беременна, и скоро родится чудо-ребенок. Этот чудо-ребенок принесет столько пользы и блага для всех людей, сколько до него никто не приносил. Мнесарх снова начал просить Пифию рассказать о том, о чем он ее спрашивал изначально. Но Пифия снова сказала, что путешествие будет вполне успешным, но это не то, о чем Мнесарх должен беспокоиться и думать. Грядет великое событие – рождение его сына – это подарок Аполлона всем живущим людям и их потомкам!
Мнесарх был насколько удивлен, и на него это торжественное пророчество произвело такое сильное впечатление, которого он никак не ожидал, так что он первым делом сменил имя своей жены. Ее имя от рождения было Парменида. Но вернувшись от Пифии, Мнесарх дал ей новое имя – Пифаида, в честь Пифии. А когда у них родился сын, его также назвали Пифагором, в честь той самой Пифии.
– Ты знаешь, если бы я знал, что у нас будет ребенок, я бы тоже назвал его в честь Пифии – ты не представляешь, какая это интересная дама! Она вообще меня сразу по имени назвала! А представь – как жить с такой дамой?! Пришел домой вечером, а она тебя вообще ни о чем не спрашивает, потому что сама уже все заранее знает – где ты был, и с кем, и сколько потратил, и на что именно! – развлекал Тео свою подругу по ходу разговора. Но Елена не обращала внимания на его шутки и со всей серьезностью продолжала:
