Книги
33.
Сказать, что я прямо так жаждала об этом услышать, было бы большой натяжкой. Но почему-то показалось, что это надо ему. Проговорить, перешагнуть. Ну что ж, если хочет – пусть говорит.
Дима сделал паузу, видимо, для того, чтобы я могла его остановить, не дождался и продолжил.
- Мы с ней учились вместе в универе, только в разных группах. Даже знакомы не были. Познакомились, как ни странно, на выпускном. Начали встречаться, поженились через год. Знаешь, в каждой паре кто-то любит больше, кто-то меньше, это нормально. Хуже если один любит, а другой позволяет себя любить.
Можно было не уточнять, кто у них целовал, а кто подставлял щеку. Интереснее другое: если знаешь, что все так, зачем ввязываться в эти отношения?
- По молодости и одурелости наивно думаешь: моей любви хватит на двоих, - Дима словно ответил на мой вопрос. – Да и в целом первые годы все было очень даже неплохо. Я впахивал, как проклятый, Ира сначала работала, потом попала под сокращение и… вполне профессионально искала работу. Попутно занимаясь собой, любимой. Нет, я не возражал. Но как-то постепенно мы начали отдаляться. Ссорились, однажды даже чуть не разошлись. Но я все равно ее любил. Потом она решила, что нам нужен ребенок. До этого я хотел, она говорила, что еще не готова. Но с чего-то взяла, что это нас снова сблизит. Ну… сказано – сделано.
Он замолчал, глядя куда-то в темноту. Я нашла его руку, переплела пальцы – как он прошлой ночью, когда я сказала о своей личной жизни. Что ее давно уже нет.
- Ребенка она на четвертом месяце потеряла. Врачи говорили, это случайность, нет никаких оснований думать, что такое повторится, можно попробовать еще раз. Но если кого-то такие вещи действительно сближают, нас окончательно друг от друга оттолкнуло. Последний год – это была… агония. Я понимал, что рано или поздно мы все равно расстанемся, что лучше не тянуть, отрубая хвост по кусочку. Но… это как неизлечимая болезнь у близкого человека. Знаешь, что он умрет, но каждый день просыпаешься с мыслью: только не сегодня, пожалуйста, не сегодня. А потом… она от меня ушла. Прости, Жанн, я правда не знаю, зачем все это рассказываю. Тебе это совершенно ни к чему.
- Если рассказываешь, значит, надо, - я крепче сжала его пальцы. – Тебе надо.
- Тридцатого вечером я приехал с работы. На Новый год мы ждали в гости друзей, а первого должны были лететь в Австрию, кататься на лыжах. Но Ира сидела в гостиной с собранным чемоданом. Извини, сказала, но я ухожу, сейчас приедет такси. Я до сих пор не знаю, ушла она к кому-то или просто от меня. Не все ли равно? Всю ночь просидел под елкой, курил одну за другой. Кстати, после этого – больше ни разу. Хотел нажраться в хламину, но остановило одно смешное обстоятельство. Сложилась такая традиция: тридцать первого я на заводе поздравлял сотрудников, раздавал подарки. Дед Мороз, твою мать. Поехал. Поздравил. Раздал. Пришел в свой кабинет. А там на ковре сидит какая-то мелкая рыжая срань и смотрит на меня. Откуда только взялся? Кошкино кубло было в комнатке уборщицы. На этом же этаже, но в другом конце. Вылез, прошел весь коридор, приемную и просочился ко мне. Сидит и на меня смотрит. И вот я беру его и запихиваю за пазуху. Он рвет когтями галстук от Бриони за двадцать тонн. Ирка бы взбесилась, а мне – насрать. В машине кидаю на сиденье, на которое он тут же делает лужу и опять же царапает когтями. Едем мимо «Максидома», и я говорю: ага, буду звать тебя Максом. И встретили мы Новый год вдвоем. Нажраться не удалось – ну и хрен с ним.
