Книги
Глава 2
Глава 2
Кровь моя горяча, моя воля сильна,
Я отважен и молод.
И моя, и моя наступила весна,
Но в душе моей холод.
Я стою, словно дело мое - сторона,
Я глаза свои прячу...
Но не меньше других я имею права
На любовь и удачу!
Мюзикл «Граф Монте-Кристо», ария Фернана
Илья
Поклонники твоего творчества - это никогда не надоедает. Те, кто утверждают иное - откровенно лукавят, потому что достаточно лишиться этого внимания - и можно послушать, как они заговорят. Я никогда себе не врал: я хочу внимания, хочу признания, славы. Обидно, когда какие-то проекты становятся практически некоммерческими, а именно их я считаю своими самыми удачными. Обидно, когда любимые и выстраданные мною песни не находят такого отклика, как я ожидал. Впрочем, я привык писать «в стол», поэтому нынешняя популярность - это заслуженно. Пожалуй, прибедняться я тоже не буду - это итог моей колоссальной работы; но и везение, конечно, было, как и случайные судьбоносные встречи с потрясающими людьми.
Вообще, мне везло с людьми, которых я встречал: с педагогами, с друзьями, с которыми мы оказались «на одной волне», со старшими и более опытными коллегами, не считавшими за труд давать мне бесценные уроки.
Ошибся я, похоже, только один раз, в личной жизни. Ошибся, как сапер в старых книгах о войне: один раз, и на всю жизнь... Редко, но метко. Я запомнил это навсегда.
Впрочем, с себя я вины не снимаю - начиналось все красиво, романтично, и вряд ли моя бывшая девушка, практически жена, с первых дней нашей совместной жизни лелеяла этот план - продать меня работорговцам на Венгу. Видно, я сам что-то делал не то, раз довел ее до таких поступков.
Новизна чувств проходила, мы оба были заняты своими карьерами... в какой-то момент у меня вдруг пошли проекты один за другим, появилась надежда, что я пробьюсь к широкой аудитории. Да, это была моя заветная мечта с детства. В тот момент мне показалось, что я могу пожертвовать семьей, точнее, немного подвинуть ее; мне казалось, что требуется совсем немного времени, а потом все у нас будет по-старому. Хотя, конечно, я знаю за собой эту привычку - полностью уходить в себя, не замечать ничего и никого вокруг; все время казалось, что я не успею дописать, потеряю вдохновение, а осталось совсем немного...
Да, перед шоу, а, особенно, перед первыми сольниками я был как оголенный провод под напряжением... Когда вспоминаю, понимаю, что поводов к разрыву я давал предостаточно, правда, не думал, что обида Леры будет так велика.
То, что на самом деле произошло, выяснила Анита по своим каналам. А я, узнав правду, в какой-то момент подумал, что лучше бы и не знал... Так тяжело и страшно разочаровываться в людях, бывших самыми близкими, любимыми... и знать, что сам тому виной.
Анита - та, кто вытащил меня с того света. И в прямом, и в переносном смысле. Я смутно помню сам перелет на Венгу, потому что находился под действием каких-то препаратов, а вот потом очень ярко - весь тот ужас, который начался уже на планете. Меня воспитывали, ломали... я даже не понимал цели, мне кажется, им просто очень нравился сам процесс. И, кажется, я начал постепенно сходить с ума, по крайней мере, потом Анита рассказывала, что первое время я не разговаривал и людей практически не воспринимал. Она сказала это деликатно, а я как раз помню это свое состояние - всех, кого видел, я считал новыми мучителями. И женщин, и мужчин.
Она вытащила меня из этого состояния, она и ее семья. Госпожа с Венги и два ее мужа - и самые страшные воспоминания связаны у меня с этой планетой, и самые теплые... Как она осторожно «ставила мою голову на место»; как здоровенный парень, очень напоминавший местных не внешне, а по повадкам, вдруг, вместо того, чтобы в очередной раз меня избить и указать место в их иерархии, возился со своим полусумасшедшим соперником, внушая тому, что бояться нечего... А меня он воспринимал именно как соперника, потому что его жене я был не безразличен.
Я и сам тогда думал, что останусь рядом с Анитой хоть кем, хотя бы и тем, кого там называют «наложником». Мне было тогда банально страшно видеть других людей, кажется, я припоминаю, что в прямом смысле забивался в угол в первые дни своего пребывания у них.
А они меня отогрели. Я почувствовал, что хотя бы могу снова держать лицо, общаться с незнакомыми людьми, не сжимаясь от страха в ожидании боли.
То, как мы вернулись на Землю - это такое светлое, веселое воспоминание. Я вспоминаю это как костюмированный бал, как вечеринку.
Хотя уже тогда я тосковал в преддверии расставания с женщиной, которую, единственную, я не боялся.
Зачем себе лгать - я влюбился, настолько, насколько это было возможно в моем состоянии. И сам же понимал, что я ей не нужен, буду просто обузой. Но, все равно, такого душевного тепла, которое они мне дали, я ни от кого еще не видел. Анита и оба ее мужа, которых я до сих пор воспринимаю как лучших друзей, тех, кто понимает меня гораздо лучше всяческих психотерапевтов... О насилии они знали не меньше моего, а, скорее всего, и больше.
Именно поэтому, вернувшись на Землю, я не обращался ни к одному врачу. Физически... физически меня вылечили еще на Венге - там очень хорошая медицина, а проблемы с психикой останутся до конца жизни, это я и сам знаю. Все-таки я проконсультировался анонимно в сети, и это только подтвердило мои догадки. А личного общения с врачом я не вынесу.
Боязнь прикосновений останется на всю жизнь, это мне не нужно объяснять; может быть, уже став дряхлым стариком - если доживу, конечно - я посмеюсь над своими страхами, но пока они не проходят. Ненавижу и не терплю ничьих прикосновений, кроме прикосновений самых близких людей; а эти люди, получается, опять Анита и ее семья.
Конечно, это очень сложно - постоянно за собой следить, не дать страху или отвращению отразиться на лице, но я привык.
Я однажды спросил Криса, первого мужа Аниты: «Пройдет ли это, забуду ли я все, что со мной было?». У него опыт выживания в таких жутких условиях, которые мне даже и не снились, поэтому его мнению я доверял. Он ответил: «Нет, ты никогда не забудешь. Может быть, когда-нибудь ты научишься с этим жить». Что же, я благодарен ему за правду. Сам знаю, что в жизни сказки редко случаются.
А личная жизнь... нет никакой личной жизни. Если бы Анита была свободна... хотя даже тогда я бы понимал, что сам ничего не могу ей дать, только тяну силы, как энергетический вампир. Не привык я чувствовать себя обузой.
Поэтому, вернувшись на Землю, я загрузил себя работой, и постепенно снова втянулся в привычную жизнь.
Никаких сколько-нибудь серьезных отношений ни с кем у меня нет. То, что происходит достаточно редко, в перерывах между проектами, когда я выныриваю из своих мыслей и бесконечных организационных забот - и отношениями назвать нельзя, более честно и правильно назвать это оплаченными услугами. Никому больше морочить голову и обещать, что смогу измениться ради любви и семьи, я не буду.
