Книги
Глава 13. Алина
Остаток дня проводим дома, а на следующий я веду Юлю в садик. Нас уже ждут. Сначала к медсестре — нужно провести осмотр, а потом в группу. Воспитательница мне понравилась. Хоть и молодая, но видно, что детей любит. Да и нянечка хорошая, сразу окружила Юлечку заботой. На минуту останавливаюсь поговорить с воспитателем.
— У меня такая ситуация… — Объясняю суть дела. Девушка хмурится, но кивает. — Я прошу не отдавать дочь мужу, если вдруг заявится, он ее заберет и спрячет.
— Понимаете, я не имею права не отдать, если он отец, — мнется она. — Единственное — могу позвонить вам и предупредить. Максимум — попробовать задержать до вашего приезда. Это все. Иначе меня уволят.
Вздыхаю. Прекрасно понимаю ее, и подставлять не хочется.
— Спасибо, большего я и не требую. Просто хочу знать, где мой ребенок. Наши проблемы с мужем мы будем решать сами, но я не хочу делать дочь разменной монетой.
— Понимаю, не волнуйтесь.
Она улыбается, а я целую дочь и оставляю ее в группе. Она бежит играть с детками, я же облегченно выдыхаю. Есть еще одно дело, которое необходимо решить.
Направляюсь в ближайшую юридическую консультацию. Мне нужно знать, правду наговорил Олег или нет. Может, и бояться-то нечего, а я трясусь, как дурочка.
— Здравствуйте, чем могу помочь? У вас какой вопрос?
Объясняю девушке на ресепшене в общих чертах, и она кивает.
— С этим к Ольге Валентиновне, она у нас по бракоразводным делам. Пойдемте, провожу.
Мы проходим по коридору, у нужной двери останавливаемся. Девушка указывает мне на стулья.
— Присаживайтесь, как выйдут — зайдете.
Слышу за дверью приглушенные голоса. Слов не разобрать, это хорошо. Не хочется, чтобы вся консультация знала, с чем я пришла. Все-таки это личное.
Девушка уходит, я послушно жду. От нечего делать изучаю таблички на дверях. Вострова Ольга Валентиновна — написано на «моей». Далее по коридору — Немов Борис Геннадьевич. Потом еще пара мужских имен. Внутренне радуюсь, что мне досталась женщина. Ей проще будет меня понять.
Вижу, как дверь открывается, и оттуда выходит недовольный мужчина. Зыркает на меня глазами окидывая сальным взглядом, и становится неприятно. Взгляд словно прилипает ко мне, оставляя липкие пятна. Хочется под душ и смыть с себя эту пакость.
Трясу головой, прогоняя наваждение, робко стучусь в дверь.
— Можно?
— Заходите, — раздается приятный голос. — Садитесь.
Плотно закрываю за собой дверь и только тогда поднимаю глаза на юриста по бракоразводным делам. Мне нравится то, что я вижу: немолодая ухоженная женщина с цепким и проницательным взглядом, движения плавные, одежда не вычурная, строгая, ведет себя очень профессионально.
— Рассказывайте, что привело вас ко мне.
Выкладываю все как на духу. Почему-то уверена, что ей можно доверять. Но фамилии не называю, это ни к чему. Мне нужно в целом представлять ситуацию. Фамилии ничего не дадут.
Ольга Валентиновна слушает внимательно, делая по ходу какие-то заметки. Ставит вопросительные знаки, где-то восклицательные. Мне хочется знать, что там написано, все-таки это касается меня непосредственно, но вверх ногами читать неудобно. А спрашивать я не осмеливаюсь.
— Итак, я правильно понимаю, что ваш муж завел связь на стороне, потом выгнал вас с совместным ребенком из дома без гроша в картмане, сам привел туда любовницу, а теперь угрожает отнять дочь?
— В общем и целом да.
— Послушайте, — доверительно говорит юрист, — мне не нужно в общем и целом, мне нужно точно. От этого будет зависеть мой совет, что делать в этом случае.
Вздыхаю. Она права. Я ничего в юриспруденции не понимаю, но знаю, что там важна каждая мелочь. Поэтому принимаюсь пересказывать с самого начала, не упуская ни одной детали.
— Хорошо, я поняла, — говорит она по окончанию моей тирады. — Смотрите, что можно сделать. — Я обращаюсь в слух. — Во-первых, подать на развод и раздел совместно нажитого имущества, а также определение места жительства ребенка.
— А Олег может отсудить у меня Юлю?
— Теоретически возможно все. Тут много нюансов. У вас есть доказательства его измены?
Качаю головой.
— Только то, что видела сама. Переписка и позже секс в нашей спальне.
— Вы не делали никаких фото, не сохраняли переписку?
— Увы. Я была в таком состоянии,ч то мне даже в голову не пришло. Да и зачем?
— Показать в суде моральный облик мужа. Это бы сыграло на руку. Но раз нет…
— А вы можете быть моим адвокатом? — Мне нравится ее деловой подход и въедливость. Да и Олег обязательно наймет себе адвоката, еще и не одного наверняка. А я не смогу сама защищать свои интересы в суде.
— Могу, но мои услуги стоят недешево, — сразу предупреждает и называет цену. Я вздыхаю — у меня нет таких денег. — Но есть вариант.
Я вскидываюсь.
— Какой?
— Мы с вами заключаем договор. Я иду в суд, представляю ваши интересы. Если выигрываем — мои услуги оплатит ваш муж, по суду. А если нет… Ну тогда мы решим, что делать.
— А мы можем проиграть? — спрашиваю, затаив дыхание.
— Да, но и выиграть можем тоже. Для этого вам нужно стать для дочери идеальной матерью. Нужно жилье, постоянная работа. Ребенок ни в чем не должен нуждаться. И тогда суд точно будет на нашей стороне. Все-таки она маленькая, мать ей нужна, а суды к матерям более лояльны, если они не наркоманки и не алкоголички. Вы же не такая? — смотрит на меня с усмешкой.
— Боже упаси, я даже не курю. Жилье я нашла, не шик, но в принципе, все есть. Работу тоже. Пока уборщицей, без опыта никуда не берут. Но я буду искать еще.
— Где сейчас ваша дочь?
— В садике.
— Понятно, ребенок организован. Родственники есть?
— У меня? — Ольга Валентиновна кивает. — Мать, но она учитель в школе, сидеть с Юлей не может.
— Учитель — это хорошо. Пример для подражания и все такое, делает пометки.
Про себя усмехаюсь, что мама такой себе пример, но молчу. Однако есть кое-что, что сказать надо.
— Мы с ней не особо ладим. Доверить ей Юлечку я не могу — она на днях отдала ее Олегу без моего ведома. Ссылалась на то, что он отец и нельзя было не отдать. Он ей полицией и похищением угрожал.
— Ваша мать сможет подтвердить это в суде?
— Не знаю, — качаю головой.
— Нужно узнать, — говорит Ольга Валентиновна, — это очень поможет.
— Тогда я ее уговорю, — отвечаю твердо. Ради дочери я пойду на все. Даже если мама потребует на колени встать и умолять. У меня просто нет другого выхода.
