Книги
Глава 24. Бог войны
Проснулся я в... Нет, давайте по порядку. Радует уже сам факт, что проснулся. А пошевелив пальцами рук и ног, удостоверился, что рассекатель перед тем, как улететь в чёрный портал, не успел послать в меня ещё одну режущую волну и что-нибудь мне укоротить.
Ну а теперь переходим к локации. Белоснежные потолки, люминесцентные лампы, запах медицинских препаратов. Да, это определённо современная больница. Я в Обинарии, если меня не перенесло в другой мир со столь же продвинутыми технологиями.
Тьфу ты, да хватит уже про другие миры, Гилен! Совершил одно перемещение, и прямо-таки на них помешался. Не будет больше постоянных путешествий между мирами. Ныне твой дом — Обинария, и здесь ты пробудешь ещё долго. Возможно, до самой смерти.
«С пробуждением, босс!»
«С добрым утром...»
Писк ёкая уже давно приелся, а вот к этому неуверенному женскому голосу всё никак не привыкну.
«И я вас рад видеть, Иммикер, Нифихао».
— Гилен? Хорейн, он очнулся!
Этот голос раздался откуда-то слева. Повернув голову, я увидел знакомые розовые хвостики и обеспокоенное лицо Маки. К ней тут же подбежала брюнетка и нависла надо мной, опёршись руками о кровать.
— Живой?
— Нет, блин, мёртвый. Да и вы, как я вижу, пережили...
— Давай не будем об этом, — оборвала меня розовая. — Ты так долго провалялся без чувств, что мы начали опасаться худшего...
— Долго — это сколько? — уточнил я.
— Три дня.
— Ха?! Три дня?! И что...
— Ничего, успокойся, — осадила меня брюнетка, сев на второй стул рядом с подругой. — Никаких новых нападений жутких парней с лезвиями, терактов, крупных скандалов и тому подобного. Но шумиха после того случая, как сам можешь догадаться, поднялась знатная.
— А что наши? Другие герои? Я точно помню, как Сектилу отсекли руку.
— Не думала, что ты станешь о нём переживать.
— Может, мы и не ладим, но сейчас каждый боец на счету. Так что, он уже не вернётся в строй?
— Ты снова забыл, где, а точнее, когда находишься? Рука не сгорела, не сгнила и не развалилась на части, и приделать её, целёхонькую, обратно — дело пары сложных операций и кругленькой суммы из бюджета ассоциации. А вот Лирине повезло меньше.
— В каком плане? — спросил я.
— Видишь ли... Раны, которые тот парень оставил своим оружием, они... какие-то особенные. Шрамы от них вообще не поддаются лечению, и больше всего от этого пострадала именно Лирина. Ты ведь помнишь...
— Да, рассекатель ударил её прямо по лицу.
— Симпатичному лицу, согласись. И вот теперь это лицо перечерчивает длинный шрам.
— Да чёрт с ним. Главное, что жива осталась.
— Гилен, только не придумай ей такое в лицо сказать, — с упрёком произнесла Хорейн.
— А вот возьму и придумаю. Постойте, а Энсана! С ней что?
— Тоже залатали, хоть она пострадала сильнее всех. Бедняжку чуть надвое не разрубило. Врачи её буквально с того света вытащили.
— Фух. Я боялся, что из-за её нечеловеческой природы медицина на ней не сработает.
— Как видишь, сработала. Но это касается только ран, полученных в бою. Врачи уговорили Энсану испытать пересадку кожи на одном обожжённом участке, но вскоре после операции ожог вернулся на место. То же касается и одежды: не поддаётся ни стирке, ни смене. Больничную пижаму Энсана сорвала, едва пришла в себя, и на её месте тут же появилось то исчучканное платье. Похоже, её стиль так просто не изменишь.
— Ясно, рад за неё. Значит, остальные в порядке?
Хорейн вдруг отвела взгляд.
— Что такое? — спросил я, заметив её замешательство. — Ещё что-то случилось?
— Не знаю, был ли ты в тот момент ещё в сознании, — неуверенно проговорила она, — но... ты видел, как тот рассекатель напоследок взмахнул оружием?
— Видел. И?
— Обе посланные им дуги долетели до зрительских рядов. В общей сумме погибло трое полицейских и семеро гражданских. И это не считая раненых.
— Чёрт, всё-таки не всех уберегли...
— Вы и так спасли очень много! — попыталась утешить меня Маки. — Если бы не герои, могли погибнуть сотни!
— Маки. — Брюнетка повернулась к подруге. — Спасибо, конечно, что пытаешься перевести тему, но рано или поздно он всё равно узнает. И уж пусть лучше от нас.
— Узнает о чём? — не понял я. — Разве может что-то быть страшнее людских смертей?
— Ну... Люди, знаешь ли, бывают разные. Есть простые гражданские, а есть...
— Кто из них? — процедил я, уже поняв, что она имеет в виду. — Говори.
— Кира.
...
— Последняя атака левым клинком рассекателя улетела в толпу, но по пути зацепила Киру. Не знаю, специально он целился, или так совпало, но ей... снесло голову. Мгновенная смерть, и любая медицина тут бессильна.
...
«Парень, ты как? И сразу отвечу на главный вопрос: нет, ты не сможешь вот прям щас вернуться назад, и вообще ты в нашем мире надолго. Скорее всего, навсегда».
...
«Имеешь возможность заглядывать красоткам под одежду и не пользуешься ей? Ба! Да тебя не мы с Лирочкой, а Амарел должен опасаться!»
...
«Ты мне, помнится, в детском саду подсобил с теми двумя шипоносцами. Одной против них пришлось бы малость попотеть. В общем, я хотела сказать, что мы это... квиты, вот».
...
— Кира... — только и смог вымолвить я, откинувшись на подушку.
Другой на моём месте наверняка прокричал бы что-нибудь в духе: «Не верю! Ты врёшь!». Но не я. Даже до предательства Иммикера мне нередко приходилось видеть гибель товарищей: что в армии, что в Истребителях. Люди смертны, и далеко не всегда погибают от болезней и старости, с этим ничего не попишешь. Это здесь, в Обинарии, героям как-то удавалось выкручиваться и почти все столкновения с акума заканчивать без жертв.
Кира... Моя первая собеседница и первый друг в этом мире. Она первой ввела меня в курс дел и уговорила примкнуть к ассоциации заступников. И в тот вечер, когда я столкнулся с террористами в жилом районе, именно она спасла мне жизнь. А я вот ей не спас. И не напоминайте про детсад и шипоносцев. Нет никаких «квиты» и «в расчёте». Есть лишь жизнь и смерть.
— Ублюдок... — процедил я, сжав кулак. Затем, чуть успокоившись, спросил: — Что насчёт этого рассекателя? О нём что-нибудь узнали?
— Не-а. Вообще ноль информации. За всю историю существования акума, разумных и героев не было ещё ни одного случая, чтобы попаданец оказался настолько перекачанным и непобедимым, способным в одиночку разнести всю ассоциацию. Агрессивные и невменяемые герои, конечно, случались, но их быстро обезвреживали и изолировали от общества. Некоторые после реабилитации и бесед с психологами даже вставали на путь истинный. А некоторых и по сей день держат взаперти, как нас с Маки до недавних дней.
— Если он нападёт снова...
— Твоё начальство уверяет, что не нападёт. Они пошаманили с корректором и замутили что-то навроде файрвола, который настроен конкретно на этого парня и больше в наш мир его не пустит. И передали инструкции по настройке остальным странам. По крайней мере, такова официальная версия, распространяемая ассоциацией. Не исключено, что в ней нет ни слова правды, и они просто успокаивают народ.
— Мда уж. Уверен, по обвалившимся рейтингам руководство пролило больше слёз, чем по Кире.
— Да не скажи. Та битва показала, что этому рассекателю и пули Десерт игла, и шагоход нипочём. А теми, кто мог хоть как-то ему противостоять, оказались именно вы, герои. Ты и Малат. Он, кстати, получил первое место в рейтинге сильнейших, подвинув Амарела.
— Стоило ожидать. Надеюсь, меня на второе не поставили?
— Нет, у тебя пока третье.
— Твою мать...
— Это же круто, чем ты недоволен? — не поняла Маки.
— Наш Гилен всё ещё не избавился от своей аномальной скромности, — пояснила ей Хорейн.
Я попытался принять сидячее положение, затем свесил ноги с кровати и поднялся на ноги.
— Тебя проводить до номера? — поинтересовалась брюнетка.
