Книги
Глава 5. Глаз Иммикера
В этот раз небытие представляло собой не мелькание цветастых вспышек, как после поражения в забытом городе Малане, а статичное белое пространство. Да вы, чёрт возьми, издеваетесь?! Ещё одно перерождение? И где на этот раз? Если выражаться терминами Обинарии, то фэнтези и современность уже были. Тогда что дальше: космоопера? К тому же в этот раз неведомые высшие силы со странным чувством юмора не успели выдернуть меня из лап смерти, и мою грудь успел пронзить клинок. Или они и воскрешать умеют?
Пришло время просыпаться, и очнулся я не на твёрдом асфальте, а в этот раз на мягкой поверхности. Поднялся, осмотрелся и понял, что высшие силы всё же знают меру в своих шутках, и второго перерождения не произошло. Ибо комната эта мне была хорошо знакома, хоть я и провёл в ней от силы четверть минуты. Белая мягкая мебель и такой же мягкий пол. Да, это та самая комната отдыха перед входом на арену.
Но почему я не умер? Ай, да какая разница? Я уже устал удивляться возможностям местных технологий. Удивлюсь я скорее, если окажется, что они хоть чего-то НЕ умеют.
Но так или иначе бой закончен, и я могу быть свободен. Надеюсь, этот Сектил доволен. Покинув арену и выйдя в общий зал, я не встретил на выходе толпы волновавшихся за меня соратников. Ну да, ну да, мечтай. Сдался ты им, бесклассовый воин.
Упомянутые соратники тем временем поднимались с кресел и расходились, даже не удостаивая меня взглядами. Вот настолько им было плевать. Да, прав был Мехито. Ассоциация — не такое уж радужное и дружелюбное место, как мне казалось поначалу.
Кстати о моём скоростном товарище: он тоже спешил уйти, стараясь не пересекаться со мной взглядами. Ну уж нет, дружок. Ты меня в это втянул, ты и будешь объяснять, что за чертовщина здесь творится. Взлетев по лестнице, я схватил его за руку и силой развернул к себе.
— Итак, я жду объяснений.
Тон мой был нейтральным, злости я и впрямь не испытывал. Вздохнув, Мехито заговорил:
— Не подумай, я над тобой не смеюсь, но ты и правда поверил, что ассоциация вот так возьмёт и позволит прикончить одного из героев в собственных стенах? Это, знаешь ли, даже для современного потребительского общества будет перебор, и у нас обрушится в нулину сам знаешь что.
— Допустим. Но почему я выжил? Я ведь точно помню, как Сектил пронзил мне сердце.
— Виртуальная реальность, вот почему. Одна из новейших научных разработок. Войдя в ту белую комнату, ты потерял сознание и превратился в свою виртуальную копию, которая и вышла на арену. Мягкий пол там для того и сделан, чтобы ты не разбил нос при переходе. Так что весь ваш бой происходил как бы понарошку, а твоё настоящее тело осталось целым и невредимым. Разве что гордость пострадала.
— И я, конечно же, узнаю об этом в последний момент. Ты ведь знал?
— Ещё бы не знал, я ж не первый год в ассоциации. Но, как сам можешь догадаться, мне запретили об этом говорить. Но всё остальное, про отправивших меня в обморок подставных фанаток, было правдой, честно-честно! На самом деле, при помощи этого обмана тебя хотели не опозорить, а заставить наконец показать свой класс. Как видим, не вышло, и ты гордо принял смерть, так и оставшись простым воином.
— Сожалею, что обломал ассоциации её планы, — произнёс я, умолчав о том, что активировать класс всё же пытался.
На этом наш разговор прервали. И сделал это не Сектил, как можно было предположить, а громкая сирена и окрасившееся в красные тона освещение. Почти сразу раздался голос из динамиков:
«Тревога! Вторжение в юго-западном районе столицы, в элитном детском саду „Золотая бабочка“! Размер выше среднего! Всем героям приготовиться, скоро будет объявлен состав группы!»
— А почему в этот раз состав не объявили сразу? — спросил я у всё ещё стоявшего рядом Мехито. — Как же дежурная группа?
— Такое иногда происходит, когда начальство хочет показать публике кого-то определённого. Рей...
— Да вы тут все с ума посходили что ли?!!! — Впервые за время пребывания в этом спокойном мире я сорвался и заорал в голос. — Детский сад!!! Там дети!!! Какие ещё к чёрту рейтинги?!!!
— Вот иди и объясни это начальству, — отмахнулся парень с поражающим безразличием. Видимо, для ветеранов ассоциации подобное не в новинку.
В этот момент снова заговорили динамики:
«Определён состав группы для зачистки! Сектил, Бирна, Кира, Гилен! Названным героям явиться на стоянку транспорта!»
— Ещё и послали того, кто лажает раз за разом, — фыркнул я, но спорить с решением начальства не стал. Не до пререканий сейчас, дети в опасности. Слабый я или нет, но ради спасения невинных выложусь на полную и жизни не пожалею. И пускай ассоциация подавится своими рейтингами.
Пока я бежал к подземной стоянке, в гарнитуре раздался голос девушки-диспетчера:
«Гилен, это твой последний шанс. Если и на этот раз не развлечёшь публику, отправишься на вторые роли».
— Заткни рот, мерзкая девка.
Ага, вот так, прямым текстом. В своде правил ассоциации имелся пункт про запрет грубить персоналу. И из пункта этого следовало, что такого запрета не существует. Оскорбляй и унижай сколько влезет, им за стресс доплачивают. Лишь бы рей... тьфу, даже слова этого не хочу произносить.
И вот мы вчетвером в просторном салоне джипа с увеличенными габаритами, расселись как на диване. И надо ли объяснять, кто первым открыл рот?
— Не знаю, чем думает ассоциация, выдавая тебе такой «шанс», — процедил Сектил, сверля меня взглядом, — но как бы их замыслы не кончились тем, что из-за твоей никчёмности сегодня погибнут дети.
— Так чего не высказал претензии раньше? Если не ошибаюсь, ты здесь не первый год работаешь, и должен досконально знать всю кухню, — парировал я. — Ах да, ты ведь и сам активно принимаешь участие в этих «замыслах», не чураясь даже шантажа и запугивания собственных соратников. И кто тут на самом деле будет виноват в лишних смертях, что станут ценой гонки за рейтингами?
— Чеши языком, пока можешь, — процедил протектор. — Недолго тебе осталось наслаждаться жизнью в столичном штабе.
Но я уже не слушал его нападки. До прибытия предстояло обсудить ещё один важный вопрос.
«Эй, бесполезный глазастый предатель, ты ещё тут?»
«А куда ж я от тебя денусь, бесполезный „простой воин“?»
«Ты столько времени упрашивал меня возобновить наше сотрудничество, и что в итоге? Снова решил надо мной подшутить?»
«Нет же! Я и правда хотел помочь, но не смог слиться с твоими глазами».
«И что же помешало?»
«Ну, пока ты лежал в отключке и выслушивал отчёт скоростного парня, я успел над этим поразмыслить, и вот к чему пришёл. Ты ведь помнишь, что резонанс укротителя с ёкаем зиждется на взаимном доверии? А у тебя доверия ко мне сейчас примерно ноль. Прибавь к этому тот факт, что нас перенесло в другое измерение, что ещё сильнее разрушило установленную некогда связь, и получишь нашу полную несовместимость».
«Проще говоря, отныне ты не более чем раздражающий писклявый голос в моей голове».
«Нет же! Пока мы живы, любую связь можно восстановить».
«Не смей цитировать Сентхеллу!!!»
«Тише, тише! Само собой изо рта вылетело (которого нет). В общем, если ты перестанешь видеть во мне своего кровного врага и потратишь время на повторное установление контакта, мои способности должны снова пробудиться. Ну так что, мир?»
«Не будет между нами никакого мира, но сегодня случай исключительный. Ради спасения детей я готов измазаться в любой грязи».
«Ты тоже, знаешь ли, не то чтобы образец чистоплотности. Давай уже, впускай меня. Не забыл, надеюсь, как это делается?»
Не забыл. Ведь я, дурак, гордился тем днём, когда приручил одного из сильнейших ёкаев. Можно сказать, выжег его в памяти. Но теперь памятный эпизод превратился в зудящий ожог.
