Книги
— Как это, упустили… Как сбежала?! — раздался громогласный визг в большом, погружённом в полумрак, зале.
Надменное лицо женщины исказила гримаса злобы, а острые когти впились в подлокотники мягкого бордового кресла.
Двое стоявших перед ней орков понуро отпустили головы и отшатнулись назад, боясь гнева женщины, громко прозванной в народе — Аполлионита.
— Извините… мы… — один из зеленокожих мужчин сделал попытку оправдаться перед своей госпожой, но был прерван властным: «Довольно!»
— Я не хочу слышать ваши оправдания. — Наиграно скучающе промурлыкала красноволосая, — Просто приведите ее ко мне. Живой.
— А если…
— Никаких если. — Красные губы женщины искривила змеиная успешна, — Вы приведёте ее ко мне. — Затем взгляд ее смягчился, — Так ведь, дорогие? Или же вы снова хотите разочаровать свою госпожу?..
— Не хотим. — Послышался тихий ответ.
Орки были напуганы, аура этой по истине властной, и не привыкшей к проигрышам, женщины, давила на них, заставляя подчиняться ее воле. Ее магия требовала этого. И они не могли противится ей.
А вот женщина испытывала совершенно иные эмоции…
Она была зла. Зла на себя за то, что не смогла достичь желаемого. Позволила себе проиграть.
Все мужчины, которых возжелала Аполлионита, преклонялись перед ней и были готовы на все, ради того, чтобы прикоснутся к ней, а оказаться в ее покоях и то было пределом мечтаний! Но один единственный, которого женщина возжелала больше остальных, стал первым избранным для неё, не захотел даже этого…
Одна ночь. Одно мгновение. А затем… Конец.
Он не захотел остаться с ней, возжелал другую, но она не собиралась отступать, женщины их расы привыкли бороться.
Проигрыш был непозволительной роскошью.
— Ступайте. — Вздохнула женщина, устало массируя виски, — И не смейте возвращаться без девушки.
Взмах руки, и мужчины удалились, оставив красноволосую в полном одиночестве.
Наедине с собой и неприятными мыслями, которые мучили женщину уже не первую ночь, и даже общество множества мужчин и даже женщин, не помогало ей отвлечься от безрассудства, которое она собиралась сотворить.
***
Когда я очнулась Охар и Наиль уже бодрствовали, тихо обсуждая что-то в отдалении, а завидев меня моментально замолчали. Внутри сразу проснулось неподдельное любопытство, которое я и поспешила утолить, когда мы уже собирались выдвигаться дальше.
— О чем вы говорили? — спросила в лоб, надевая на плечи свой фейриский мешок и поправляя ножны.
В этот момент я не смотрела на них, обратив все свое внимание на свёрток с драконьим яйцом, но нутром почувствовала, как они напряглись.
— Лия… — начал виновато друг, но сразу же умолк.
— Мы… — Охар также сковала неуверенность.
— Мы не можем взять яйцо с собой. — Наконец выдохнул Наиль, а я округлила глаза и возмущенно посмотрел на сопровождающую меня двоицу.
— Нет! — И подняв облачённое в шерстяной шарф яйцо, прижала его к себе и стала метать искры из глаз и гневно пыхтеть, — Нет!
— Но Лия, если ррагр Грэхш увидит у нас драконьего выродка, то последствия могут быть непредсказуемыми! — после этих слов айрэса я разозлилась по-настоящему.
— Наиль, он даже ещё не вылупился! — воскликнула, — Я поклялась спасти его от драконов! Я не могу бросить его здесь! Тем более, ты знаешь, что слово кронпринцессы — нерушимо, я не могу взять и отказаться от своего обещания.
Воин замолчал, а я искренне негодовала. Как они могли принять столь сложное решение, не посоветовавшись со мной?!
— Она права, — нехотя рыкнула Охар, —мы не можем заставить её нарушить данное ею слово. Это будет в первую очередь несправедливо по отношению к ней самой. Это… порочит честь Лии.
Хоть кто-то здесь понимает всю абсурдность столь глупого решения! И честь лишь одно из многих причин, по которым я не могла бросить ещё неродившееся, беззащитное существо.
Наиль был в недоумении… Сейчас внутри него шла борьба между гневом и пониманием, а у айрэсов с этим туго… Им гнев ближе, прирождённые воины всё же! И вот только друг совладал со своим вторым «я», как послышался треск скорлупы, а яйцо в моих руках задрожало.
— Ой… — только и успела произнести я, как из драконьего яйца появилась чешуйчатая головка СУМЕРЕЧНОГО дракона.
— Ву-у-у! — воинственно провыл дракоша, блеснув ярко-синими глазками и расправил маленькие голубые крылья с белоснежными разводами на концах, отчего остатки скорлупы осыпались на землю и частично на меня.
И вот я стояла, держала в руках свёрнутый вдвое шерстяной шарф, где в куче скорлупы восседал маленький дракоша, размером с большого котёнка и принадлежащий к разновидности драконов-стихийников, которая считалась вымершей много лет назад.
Можно было сразу догадаться, увидев на яйце знак полумесяца, что с драконом явно что-то не так. Что это не какой-нибудь золотой дракоша или так, перевертыш, а стихийник! Дракона сразу выдал его нежно голубой окрас и белоснежные крылья, такого больше нет ни у кого из его сородичей, это могу сказать точно, ведь Истрию драконов я изучала с особым пристрастием.
— Ну… соглашусь, что ситуация несколько усложнилась. — Произнесла, выжидательно смотря на нашу чешуйчатую неприятность.
— Ву!
Мы все одновременно посмотрели на дракончика, который сначала сладко зевнул, а затем, свернувшись калачиком, угнездился в шарфе.
— Мы не можем взять его с собой в Хаугор. — Напряжённо сглотнув, произнёс Наиль.
— Мы не можем его оставить! — настаивала я.
— Нам конец. — Вынесла вердикт Охар, ошарашено рассматривая заснувшее чудо.
Я удобнее перехватила дракошу, прижимая к груди. Ящерка засопела, из маленьких ноздрей пошли две тоненькие струйки дыма.
— Какая прелесть! — выдохнула, восхищенно смотря на Снежнокрылика.
Да, мысленно я уже дала дракону имя.
— Эта прелесть с лёгкостью может откусить тебе голову, дай ей только подрасти. — Буркнул айрэс, скрестив мощные руки на груди.
— Если орки не оторвут ему голову раньше. — Меланхолично отозвалась Охар.
Я глубоко вздохнула, собралась с силами, и со всей твёрдостью, которая у меня была, произнесла:
— Он идёт с нами. И это не обсуждается!
Айрэсу и представительнице семейства орков не оставалось ничего иного, как смириться с ненавистной им мыслью. Все-таки слово кронпринцессы Арлванской Империи значит больше, чем слово наемника и даже дочери главного Дома орков.
Я ненавижу пользоваться своим положением, но сейчас была вынуждена сделать это.
А как мы пронесём Снежнокрылика на территорию орков, я решу по пути.
Первое время дракоша сладко спал на моих руках, которые, честно говоря, у меня уже затекли, весила ящерка немало. Наиль этим временем все бурчал и недовольно на меня поглядывал, но увидев мою радостную улыбку, с которой я смотрела на чешуйчатое чудо, сокрушенно вздохнул и смирился с участью папы-дракона. Да и дракоша, проснувшись, явно был недоволен плохим настроением айрэса, поэтому, когда я поравнялась с Наилем, перелез к нему на плечо.
Поначалу друг был категорически против «мерзкого ящера» на его плече, попытался согнать Снежнокрылика с себя, но дракоша вцепился в него мертвой хваткой, отказываясь отпускать. Даже Охар улыбнулась, увидев эту картину.
И вот спустя последние полтора часа нашего путешествия через Драконий хребет, мы подошли к границе с Хаугором; я, утопающая в плаще Наиля, Охар, горячая женщина, которой не чужд холод, и сам Наиль, замученный и ворчливый, а также с игривым дракошей на плече в придачу.
— И что нам теперь делать с этим… чудовищем? — раздражительно пробасил друг, поведя плечом, на котором восседал Снежнокрылик, спокойно облизывающий когтистые лапки.
Мы как раз спустились с Драконьих гор, откуда и начиналась территория орков и располагалась окраина Бурого леса, как из тени невысоких елей вышли орки.
