Книги
Глава 15
Полный… персик.
Около пятнадцати минут мне потребовалось, чтоб потерять ребёнка и около четверти часа, чтоб понять, что никаких детей я не хочу!
Нет, всё, материнство — это точно не моё. Не могу я. Не умею.
— Серёженька, пожалуйста, не нужно баловаться. Выходи! — в голосе сквозят истеричные нотки. — Серёжа?
Я в бреду. Не иначе.
Входная дверь же заперта, балконная тоже. Меня не было минут пять от силы, а ребёнок из моей квартиры исчез. Просто исчез.
Куда бежать? Куда звонить? Уже всё облазила, каждый угол и каждую комнату. Зачем-то проверила даже кухонные шкафчики. Нет ребёнка. Просто нет.
— Серёжа…
Умом понимаю, что он должен быть в квартире и не мог никуда из неё деться, а паника подбрасывает всякие мистические вариации развития событий. Такими темпами, я скоро решу, что его похитили инопланетяне.
Бросает то в жар, то в холод. Не могу собраться с мыслями. Не могу стоять на месте. Думать не получается. Действую на чистых инстинктах, переворачивая вверх дном всю квартиру. Сердце колотится как заведённое.
Ну какая из меня мать, боже?!
Всё! Не могу больше.
Ползу к дивану и забираюсь на него, растекаясь по бирюзовой обивке.
Может, я чокнулась гораздо раньше? Может, мальчишки никакого и не было? Хотя… рюкзак есть, в коридоре на вешалке его лёгкая курточка с Микки Маусом…
Стоять!
Присматриваюсь к тумбочке под плазмой и внутренне холодею.
— Ах ты… персик! — буксируя на небольшом коврике, я бросаюсь к колонкам и стереосистеме. Падаю на колени, вцепившись побелевшими пальцами в клочок голубой ткани. — И не стыдно тебе, а?! — ору, вытаскивая из зазора между стеной и тумбочкой гадкого мальчишку. — Ты почему не отзывался?! Ты почему прятался… Да я же… — происходит что-то странное, не позволяющее мне договорить. Какая-то магия, не меньше.
Глядя в испуганное лицо ребёнка, я будто в одну секунду понимаю весь смысл жизни. Я на взводе, чертовски зла и потеряна… была минуту назад, а сейчас у меня в груди такое тепло разливается, такая эйфория счастья и облегчения застилает разум, что обычным всплеском адреналина это не объяснить.
— Только папе не говоли… — шмыгнув носом, выдаёт проказник.
…а меня рвёт в клочья.
Как безумная, я обнимаю чужого ребёнка, слыша маленькое и такое беспокойное сердечко, вдыхаю умопомрачительный запах детского шампуня для волос и… млею.
— Плосто со мной не иглают в плятки. — оправдываясь, шепчет он, крепко обняв меня за шею своими ручками. — Ты не селдишься?
Хороший вопрос.
Прислушиваясь к себе, я понимаю, что не сержусь. Более того, внутри всё так приятно дрожит и вибрирует, словно я какой-то очень важный марафон пробежала, а теперь, уставшая и победившая, получаю свою заслуженную награду.
— Я не сержусь, Серёж. — шепчу, выпуская мальчишку из своих объятий. — Просто надо же предупреждать, что мы в прятки играем. Я ведь очень испугалась… — мотаю головой, прогоняя ненужные мысли. — А знаешь что, а пойдём в парк? Только если ты обещаешь, что никуда от меня не уйдёшь и не станешь больше прятаться.
— А там есть атлакционы? — восхищённо заглядывая в моё лицо своими небесно-голубыми глазами, выдыхает Серёженька.
— Конечно. Вы с папой его должны были проезжать, когда ко мне ехали. Он здесь совсем рядом.
— Не хочу в плятки, хочу в палк! — тут же загорается маленький проказник.
Господи, и как люди с двумя, тремя детьми справляются? Неужели тоже парками и играми подкупают постоянно? Это сколько нужно зарабатывать?
Я стараюсь придерживаться позиции: «пообещал — сделал» всегда. Наверное, поэтому мы провели в парке целых три часа. Ну и немножечко потому, что я так за три года здесь ни разу и не была. Всё некогда было, что ли. Постоянно мимо, мимоходом, мимолётно. Будто повода ждала и вот он, наконец-таки, нашёлся в лице маленького Сергея Борисовича. Да и стыдно было, если честно. Ольке подобное времяпрепровождение не предложишь. Самой… Как-то это странно, нет? Одинокая гуляющая по парку тридцатилетняя женщина… Угрюмый персонаж какой-то. Не тот антураж, не то настроение, не та атмосфера.
Было даже жалко прощаться.
К моему удивлению, Боря был пунктуален, а время пролетело совсем незаметно.
Без маленькой ручки в моей руке сразу делается одиноко и тоскливо. Обруч с рожками давит виски, словно стальной обод сам мозг.
…без ребёнка всё не так, не то, лишено смысла.
Снимаю обруч с головы и плетусь домой, грустно вздыхая.
Странный день. Безумный.
Конечно, я понимаю, что материнство не будет ежедневным праздником. Я отдаю себе отчет, что погулять с ребёнком три часа и воспитывать его двадцать четыре на семь — совершенно разные вещи. Всё понимаю, а одиночество всё равно давит на плечи. Ничего не хочется. Тем более возвращаться в пустую квартиру.
Может, и правда, собаку хотя бы завести, раз уж с детьми облом?
Кстати, о детях и обломах.
Нахожу в сумке телефон и отбиваю короткое сообщение Владу:
«Потеряла тебя совсем. Что делаешь?».
Возможно, это слишком навязчиво. Наверное, это не по каким-то правилам. Ну а как иначе? Терпеливо ждать? Мариновать? А зачем? Глупые стереотипы. Хочешь позвонить — позвони. Хочешь что-то спросить — спроси. Мы сами порой всё слишком усложняем, предпочитая всякие догадки и угадайки откровенному разговору.
«Прости, ты супер, но я на такое не подписывался. Дети для меня табу.» — таращусь в экран телефона, замерев перед единственным по пути к дому светофором, и создаю новый вид пробки — пешеходную.
Что за бред? Какие ещё дети?
Догадка приходит внезапно.
«Влад, это прозвучит странно, но это не мой ребёнок.»
«Кто?»
И правда, кто?
Почему я решила, что Влад видел нас вместе с Серёжей? Искала щадящие предположения? Напрасно.
— Вы проходите, нет?
Тряхнув головой, я посылаю нервную улыбку пожилому мужчине и убираю телефон в сумку.
Убью, гадёныша! Придушу собственными руками паразита! Ну, Молотов, скотина, попадись мне только!!!
Жалею, что за два года так и не обзавелась номером телефона соседа. Я бы ему прямо сейчас столько всего наговорила. Или… нет причин для сожаления? Лучше же сразу в глаза? Самодовольные, зелёные, до которых можно дотянуться ноготками!
Ничего. Я подожду. Рыбак, недоделанный. Ты у меня за свой длинный язык ещё ответишь! Лично ответишь. Я тебе устрою…
За воинственными мыслями прошли часы. Я приготовила ужин, убралась в квартире, загрузила стиральную машину и успела принять душ, когда услышала звук прокручиваемого ключа в замочной скважине.
— Папа?
— Я. Кто ж ещё?
Выглядываю из ванной и, упрямо сведя брови на переносице, требую ответа:
— Где Артём?
— Машину разгружают ещё с Мухтаром.
— В сторону. — рычу, огибая отца и бросаясь прочь из квартиры.
Нахожу старенький внедорожник и мельтешащего у него хаски. Соседа вижу не сразу.
— Ты что наплёл своему сменщику, а?! — иду в атаку, не видя противника.
Заглядываю в салон машины.
— Что не так? — доносится со стороны багажника. — Спас пацану жизнь. Да и тебе тоже. Ты хоть знала, что он чайлдфри?
Кто? Что?! Да какая разница, кто он! Это не его ума дело! Это не его жизнь и не его отношения!
— Удочки поможешь занести?— веселится он, закрывая багажник и впиваясь в меня насмешливым взглядом.
— Ну ты и козёл, Молотов! Ты же мне всю жизнь сломал…
Зелёные глаза самодовольно щурятся, а их обладатель крутит пальцем у виска:
— Рехнулась? Думала облапошить парня, залететь от него и подцепить на крючок, а я молчать должен был? Ты у него спрашивала, нужен ли ему ребёнок?
— Ты когда таким благодетелем стать успел?! — реву я, бессильно сжимая и разжимая кулаки.
