Книги
Глава 5
— Боря, вот ты объясни мне, почему женский организм — такая сложная вещь? Фактически все аспекты нашей жизни отражаются на нём. — вхожу в кабинет своего непосредственного начальника, а по совместительству и хорошего друга, отыскав лихорадочным взглядом ошарашенного мужчину. — Ты кем хотел в медицинском стать? Специальность напомни?
Борис Вяземский провожает меня настороженным взглядом к небольшому уголку, где он обычно раскручивает клиентов на чек посолиднее, и не спешит с ответом.
— Гинеколог, не? — ставлю на стол фикус и усаживаюсь в мягкое кресло нежно-кремового цвета. Закидываю ногу на ногу, изучая довольно привлекательного, хоть и впавшего в ступор, мужчину.
— Янись, у тебя всё хорошо? — в конце концов, отмирает мой работодатель.
У-у-у-у, мой хороший и, к сожалению, женатый друг, у меня ничего не хорошо.
Я стара. Мне срочно нужен муж, быстро нужно забеременеть, шустро выйти замуж. Да если честно, мне бы хоть найти от кого забеременеть-то, господи.
Влад хорош. Чертовски хорош. Красив, по первичным признакам — здоров, весьма остроумен, прост как три копейки, горяч и… И всё равно у меня с ним ничего не получилось.
Какая-то я неправильная. Мне не время перебирать и капризничать. Нужно брать, что дают, что само идёт в руки. А я? Да я даже поцеловать его не смогла! А ведь хотела… До замершего сердечка и трепета в груди хотела! Нет же, вспомнила про шаурму, про запах чеснока изо рта и уткнулась в его грудь, в последний момент до того, как наши губы должны были соприкоснуться.
Ну не дура? Я со своими закидонами так никогда себе никого не найду, не то что мужа!
— Боря, — возвращаюсь в реальность, где в светлом кабинете моего ответа ждёт не просто начальник, а ещё и друг, и кисло улыбаюсь, — Это персик. Полный персик. Почему ты мне не сказал, что мне уже тридцать три года?
Борис оттягивает отвратительный, синий в серую полосочку галстук и возмущённо выдыхает:
— Ты подшофе?
— Да если бы, — отмахиваюсь, кивая на фикус. — В общем, фикус оставляю тебе, анамнез Красновой отправила уже Свете, дела подчистила, хвосты закрыла, перепоручила и отрубила, а я… Я ухожу в отпуск. И как друг, Боря, ты должен меня туда отпустить.
— Куда… туда? — с придыханием переспрашивает мужчина средних лет.
— В отпуск. — невозмутимо веду плечом. — Беременеть мне нужно срочно. Вот я и буду над этим работать. Найду от кого, займусь собой. В квартире кое-что нужно будет поменять, убрать, вынести, переставить…
— Ты в декрет собралась, что ли? — неожиданно лицо моего шефа светлеет. Привлекательные черты лица буквально сочатся неподдельным восхищением.
— Декрет потом. Для начала бы забеременеть… — ворчу я.
— Я ничего не понимаю.
— И я. И я, Борь, не понимаю, почему я? Вон сколько сейчас женщин делает осознанный выбор не рожать. Я-то, оказывается, хочу рожать, а вот-вот и не смогу.
Приходится обо всём рассказать Вяземскому. Ну, почти обо всём. О Владе и моём вчерашнем походе в клуб стоически молчу. Ибо Боря не дурак, Боря меня тогда в отпуск не отпустит. Решит, что я по клубам себе буду мужа искать, а найду приключения на… на свой персик.
— Ты только не распространяйся об этом, хорошо? — прошу, закончив свой короткий рассказ о тяжкой доле. — Меня и так в коллективе не очень-то и любят. Не хочу, чтоб сплетничали.
— На неделю отпущу. — ухмыляется босс.
— Как это на неделю? Ну нет, так не пойдёт. Что это за ужасные сроки на меня валятся? Беременеть — в течение года. Отпуск — неделя. Так не пойдёт, Боря. — повторяю я. — Месяц. Хочу свой заслуженный отпуск.
— Да с твоими ногами и твоей внешностью, ты себе за неделю найдёшь… кхм, донора. В любой клуб сходи. — картинно взмахивает рукой. — Кто Красновой будет заниматься? Эту блогершу нам твоя подружка, между прочим, привела. Именно к тебе. А если начнёт недовольство показывать? Нет, неделя.
Ага. В клуб. Конечно. Сходила я в клуб. И что с того? Нельзя же вот так сразу взять первого встречного и начать… беременеть от него.
— Хорошего ты обо мне мнения, Борис. — цокаю языком, состроив обиженную мордашку. — Надо же как-то узнать друг друга.
— Я тебя знаю, ты узнавать годами можешь, если папенька тебя за руку в загс не отведёт и рядом с будущим мужем не поставит. Нашла вообще проблему. Есть же у тебя знакомые мужчины и ухажёры. Бывшие, в конце концов.
— Да кто? — развожу руками. — Егор? Ну он-то при его любвеобильности не откажет, только не очень хочется. Это он муж плохой, а детей любит, знаешь как? Мне что, из-за ребёнка опять за него замуж выходить? Он же рядом постоянно крутиться будет.
— А я?
Так-так-так.
Бессонная ночь даёт о себе знать. Рассвет на набережной, езда на мотоцикле по городу, долгое прощание у моего подъезда, литр кофе в старенькой мне.
— Что ты? — нет, ну не могла я понять его вопрос правильно.
Он же не предлагал мне свою кандидатуру в… отцы моему ребёнку?
— А что? У меня с этим никаких проблем нет. Аня второго носит. Могу помочь.
— По-дружески? — ехидничаю я.
— Ну в чём друзья нуждаются, такая и помощь. — смеётся Вяземский.
— Ой, Боря, Боря. — качаю головой, даже не зная, как сдержанно ответить на подобное предложение о помощи.
— Я без шуток, Янись. Ты, если не найдёшь кого и не станешь ЭКО рассматривать, обращайся.
— Всё, Борис, закроем тему. В общем, через неделю созвонимся. Не питай надежд, что я за неделю успею устроить личную жизнь и забеременеть.
— Даже не знаю, какому итогу я буду рад.
Вот же… Да кого я стесняюсь? Себя, что ли? Да кобель он, самый настоящий!
Молчу, упрямо поджав губы, и сдерживаю порывы выпалить что-то такое, едкое и злобное. Очень хочется сказать, какой он придурок, но в отпуск хочется больше.
Молчу, аки партизан на допросе.
Молчу, покидая Борин кабинет, оставляя за своей спиной клинику, парк отдыха и детскую площадку в собственном дворе. Лишь захлопнув дверь собственной квартиры, я отчаянно трясу головой, издавая громкое и протяжное: «А-а-а-а-а-а».
— Ну вот и покричали. Ну вот и стало легче. — наоравшись, я подбадриваю саму себя. Снимаю босоножки и веду высокоинтеллектуальные беседы: — Гадёныш! Друг ещё называется. Как расскажу всё Аньке, она мигом его кастрирует! И половину клиники отожмёт! Между прочим, это её папа Боре на неё денег дал!
Мой монолог прерывает звонок в дверь.
Не поняла.
Заглядываю в глазок и вижу свой двухгодичный источник проблем.
— Что надо? — не спешу встречаться с соседом с глазу на глаз и оставляю между нами препятствие в виде своей двери.
— Ты там вообще крышей поехала?! Чего орёшь?!
Ой, папенька родненький, да неужели мы с этим хамлом поменялись местами?
На всякий случай смотрю на наручные часы, чтоб ненароком не ввести в заблуждение соседа:
— Одиннадцать часов дня. — утверждаю, решительно кивнув. — Хочу и ору. Ещё даже детей на тихий час не улаживали.
— Я с ночной смены, идиотка! — рычат с той стороны дверей. — Не дашь поспать, я тебя в каменный век отправлю.
Хмм… Что ещё за каменный век?
Очень интересно. Как мне не давать ночами спать своими охами и ахами, так можно, как я разочек покричала минуточку, так я идиотка?
— Вот же моральный урод. — удостоверившись, что сосед отошёл от моей двери, я с сомнением кошусь в сторону зала, на единожды использованную стереосистему. — Любишь ли ты попсу так, как люблю её я, Молотов?
