Книги
Глава 7
Чай давно остыл, пришлось вызывать служанку и приказывать заварить свежий. Пока ждала чай, я успела насладиться порцией ришки, сладковатой рассыпчатой каши, дававшей энергию на весь день. Когда намазывала сливочное масло на гренок, пришла с чаем служанка. Фруктовый, мой любимый. Обычный человеческий чай, без всяких добавок, которыми славятся чаи других рас. Фруктовый чай я обычно пила без сахара, как компотик. Мне нравились и освежающая кислинка, и традиционные оранжево-красные цвета, и насыщенный вкус. Закончила я завтрак, попивая чай и жуя вприкуску блинчики с клубничным вареньем. Да уж, нужно будет сказать тетушке «спасибо» за нормальный завтрак в спокойной обстановке.
По моим внутренним часам сейчас было около десяти утра. А значит, пора на работу. Я редко когда устраивала себе подобные мини-выходные, обычно в девять уже сидела в своем кабинете. Но вчерашняя работа допоздна и сегодняшнее вынужденное общение с представителями местной аристократии немного выбили меня из колеи. Что ж, значит, снова вернусь поздно.
Я отставила в сторону уже пустую чашку, поднялась из кресла и оправилась в свою спальню. Нужно переодеться и ехать в лавку. По идее, сегодня был «пустой» день: ни встреч, ни переговоров. Но мало ли, вдруг кому из партнеров в голову взбредет пообщаться со мной. Да и с документами следовало поработать. Зарплатные ведомости так и остались не просмотренными.
Я поднялась по лестнице, в очередной раз пожелав ее проектировщику и строителям самого доброго, — ненавижу натертый до блеска мрамор, на нем отлично ломаются любые части тела, — зашла в спальню и вызвала Мари. Она довольно быстро прибежала и принялась усердно переодевать меня. Я залезала в очередное платье и с грустью думала, что скучаю по земным брючным костюмам. Я бы из них точно не вылезала, тем более с такой ладной фигурой. Увы и ах. В этом мире меня никто не поймет.
Бежевое платье с украшенным бисером лифом и лентами, красовавшимися на подоле, для работы было чересчур нарядным, но при этом и относительно теплым. Буду возвращаться поздно вечером — точно не замерзну. Плотная ткань, длина до щиколотки, воротник-стойка, зауженные к кистям рук рукава — ну прямо-таки пансионерка какая, а не управляющая лавкой.
На ноги — черные туфли-лодочки, на голову — шляпку-таблетку, сейчас все же утро, надо соблюдать этикет.
В зеркало на меня смотрела тихая скромница, которая никак не могла ни дружить с кронпринцессой, ни спорить до хрипоты с вампирами. Внешность бывает обманчива, да.
Отказавшись и от макияжа, и от украшений, я проигнорировала пункт этикета насчет перчаток на женских ручках и застучала каблучками по направлению к выходу. На роботе меня, наверное, уже заждались.
— Тетушка будет спрашивать — я в лавке, — проинструктировала я Мари, прежде чем выйти из дома.
Она понимающе кивнула.
— Конечно, нейра.
Золото, а не служанка.
Кучер уже ждал у крыльца. Лакей услужливо открыл передо мной дверцу кареты, я уселась на сиденье.
Пока ехала, размышляла.
Завтрак с тетушкой принес новости, не очень утешительные, но я — не слабенькая Ингира, рыдать не стану. Итак, что мы имеем? Ненаглядный братик, собравшийся вернуться в родительские пенаты, судя по всему, собрался завладеть семейным делом. Бизнесмен из него аховый, лавка или сама загнется через месяц, или перейдет под внешнее управление, к кому-нибудь из его дружков. А сам Стивен будет получать процент от продаж. Не удивлюсь, если именно тетушка подговорила его. Сам Стивен не тщеславный и уж тем более не работящий. Ему нужны роскошь, сладкая жизнь, деньги. Впахивать в лавке с утра до ночи? Да конечно, аж два раза.
А вот тетушке как раз нужно, чтобы все было по-старому, так, как завещали ее прадеды, блин. Консерватор и ретроград, она и мысли не допускает о возможных переменах в обществе.
Впрочем, как и девяносто-девяносто пять процентов тех, кто принадлежит к высшему обществу.
И ей надо любыми способами выдать замуж строптивую племянницу, посадить ее под замок, связать семьей, да так, чтобы и охнуть не могла. И единственной возможностью осуществить ее план является смена руководства в лавке. Не потому ли возвращается Стивен? Или его действительно простили после скандала с эльфийским послом? Что-то не верится. Тогда первый вопрос: официально ли он возвращается? И если нет, то знает ли об этом его высочество, наследный принц империи Алехандро? Вопрос второй. Если Стивен возвращается официально, то кто явился инициатором этого возвращения?
И, наконец, третий вопрос: на чью сторону встанут мои деловые партнеры, если Стивен захочет предъявить права на семейный бизнес?
Еще, кроме Стивена, меня волновало новое знакомство. Сын графини, Витольд, показался мне заинтересованной персоной. Во мне заинтересованной. Он слишком внимательно смотрел и слушал. Так, как будто уже составил в уме план действий и теперь старался понять, насколько тот верен. Меня смущало только то, что Витольд лишь недавно появился в городе. Знать он меня не мог, а выглядел так, как будто…
Я не додумала — карета остановилась, дверца распахнулась.
Приехали. Конечная остановка — чайная лавка.
Я вылезла из кареты, вошла внутрь. Пряные, сладкие, кисло-сладкие запахи снова взяли меня в плен. Век стояла бы, наслаждаясь ими.
Эльвира с Ритой обслуживали семью барона Генриха Ортогорского.
Сам барон был в дальнем родстве с императором, очень дальнем, почти забытом. Женился он, чтобы поправить состояние, на дочери состоятельного купца. Не сказать чтобы с его стороны это был такой уж серьезный мезальянс. В местном обществе люди его статуса как раз возле купцов и стояли. Тем не менее высшее общество брак не поняло, осудило и закрыло перед бароном и его семьей свои двери. Так что теперь новоявленной баронессе Гортензии Ортогоской и ее пяти дочерям оставалось только прохаживаться по бульварам и паркам да покупать сладости в чайной лавке.
Вежливо раскланявшись с покупателями, я направилась в свой кабинет. Работа, работа, еще раз работа.
