Книги
В тишине комнаты отчётливо выделялся хрип, вырывающийся из детских лёгких с каждым выдохом. Мне было нервно и тяжело. Складывалось впечатление, что это не Лиэн, а я во всём виновата. Даже когда Измира оставила младенца на руках малолетнего Тео, я не смогла заставить себя сдвинуться с места.
— Я выгляну осторожно из-за грубы, госпожа. Дверь отпирать не пойду. — невнятно пробурчав мало что для меня понятное, Измирушка потрясла своим грязным и мокрым подолом к дверям.
Мой взгляд сместился от мокрых, грязных разводов, оставленных на полу от юбки Измиры, к ступням девчонки, что с невозмутимым видом заплетала свои длинные чёрные волосы в косу, и такая меня злость взяла, словами не могу передать!
Я никогда не мечтала оказаться в другом мире, никогда не хотела детей и всей этой возни с ними. Я не просила ничего из того, что мне волей-неволей пытались навязать с первой секунды, как я открыла глаза под тем треклятым мостом. Война или её последствия — не имело вообще никакого отношения ко мне! Там даже не мои сограждане воевали, чтобы я как-то могла кого-то оценить и наметить для себя, кого бояться, а кого нет. Это не мои дети! Да, не мои! Да, они меня пугали, всю жизнь пугали, ну не люблю я их… Что мне теперь? В петлю лезть?! Но это же не значит, что я, помимо всего, остального убожества, нищеты и разрухи, стану нормально реагировать на то, что эти дети пострадают! Не говоря уже о том, что от этих ужасных хрипов, насморка и кашля, вполне себе можно умереть в этих нечеловеческих условиях. Да, не люблю! Но не ненавижу же! Не дай бог… кто-то умрёт… в мою смену.
— Как-то меня уже всё задолбало! — заявила я, подбросив на руках худого мальчишку и встав вместе с ним на ноги. — Открывай дверь, Измира! — прокричала я.
Уложила ребёнка на кровать, накинула сверху своё покрывало, удовлетворительно кивнула и тут же замерла. В меня впились злющие глаза Тео.
— Кому открывать дверь? — зловеще поинтересовался наш старшенький. — Драконам?
— Тому, кто тарабанит.
— Заканчивай уже, Тео. Война проиграна. Чем драконы хуже Гормов, м? — воинственно прищурилась девчонка, перекинув тугую косу за спину.
— Не знаю! И знать не хочу! Они чужаки, а ты… Ты предательница, Фиолка!
— Это я-то?!
Странные, конечно, политические дебаты, но слушать их больше я была не намерена. Стук снова стих, а мокрый чепчик Измиры, вместе с ней самой, успел покинуть пределы этой комнаты.
Я глубоко вдохнула и осторожненько прошмыгнула в коридор.
Сухой пол не порадовал меня скрипом половиц. Не радовали и квадратные метры. Стоило вытянуть в стороны руки, как пальцы касались двух противоположных друг другу стен. В таком коридоре вдвоём не разойдёшься, уж больно узкий. Шесть шагов, примерно, шесть метров и можно уже было полюбоваться единственным источником освещения — окном, с запотевшими стёклами и деревянной рамой с облупившейся синей краской. Вблизи, аккурат под ним, вниз вела добротная лестница из тёмного дерева, а вот внизу… Внизу уже можно было увидеть подобие ковра, который вряд ли возьмётся очистить хоть одна клининговая служба, до того он был запачкан и испорчен, покрыт слоями грязи и масляными пятнами, и Измира.
Женщина стояла внизу, облокотившись обо что-то из мебели, и выглядывала из-за стены.
Я мысленно застонала. Хотела провести рукой по запотевшему стеклу и хоть краешком глаза посмотреть, что же вокруг делается, но предпочла не тратить время на эти глупости.
Тут уж увольте, у меня только два пути: либо что-то предпринимать, чтоб не дай бог не хоронить детей и не возиться с ними болезненными и больными; либо рвать отсюда ноги, чтоб, опять же, не хоронить детей и не возиться с ними больными. Я как-то до своих лет долила и ни одного покойника не видела. Я их, скорее всего, тоже боюсь!
— Почему ты не открыла дверь?! — грозно и громко поинтересовалась я, ступив на лестницу. — А если это был лекарь? А если они могли помочь детям?
Измира вздрогнула и обернулась. Приложила палец к губам, кивнув куда-то в сторону, чем ещё больше меня разозлила.
Преодолев половину пути, я стала присматриваться ко всему, что меня окружало, более тщательно. Света стало меньше. Окно, оставшееся позади, давало хорошую видимость на том участке лестницы, что я уже преодолела, и немного рассеивало свет у самих перил. Но как бы я ни старалась, моя ступня угодила во что-то холодное, мокрое и вязкое, а я, взвизгнув, дёрнувшись и вытаращив глаза, потеряла равновесие и полетела вниз, тщетно махая руками, аки нерадивый птенец, не умеющий летать.
Ожидаемо, за что-нибудь ухватиться у меня не получилось так же, как и взлететь. Грохнулась я эпично, распластавшись на грязнющем ковре звездой. Наделала столько шума своими визгами и криком, что даже толком не поняла, почему это вокруг меня вдруг стало так многолюдно.
Копчик ныл, задница онемела, плечо жгло, покалывая иголочками в область ушибленного локтя, а глаза жили своей жизнью.
Раз, два… Две пары тяжёлых, грязных ботинок с забавными крючками для шнурков высились слева от меня. Справа — извращённая версия галош хвасталась налипшими на подошвы комьями грязи.
— Сьера в порядке? — хмыкнул незнакомый мужской голос. Голос взрослого человека!
— Не губите… — зашептала Измира со стороны галош.
Я попыталась привстать на локтях, но тут же бросила это занятие, уперевшись ушибленным в невероятно жёсткий, грубый и грязный ковёр. Пришлось просто вытянуть шею, чтобы рассмотреть всех, как следует.
— Айдар, уйми своё ехидство. Сьера не одета. — недовольно зашептал кто-то поблизости.
Что за Сьера-то?!
Я опомниться не успела, как в меня полетело что-то тёмно-синее и тяжёлое.
— Прикройтесь. Вам помочь встать? — за миг до того, как я увидела привлекательное мужское лицо, рядом что-то заскрипело, и тяжёлые ботинки согнулись немногим выше подошвы. Горячие пальцы расправили на мне что-то очень вкусно пахнущее, напоминающее ароматом парфюмированные порошки для стирки или ополаскиватели. Я вдыхала этот запах, как нечто родное, сокральное, а на глаза слёзы наворачивались.
— Айдар, всё хуже, чем я думал. У сьеры, должно быть, серьёзные повреждения. Не будем её трогать. Привели лекаря, пусть осмотрит. — близи снова что-то скрипнуло и я, повинуясь какому-то необъяснимому порыву, резко вскинула руку в сторону говорившего и схватила его за тёмный, оттопыренный воротник какого-то то ли пиджака, то ли жакета. — О-о-о…
— Пусть всех осмотрит! — заявила я, решив, что буду отыгрывать роль покалечившейся падением с лестницы до последнего больного ребёнка в этой хибаре.
— Что? — переспросил мужчина.
— Сначала лекарь осмотрит и вылечит детей, а потом меня. — кивнула и поспешила проморгать слёзы. Мне здесь, судя по всему, предстояло ещё долго лежать, поэтому ни к чему было нюни распускать.
