Книги
Времени до свадьбы оставалось достаточно, чтобы я могла поговорить с братом и дать ему нужные наставления. Хоть Леонард и потенциальный наследник на листарство, но, во-первых, листарского титула стараниями дяди ему никогда не видеть, а во-вторых все-таки я старшая сестра. Отец всегда говорил с легкой улыбкой и сожалением, что, родись я мальчиком, он бы без раздумий внес бы в свое завещание меня.
Но он до последнего считал себя слишком молодым. Даже когда из столицы принесли тревожные вести о государственном перевороте, отец беспечно махнул рукой, нахмурил брови и заявил, что будет стоять до конца. Он за власть императора Ариаса, потому что присягнул ему, и потому что породнился с ним. В глубине души я признавала, что покойный дядя Сет действительно мог быть тираном, однако…
От родственной крови не отказаться.
Нас с Леонардом можно было смело назвать жертвами дядиного коварства. Но и Жан Норманден верил, что меняет эту страну к лучшему. А еще его злобную и хищную душу переполняли самомнение и неукротимая жажда власти. Отравив чужими руками Сета Ариаса, они с Лорентом Моранси совершили государственный переворот. У каждого в этой игре собственная правда, но тот, кто сильнее, диктует свою правоту, имея на это полное право.
Наставлять брата я начала на следующий день после встречи с императором.
Наверное, Жан Норманден решил, что раз показал мне свергнутого малолетнего императора, то нет смысла разлучать нас с братом и дальше. Иначе начнутся вопросы, и не только от меня. Думаю, это совсем не в его интересах.
Утро началось с ворчания Оливии – о том, что молодым девушкам не стоит в одиночестве бродить по дворцу и тем более общаться с мужчинами.
- Этому мужчине тринадцать! – ответила я с негодованием. – Он – мой брат! Если ты была единственным ребенком в семье, Оливия, то не стоит завидовать!
Выпалив это все, я пожалела о сказанном. Ведь всю свою невысказанную ярость я выплеснула на ни в чем не повинную женщину, которая уж точно непричастна к моей скорой свадьбе
- Простите, госпожа, - у Оливии заблестели глаза, и она поспешила мне поклониться. – Простите мою беспокойство.
И она поспешно покинула покои, хотя я ее не отпускала.
С недоумением я посмотрела на Агату, лицо молодой женщины выражало грусть.
- Оливия потеряла свою единственную дочь, - тихо сказала она. – Красавицу Октавию выкрали летонийские пираты в пристани Ветамии. Ей было примерно столько же, сколько и вам сейчас лет, госпожа.
Мне сразу стало стыдно. Но госпожа не может извиняться перед слугами и рабами, так что мне полагалось запомнить этот момент и потом сгладить свою вину, сделав для Оливии что-нибудь приятное. Хотя мне все равно не очень нравилась ее странная опека. С ее дочкой произошла беда, но и со мной тоже. Меня тоже похитили, чтобы продать узурпатору…
- Я расстроила вас, госпожа? – неверно истолковала мою грусть Агата.
- Нет, - я вяло махнула рукой. – Ступай к себе.
После ее ухода я оглядела себя и решила, что выгляжу вполне пристойно. Простая белая туника, сандалии, зеленый плащ на плечах. Пока я не принадлежу императору, буду носить только родовые цвета Эртонов, и никто не сумеет к этому придраться.
С неохотой покинув прохладные стены дворца, я окунулась в жаркое утро на улице. Мы с Леонардом накануне писали друг другу записки и собирались встретиться в саду. Надеюсь, там не будет так же сильно палить летнее солнце… По дороге встретила императорского советника, Лорента Моранси, кажется, он ждал кого-то. Странно, но лучше не заострять внимания. Его я уважала еще меньше, чем своего жениха, хоть тот и был его другом, но пока лучше этого не выказывать. Пока я еще не императрица.
В саду меня встретили птичий гомон, тени от многолетних дубов и раскидистых каштанов, мягкая зеленая трава под ногами, спокойствие и благодать. Немного растерявшись среди этого великолепия, я шагала вперед, по широкой тропе, засыпанной мелкими разноцветными камушками. И прислушивалась, навострив слух, не идет ли кто-нибудь навстречу.
Внезапно из кустов выскочил Леонард и сразу заключил меня в объятия.
- Попалась!
- Лео, прекрати! – я со смехом отстранилась от него. – Что ты делаешь? Напугал меня!
- Ты должна быть готова ко всему, - заявил он. – У императрицы будет нелегкая жизнь.
- Да… - протянула я недоверчиво.
Говорят, когда казнили родителей, маленький Флавий, увидевший эту сцену через тюремное окошко, выкрикнул злое проклятие всему роду Норманден. Точно никто не знает, как оно звучало, и было ли вообще, но суть была такова: пусть последние потомки Норманденов, сделавшие нескольких детей сиротами, закончат свои жизни в сиротстве и унижениях.
Тут было все очень двояко. Потому что потомки Нормандена будут и моими потомками тоже.
- Как тебе дворец? – попыталась я сменить тему.
- Скучно, - и брат демонстративно зевнул. – Все по часам. Хуже, чем в казарме.
- Нам оказана высокая честь.
- Если сравнивать с участью родителей, то конечно.
Он невольно скривился, говоря эти слова, а я вздохнула. За последние годы мне пришлось научиться держать язык за зубами, а при необходимости разговора с врагами высказывать своем мнение очень завуалированно. И то я не до конца уверена, что у меня хорошо получается.
- Меня разместили в комнатах младших легионеров, - удрученно сообщил брат. – Скука смертная, если честно. Терплю только ради тебя.
- Нет, - я щелкнула его по носу. – Ради своей головы.
Он скуксился.
- Давай уедем, Аннабель?
Я вздохнула опять. Не все в этой жизни получается так, как хотят люди. А жаль.
- Мы уже говорили на эту тему, Лео, - голос строгой наставницы мне совсем не шел, но ничего другого не оставалось. – И потом, вспомни про Дайну.
- Я помню… - и брат совсем приуныл.
Пришлось дотронуться до его плеча и пообещать вполголоса:
- Сейчас можно только втереться в доверие к императору и ждать. Он ожидает от нас, что будем кусаться и рычать, а мы станем милыми и послушными. А потом, когда он привыкнет к этому, уже я буду диктовать ему свою волю.
Леонард шмыгнул носом, посмотрел на меня с недоверием и удивлением.
- Ты сможешь?..
- Приложу к этому все усилия. Кстати! – только сейчас, отвлеченная важным разговором, я обратила внимание на его наряд. Тоже белая туника и зеленый плащ, а не красное одеяние младшего легионера. – Ты уже нарушаешь правила?
Леонард озорно улыбнулся.
- Нет, я просто переоделся для встречи с тобой. Так и знал, что ты тоже оденешься в наши гербовые цвета!
Я улыбнулась, растрепала его волосы и пошла вместе с ним, рука об руку, по цветущему и благоухающему саду, чтобы поговорить обо всем и ни о чем. Важные темы пока были закрыты, а о страшном совсем не хотелось думать. Например, о свадьбе. С одной стороны, император прекрасно понимает, что я боюсь его, и отложил первую брачную ночь на несколько лет. С другой же стороны, нет ли в этом подвоха? И чего ждать от Лорента Моранси?
В моем, пока еще шатком плане, неано Лорент занимал самую опасную роль. Он же советник. Не должен заподозрить моих истинных намерений, иначе у меня возникнут непреодолимые сложности. Но пока я не стану пытаться узнать его, а просто до свадьбы напущу на себя самый невинный вид. Это будет лучше всего.
После короткой прогулки с братом мы вернулись во дворец.
Днем здесь было пусто, каждый из обитателей дворца – от самого императора до последнего раба трудился над чем-нибудь, занимался своей работой. Так как я была невестой Нормандена, мне ничего не приказывали и ни к чему не принуждали, а младшие легионеры обычно занимались только тренировками сражений на мечах один раз в день. Предполагалось, что основам их уже обучили родители.
- Когда мы снова увидимся? – нарушил Леонард гнетущую тишину.
