Книги
Ветамия, столица Фиалама, очень большой город, сочетающий в себе роскошь летних дворцов и уныние ветхих лачуг. Так описывала это место мать, часто гостившая у брата. Судьба жестоко посмеялась надо мной, теперь придется ехать в ту же Ветамию, нет в совсем другую! Мой дядя по материнской линии, Сет Ариас, прослыл тираном, но при нем все было мирно и спокойно. С пришествием же на трон Жана Нормандена обострились отношения с соседними государствами, и гонец, привезший нам с братом приглашения в столицу, упомянул, что там по улицам ходит много солдат.
Это должно было напугать или хотя бы напрячь юную девушку, не видевшую толком жизни, но я осталась внешне спокойной. Страх давно перестал быть мне верным другом, а отчаяние скукожилось внутри меня. И все равно я чувствовала себя неуверенно – из-за грозящего мне брака с узурпатором, из-за неопределенной судьбы брата, из-за Дайны, чья жизнь зависела от нашего с Леонардом послушания.
Дяде Джорджу нравилось наблюдать за нашими неуверенностью и тревогой. Он даже нарочно вышел в сад, где мы прогуливались перед отправкой в столицу.
- Время позднее, холодное, - заметил он, как бы между прочим, и под его тяжелыми подошвами шуршали, перекатываясь, камушки разноцветного гравия вперемешку с первым снегом. – Идите в дом, дети. Вы же не хотите приехать в Ветамию больными?
Идея заманчивая, хотя бы, чтобы невзначай оттолкнуть узурпатора, но брату я болезни не желала. И потом, надо было увести его отсюда поскорее, пока дядя не принялся сыпать своими провокационными остротами.
- Спокойной ночи, дядя.
- Спокойной ночи, Аннабель, - он улыбнулся уголками губ, в холодных глазах сверкнул хищный блеск. – Удачной дороги. Завтра мы уже не увидимся.
Я молча кивнула, пытаясь унять ядовитую ярость.
Завтра мы с Леонардом отправимся в столицу в императорских колесницах, а дядя с семейством поедут жить в тот дом, который прежде принадлежал моему отцу. Император подарил его дядя со всем убранством, всеми припасами и рабами, так что теперь Джордж и Оке могли ликовать. Они добились своей цели – избавились от моих родителей, от вынужденной опеки над сиротами, и теперь будут счастливы.
А мне и Леонарду предстоит лицемерить и создавать покорность остаток жизни, чтобы сохранить головы на плечах.
- Ты помнишь, о чем мы договаривались, Лео? – покровительственно спросила я у брата, когда дядя остался далеко позади.
- Да, сестра.
- В столице над нами могут насмехаться и провоцировать. Не верь этому. Ты же знаешь, что именно ты – истинный листар.
- Мне тринадцать,
- Ты уже не ребенок. Наш второй дядя в этом возрасте ушел из дома в поисках лучшей жизни.
- Он стал охотником на нечисть и погиб, - грустно дополнил мои слова Леонард.
- Да, это плохой пример.
Про Кеннета Эртона и его вдову с болезненным сыном у нас в семье говорить было принято еще меньше, чем о Джордже с Оке. Поэтому я вспомнила о двоюродном брате только сейчас, и то случайно. Кажется, он узнал про казнь листара и листарки, но ничего не сказал и не сделал по этому поводу. Интересно, сумей он победить дядю Джорджа, он стал бы лучшим листаром? Я совсем не видела его и почти ничего не знала о нем, кроме того, что его жена из семьи Холтов. Так заведено в Фиаламе, что листарам полагается жениться на патрицианках, а патриции женятся на дочерях и сестрах листаров. Жаль, что кроме проклятого Ардана Холта, никто не пожелал спасти меня.
Наверное, тут сыграл страх перед дядей Джорджем, нежелание влезать в его политику и путать его карты. Стремление угодить новому листару конечно же сильнее и важнее, чем судьба богатой наследницы. Надо быть очень благородным и самоотверженным, чтобы сделать противоположный выбор.
Ардан Холт не был ни тем, ни другим. Просто он был пьян в тот вечер.
- Аннабель! – позвал тем временем брат голосом, полным досады.
- Что?
- Ты меня слышишь?
- Вполне.
- Отлично, - он с радостью кивнул. – Можно я сегодня переночую в твоей спальне? У меня плохое предчувствие.
- Можно, - я растерялась. – Если пообещаешь отворачиваться всякий раз, когда я попрошу.
- Это обязательно! – в голосе мальчика зазвенело возмущение. – Я глубоко уважаю тебя, моя старшая сестра, и готов выполнять твои просьбы, разумные или не очень!
- Хорошо… - я слушала вполуха, остановилась и смотрела в конец коридора. – Подожди-ка…
Нет, показалось. Просто черные тени в углу. При свете факелов еще и не такое померещится.
Также просто и легко, как могут померещиться человеческие фигуры в полный рост, крики, стоны, проклятия, темная кровь на светлом мраморе. Все легко можно объяснить. Игры света и теней, обман слуха, зрения, здравого смысла… В дядином доме засланные поварята-шпионы или чересчур болтливые рабыни пропадали именно так.
В эту ночь я согласилась проводить брата к себе не только потому, что была самой лучшей старшей сестрой. Еще я увидела за поворотом, куда должен был направиться Леонард, четкие очертания человека с ножом. Он, видимо, думал, что хорошо спрятался, но тени выдавали его с головой. И в эту ночь очередная дурная затея дяди Джорджа осталась неисполненной.
Не знаю, насколько я была права, но, когда мы утром спустились к раннему завтраку, мне показалось, что некоторые рабы выглядят приятно удивленными, увидев моего живого и невредимого брата. Особенно те, что отвечали за чистоту в доме.
Про девушек и женщин принято говорить, что им всегда что-нибудь кажется, потому что они слишком впечатлительные. Что же, я приберегу этот случай из жизни для внимательных ушей любого лояльного ко мне человека, облеченного властью и влиянием. Не сомневаюсь, с таковым я обязательно встречусь.
***
Дорога от Эртвеста до Ветамии была далекой и неровной, поэтому за нами прислали лошадей. Я бы предпочла колесницу. Но в нашем случае кони были отличным избавлением от долгой тряски. Хорошо, что меня немного научили держаться в седле, плохо, что я давно не ездила верхом. А вот у брата получалось лучше – его обучили этому легионеры.
Я несмело подошла к лошадям. Моя серая дорожная туника вполне подходила к путешествию, а волосы я собрала в высокий узел на затылке. Служанка опять сделала вид, что ее нет поблизости, лишь бы не подходить к «дочери предателя», а рабынь ко мне не подпускали. Наверное, боялись, будто я стану учить их свободолюбию… смешно… В любом случае мой внешний вид разительно отличался от вида прекрасной девы на празднестве. Может, император увидит меня такой и его желание сыграть со мной свадьбу резко пропадет?
Тогда я стану вольной птицей и не буду связана никакими обязательствами. Мы с братом сможем уехать из Ветамии и делать все, что нам заблагорассудится. Хотя бы присоединиться к кузену Невину, живущему где-то в глуши Эртвеста, и собирать силы против дяди Джорджа.
Сладостные мысли о свободе прервал трубный звук, призывающий всадников сорваться с места.
Нет, мы не скакали галопом. Из-за моего плохого умения держаться в седле ехали медленно, и все время убеждались, что я не вылетела из седла, что моя каурая лошадь не встала на дыбы, и что вообще все идет по плану. Как приказывал император.
В дороге и даже во время остановок мы с братом не разговаривали – слишком много было вокруг посторонних ушей, желающих услышать что-нибудь крамольное и потом с радостью донести императору. Наученные горьким опытом в доме дяди, мы не желали его повторять. Я просто любовалась холодными бело-зелеными пейзажами – заснеженными елями и соснами в лесах, мимо которых мы проезжали, смотрела в затянутое серыми тучами небо, и пыталась верить в судьбу. Пусть она у меня будет если не хорошей, то хотя бы сносной.
