Руины веры

ГЛАВА 16

Сижу на своем посту у двери и пытаюсь придумать план действий. Выходит неважно, я абсолютно не контролирую ситуацию.

— Катился бы ты отсюда. — Еще заранее замечаю, что Фил, устроившийся у самой двери, сверлит меня взглядом, но что он решит завести беседу, неожиданно.

— С чего бы? — интересуюсь.

— Ты мне не нравишься.

Усмехаюсь.

— Ты мне тоже.

Фил краснеет до корней волос. Так краснеть умеют только блондины. Свёкла в бешенстве, ни дать ни взять.

— Остынь, — говорю. — На твое место в банде я не претендую.

В месте Фила в банде нет ничего необычного, он самый заурядный ее член, ничем не выделяющийся на фоне остальных. Кроме скверного характера, разве что.

— Пойдем, выйдем? — неожиданно предлагает он.

Окидываю его взглядом с ног до головы. Старше меня и крупнее (в банде мельче меня только Мышонок), но боец неважный. Помню его борьбу с охранником завода. Провожу ладонью по штанине в том месте, где глубоко в кармане лежит складной нож. Если от этого будет зависеть моя жизнь, я убью Фила, даже не сомневаюсь.

— Бить будешь? — спрашиваю спокойно. Желания снова кого-то убивать у меня нет.

— Боишься? — Блондин вскидывает голову с горящим взглядом.

Пожимаю плечами.

— Будем считать так. — Мне плевать на этого парня. Драться с кем бы то ни было для выяснения отношений не стану никогда.

Ноздри задиры возмущенно раздуваются. Он жаждет повода, но не собираюсь ему его давать. Нападет первым, получит свое, потому что свою жизнь я дешево не продам.

— Еще сочтемся, — обещает мне Фил, сдавая позиции.

— Как скажешь, — соглашаюсь.

Фил отворачивается и укладывается на одеяле спиной ко входу. Жду еще несколько минут, чтобы удостовериться, что это не хитрый ход для отвлечения внимания и нападения не будет. Только потом расслабляюсь.

Проблемы с Филом еще будут, это только вопрос времени.

***

Сижу на пороге еще часа три, глаза слипаются. Не уснуть бы, да и природа зовет на улицу, но оставить пост не могу.

Вижу, что Кесседи то и дело переворачивается с бока на бок. Не спит.

— Райан, сменишь меня? — говорю тихо, давая ему шанс притвориться спящим.

Но, кажется, думаю о нем слишком плохо. Кесседи садится, потирая глаза.

— Без проблем.

Встает и занимает место у двери, а я выхожу на улицу. Морозный воздух холодит лицо, но одежда «верхних» отрабатывает на все сто — мне совсем не холодно.

Отхожу подальше. С туалетом в пути будут проблемы: уходить от остальных нужно далеко.

Снег скрипит под ботинками. Иду не спеша, то и дело оглядываясь и смотря по сторонам. Наткнуться на кого-либо совершенно не хочется.

Сделав дело, поворачиваю обратно, и тут ветер доносит до моих ушей какой-то звук. Голоса?

Меняю направление и иду на звук, тщательно взвешивая каждый шаг. Привлекать внимание нельзя.

Впереди над крышами всплывает дым и уходит в небо. Но дым не из трубы одного из домов. Кажется, костер. Значит, не мирные местные жители, а очередная банда, вроде нашей. По-хорошему, надо дать деру и предупредить «своих». Вот только Проклятые мне не свои.

Вжимаюсь в стену одного из темных облезших бараков с пустыми глазницами темных окон. Отсюда голоса слышны отчетливо. И этих голосов много. Люди разговаривают, смеются. Ветер доносит запах костра и пищи. Отчетливо слышу женские голоса, даже один тоненький детский. Вот уж чего не хватало.

Рискую и осторожно выглядываю из своего укрытия. Мои предположения верны. Костер так же, как и наш, разведенный прямо в одном из домов с давно забитой трубой, поэтому дым выходит из окна.

Бараки выстроены квадратом, образуя просторный двор, прикрытый от ветра со всех сторон. Посреди этого пространства вбиты колья и натянуты веревки, сушится белье. Вижу несколько простыней, штаны и длинную красную юбку. Не показалось: здесь есть женщины. Сразу же вспоминаются раны Гвендолин. Сцепляю зубы.

Словно в доказательство, из дома появляется женщина с тазом в руках. Очевидно, растапливала снег у костра. Она ставит таз на землю, полощет в нем какие-то тряпки и вывешивает на веревке. Судя по фигуре и движениям, женщина молода, лицо под теплым платком не разглядеть.

Из дома выскакивает ребенок лет пяти. Мальчик или девочка, из-за куртки и шапки не по размеру не понять. Дергает женщину за юбку и тянет за собой, что-то быстро объясняя, нечетко произнося слова. Не понимаю ровным счетом ничего.

Жду еще некоторое время, чтобы оценить численность встретившейся мне группы. По двору проходят еще несколько взрослых мужчин и две женщины. Кажется, их гораздо больше, чем нас. Хорошо, Коэн не должен захотеть связываться с сильным противником. Хотя о чем я говорю? Женщины и дети Проклятым не противники.

Осторожно отступаю назад. Если кто и скажет Коэну об этих людях, то точно не я.

Бреду обратно, не переставая оглядываться и петляя между строений. Кажется, пронесло, меня никто не заметил.

Райан сидит на крыльце с сигаретой в руках.

— Чего так долго? Кого-то встретил?

Это праздный интерес, или у меня на лице все написано?

— Просто осматривался, — вру. — Никого не видел.

Больше Кесседи меня не задерживает, стряхиваю с ботинок снег и поднимаюсь на крыльцо, вхожу внутрь. Обстановка изменилась. Коэн так же спит у костра, но горит он ярче, значит, кто-то подкинул дров. Но это не важно, а важно то, что на месте, где спали близнецы, только одеяла, а их самих и след простыл. Черт.

Возвращаюсь и усаживаюсь рядом с Кесседи. Он смеряет меня хмурым взглядом, но подвигается, освобождая место.

— Где Кир и Рид? — Надеюсь, в моем вопросе не заметна излишняя заинтересованность.

— Говорю же, долго шастаешь. — Райан выбрасывает окурок в снег. — Пошли осмотреться. Им не спалось. — Пристальный взгляд в мою сторону. — Смотрю, тебе тоже.

С трудом давлю зевок. Спать как раз хочется невыносимо.

— Ага, не хочется, — говорю. — Посижу. Если хочешь, иди. — Указываю головой в сторону костра.

— Тоже посижу, — отмахивается Райан, но и меня не гонит. Привык к моему соседству?

Несколько минут сидим молча. Кесседи поднимает со ступеней тонкую длинную щепку и рисует какие-то каракули в снегу возле крыльца. Лицо хмурое.

— Мышь не сможет идти самостоятельно, — нарушает он тишину. — Нога распухла.

Ничего не говорю, пытаюсь переварить мысль. Если Коэн решит устроить еще один марш-бросок, как прошлой ночью, Мышонок нежилец.

— Что же ты молчишь, Умник? — Райан поворачивается ко мне. — Ты разве всегда не знаешь больше других?

— Ты просишь моего совета? — удивляюсь.

Кесседи кривится.

— Не то чтобы. Если я понесу его и тем самым не замедлю продвижение, Фред стерпит. — Пауза. — Наверное.

— И долго ты с ним так пройдешь? — хмыкаю.

— Если поможешь, долго. — Снова прямой изучающий взгляд.

— Помогу, — отвечаю, даже не задумавшись.

— Хорошо. — Кивает и продолжает выводить узоры на снегу.

— Ты давно в банде? — решаюсь задать вопрос.

Пожимает плечами.

— Некоторое время.

Понятно, откровений не будет.

Не сдерживаюсь:

— Ты мог вчера вступиться за Мышонка.

Райан снова отрывается от своего занятия и поднимает глаза.

— Мог, — соглашается. — И, думаю, Фред бы уступил.

— Но отыгрался бы, когда тебя не будет рядом, — понимаю. Перед мысленным взором опять встает «пугало» без поля.

— Вот видишь. — Кесседи невесело ухмыляется. — Ты же умник, и все знаешь сам. А раз ты умник, то должен понимать, что своей просьбой о помощи Мышу я тебя здорово подставляю. Мне Фред ничего не сделает, я в банде слишком давно. — Значит, все-таки давно. — А ты новичок.

— Ну, ты же вступишься за меня, если Коэн начнет меня убивать? — шучу не слишком удачно, нам обоим не до смеха.

— Если будет убивать, вступлюсь, — серьезно обещает Райан. — Но только если будет убивать.

Киваю и больше ничего не говорю. Это большее, чем кто-либо обещал мне за долгие годы.