Книги
Глава 7
В окно постучали. Нагло и требовательно.
За столом вздрогнули все, кроме бывшего покойничка.
Растерявшись, я уступаю прожорливому воскресшему последний кусок сыра, от испуга разжав на нём пальцы.
— Грешный суслик… — всматриваюсь в тёмное окно, где расплывается синяя рожа не виденного ранее снежного человека. — Это ещё что?
— Кто! — восклицает Никлс. — Это Зазариэль! Я же говорил! Говорил… Не надо было за вами идти...
Мечущийся по кухне некромант хмурится и отдаёт новый приказ:
— С этого глаз не спускать!
— Слышишь, ты не наглей! — не сдерживаюсь я. — Задолбал уже командовать. Мы сами прекрасно всё знаем.
— Ну да, ну да, — на ходу бросает Фог, — Я за Зазариэлем.
Вот же… мерзопакость!
— Думаешь, это и правда Заза? — шумно сглотнув, Крис смотрит в окно и щурится. — Что-то не похож.
— Сейчас узнаем. Хоть бы по предсмертным крикам твоего Николаши… — бурчу, переводя взгляд на жующего мужчину. — Ты там ещё не наелся, не? — спрашивает моя жадность. — Говорить можешь?
Он замирает. Поворачивается ко мне, шумно сглатывая.
— Я… — хрипит голос воскресшего, — Очень давно не ел.
Мы с Крис переглядываемся. Она смотрит на меня с укором, явно обижена из-за моих слов в адрес мерзопакости, которого постоянно защищает.
— Имя у тебя имеется? — отвожу взгляд от подруги и смотрю на растерянного и улыбающегося мужчину.
— Шеннон абиду Гильстридс. — торжественно произносит ещё один полоумный на мою голову.
— А? — не знаю, зачем переспрашиваю. Всё равно это не выговорю ни в жизнь.
— Шеннон абиду Гильстридс. — скривившись, произносит полубог, как я понимаю по приставке между собственным именем и именем рода. — Неужели вам моё имя ни о чём не говорит? — от мужчины исходят явные волны недовольства и уязвлённого самолюбия.
— Говорит. Конечно, говорит. — усмехаюсь я. — Эту лекцию я не прогуливала. Ты полубог. Всё, что абиду — уже полубогом называется.
— Всё? — хмурится бывший жмурик.
Грешный суслик, кажись, я разозлила полубога.
— Всё и все. — неохотно исправляюсь я. Вопросительный взгляд Крис заставляет объяснить. — Божественные артефакты и реликвии тоже через приставку «абиду» обзываются.
— Это ложь. — грохочет бас полубога. — Я даровал людям десятки артефактов, но они не имеют никаких приставок!
Кто меня тянет за язык?
— Так может это потому, что ты не бог? Полубог. Божок…
— Лена-а-а. — опасливо тянет Кристина. — Помолчала бы ты сейчас.
Лена бы с удовольствием помолчала… Она вот прям сейчас и начнёт. И нечего на неё своими полубожественными гляделками зыркать!
Голоса раздались как нельзя кстати.
Я расправила плечи, больно прикусив нижнюю губу. Да, какая-то часть меня жалеет, что снежный человек не прикончил мерзопакость, но другая — радуется, что один из голосов, доносящихся до нас из коридора, принадлежит Зазариэлю. Моему бывшему декану. Сейчас ректору академии Тёмных. Личу. Весьма неоднозначному, но доброму душой человеку.
— Я Шеннон абиду Гильстридс! — бесится божок. — Собрат самой Светлой! Как ты смеешь?!
Ну-у, началось.
Неужели так сложно было меня хоть разочек зашвырнуть в мир, где мне не будут попадаться вот такие напыщенные индюки с раздутым самомнением? Хотя бы не на моём пути.
Разве нет такого мира?
— Во что вы опять вляпались? — бас полубога отходит на задний план. Он теперь вовсе слышится недовольным мурчанием котёнка, по сравнению с голосиной моего лича.
— Очень верный глагол. — весело произношу я, разглядывая замёрзшего и посиневшего ректора академии Тёмных. — Именно вляпались. Отмыться бы теперь…
— Здравствуй, Заза. — здоровается Кристина, понуро опустив голову.
Крис никогда не питала особой любви к Зазариэлю. Посттравматика, должно быть. Знатно он ей нервы потрепал в её бытность моей дипломной зомбы.
— Закольцовку нашли? — игнорируя божка в покрывале, Заза проходит к столу и нависает надо мной.
Я чувствую исходящий от него холод.
— А ты где был, Зазочка? — понемногу отодвигаясь, спрашиваю я.
Лич буквально парит. От перепада температур, его волосы, брови и одежда источают морозный дымок.
— Там. — уклончиво отзывается крупный мужчина, бесцеремонно усаживаясь за стол. — Что с закольцовкой?
— Заза, не будь дураком, — раздражённо выдыхаю, приподнявшись из-за стола и поискав взглядом чайник. — Если бы я хоть что-то знала или помнила, разве я торчала бы здесь с ним? — небрежный взмах руки в сторону мерзопакости. — О! И с ним тоже! Я его почти не знаю, а он мне уже не нравится тоже.
С приходом Зазариэля я расслабилась. Да, расслабилась. Вот такая я наивная и глупая девочка. Не то чтобы я готова была доверять и довериться прям любому мужчине, отдав ему бразды правления этой новогодней ситуёвины, просто это Заза. Если во всех мирах и существует кто-то умнее и благоразумнее его, то пусть мне пробка от шампанского в глаз попадёт!
Понемногу напряжение исчезло совсем.
Отпоили лича кофе и принялись выгребать остатки роскоши из холодильника. Некрасиво как-то. Пусть и затянувшийся, но ведь Новый год, а у нас не только стол пустой, у нас ещё и прожорливый божок завёлся.
Пусть только свои полубожественные руки к нарезке потянет, он у меня тогда не руки, а ноги протянет. Мигом упокою.
Дебаты ведутся, ведутся, а решения всё равно нет.
— Нам стоит определиться. Стемнело уже давно. Петля может замкнуться в любое мгновение. — нервно выговаривает Никлс Первый, глядя на задумчивого Зазариэля. — Или уходим, или остаёмся на ещё один круг.
Я молчу. Молчу и прожигаю взглядом ухмыляющегося божка. Он меня бесит всё больше и больше.
— Слышишь, абиду, — цежу я, подавшись вперёд, — А ты помочь нам не хочешь? Знаешь что-то,— не вопрос — утверждение, — Говори. Мы тебя с того света, вообще-то, вытащили. Она тебя воскресила. Где твоя благодарность? Видишь, люди в беде.
Крис испуганно ойкает, будто я выдала какой-то её секрет.
— Да не из-за благодарности же. — бурчит смущённая подруга. — Мы же хотели узнать, как вы к нам попали, не были ли мы знакомы раньше…
Оу, я смотрю кто-то решил потешить самолюбие божка? Хм, ну, пусть попробует. Может, от этого толку будет больше.
— Вы оглохли? — рявкает некромант, злобно щурясь. — Петля замкнётся в любую минуту! Нужно уходить или готовиться к новому кругу!
Да-да, он во всём прав. Прав, прав и ещё раз прав. Только идти нам попросту не в чем. Да и на новый круг надо бы всё сегодняшнее как-то зафиксировать, чтоб не смотреть завтра глазами оленёнка на Фога и Зазариэля.
— Петля закроется в полночь. — говорю, а сама выискиваю хоть одни часы. — Это как-то связано с боем курантов. Какой плюс, минус… Может, минут пять? Не знаю. Но… Да где, грешный суслик, хоть одни часы?
Отправляюсь на поиски часов, краем глаза заметив, как божок заинтересованно поглядывает на Кристину.
Мне только в этой петле любовного треугольника не хватает. Нет уж, нужно от полубога избавляться.
Нахожу часы в одной из спален. Забираю с собой и возвращаюсь.
— У нас полчаса. — уверенно заявляю, поставив деревянные часики в форме избушки посередине стола.
Уже совсем скоро стрелки часов сойдутся.
— Если у нас нет телефонов, а вместе с тем и диктофонов, может, нам как-то записать себе, завтрашним, послание? — смущаясь от плотоядных взглядов полубога, лепечет Крис.
Кажется, его стул стал ближе к стулу Кристины, пока я отсутствовала.
— Разве что записки.
Идея хороша всем, кроме одного — времени на опусы, которого у нас не то чтобы много. Пока весь этот бред распишешь, наступит полночь. И где потом эти письма искать?
— Но… — мнётся подруга, — Как коротко это записать?
