Книги
Глава 1
Люстра на потолке идёт на пятый круг.
Невозможно это больше терпеть.
Прикрываю глаза, пытаясь унять головокружение и прекратить столь мучительный танец круглого абажура. С трудом сглатываю. В горле пересохло. Язык непослушным отростком прилип к нёбу.
— Пи-и-ить… — с трудом выдыхаю, пугаясь собственного голоса. Такой хрипоты я за собой даже во время бронхита не припомню.
Где я вообще?
Люстра не моя. Точно не моя. Как и потолок. Слишком высокий. Или…? Нет, это не кровать высокая, это я на полу лежу, распрекрасная и болезненная. Насчёт первого всё же сомнения одолевают. Не чувствуют себя так распрекрасные по утрам. Если мой внешний вид хоть на долю процента совпадает с состоянием организма, то лежит на полу чучело, которое в огород даже хозяева боятся выставить.
Нехотя вновь открываю глаза, гипнотизируя люстру на потолке.
Замерла, наконец-то. Не движется.
Воодушевившись, приподнимаюсь на локтях. Все прелести головокружения и тошноты накатывают снова, усиливаясь, как назло.
Ха! Я так просто не сдамся.
— Эй? — то ли кричу, то ли шепчу я. Трудно классифицировать собственный хрип.
Нужно осмотреться.
Ёлка! Я её знаю! Точнее, я её видела. Определённо видела.
Только… где?
Ковёр под моей задницей бежевый. Длинный ворс почти не доставляет неудобств в моей ситуации. Было бы ещё здорово, если бы я доползла и уснула на нём вся, а не 50/50.
Шея ныла. Спина едва согнулась, когда я всё-таки приподнялась, не решаясь встать полностью, и уселась на корточки. Голова отозвалась тупой болью. Сапог — почему-то в единственном экземпляре, — соскочил с ноги, заставив меня пошатнуться.
Что за чертовщина? Где я, грешный суслик?
Оттолкнув сапог, я встаю во весь рост.
Комната мне смутно знакома. Понятия не имею, где я, но, как и с ёлкой — где-то я её видела.
Красивый интерьер в этно стиле, высокая наряженная ель, многочисленные книжные полки, стеллаж для книг, настоящий, на первый взгляд, камин, работающая гирлянда, протянутая по всему дому, разномастные коробки с подарками под ёлкой…
"Новый год!" — уверенно думается мне, делая выводы исключительно увиденному.
Всё же внутри ничего не откликается.
Плевать, где я, здесь должен быть водопровод!
Иду в дверной проём, задевая головой подвешенную гирлянду. Не обращаю на это внимания. Это сейчас не главное.
Поиски кухни несколько затягивались. Я отыскала целый кинозал, три спальни и, наконец-то, ванную комнату.
— Слава богу, — с моих губ срывается хриплый шёпот, пока я с активностью зомби плетусь к белоснежной раковине.
Вот вообще неважно, что там за вода. Лишь бы не вино!
Вино… Что-то всплывает в памяти: какой-то звон и громкий смех, оглушающий мужской голос, на фоне которого что-то стучит или гудит…
Гоню от себя эти обрывки. Открываю кран и упираюсь руками в раковину. Передо мной большое и что немаловажно чистое зеркало в красивой деревянной раме. Я кошу глаза куда угодно, лишь бы не встречаться с собственным взглядом.
...но встретиться пришлось.
Признаться, я ожидала худшего.
— Ну, это уже хороший знак.
Подмигнув довольно симпатичной девушке в зеркале, я перебрасываю тёмно-русые волосы за спину и склоняюсь над мощной струёй воды. Пью долго. Жадно. Даже не чувствуя вкуса, мечтаю об утолении жажды, что никак не наступает.
Так, надо дать себе время подышать.
Не выключаю кран. Выпрямляюсь, встречаясь с голубо-зелёными глазами в отражении. На мне белый топ от довольно своеобразного брючного костюма. Рукава слишком широкие, завязки на груди. Брюки не лучше. Широченные штаны такого же цвета, болтающиеся чуть ниже талии. Плотная ткань оттягивает пояс, отчего он топорщится.
— И куда я такая красивая попала? — выдыхаю, не утратив здорового сарказма.
Слева небольшое окно, в котором виден угол то ли ещё какого-то дома, то ли строения на земельном участке. Справа белая занавеска с принтом палочек корицы. Должно быть, за ней ванная.
— Ничего же непонятно. — бурчу, вновь склоняясь к крану.
На этот раз я более осторожна. Пью воду из пригоршни, не давясь и не захлёбываясь ею. Во всяком случае так было, пока занавеска с корицей не пришла в движение и оттуда не выглянула чья-то стопа.
Подавилась-таки.
— Выходи! — воинственно рычу, а сама выискиваю взглядом, чем бы огреть скрывающегося за занавеской. — Немедленно выходи! Я знаю, что ты там! — решаю, что слова недостаточно точно подобраны, и уточняю. — Я знаю, что ты за занавеской!
— Да тресни ты ему уже, — доносится тихий голос, — И дай поспать…
Я знаю этот голос! Это Кристина!
Резким движением отдёргиваю занавеску в сторону. Видимо, не рассчитывая силы, потому что крепление падает вниз с чудовищным грохотом.
— Ты совсем уже? — визжит Крис, которой тоже прилетело от рухнувшей шаткой конструкции. — Ленка, — вскакивает, глядя на меня широко распахнутыми глазами, и грозит мне пальцем, — Ополоумела?
Я? Это я ополоумела, да? Не та, что спит в ванной, — слава богу, хоть пустой, иначе бы уже утопла, — ополоумела, а я?
И ничего мне не стыдно. Меня, в отличие от некоторых, спящей на полу не ловили. Свидетелей нет, значит, не было такого.
— Ты здорова? — выдыхаю, возвращаясь к крану.
Выключаю воду, не в силах больше выносить её шум и возвращаюсь к Крис.
— Боже, как болит голова… — стонет девушка, сжимая руками виски.
Даже не знаю, взаимно ли у нас это. Ей просто ещё занавеской с креплением в голову прилетело, а у меня так…
— Почему ты спишь в ванной? — потерев глаза, я поднимаю штору вместе с держателем и зависаю.
На место я это явно не верну. Во всяком случае, не пока Крис в ванной — в радиусе поражения. Решаю сложить в углу до каких-нибудь лучших времён.
В конце концов, почему меня вообще должна заботить чья-то занавеска в чьем-то доме?
— Эй! — срываюсь на крик, обнаруживая свою подругу с закрытыми глазами и мерно посапывающей. — Так не пойдёт. Вставай! Вставай! Кристина, восстань и иди... — рычу фразу из не до конца забытого прошлого.
Это действует. Голубые глаза смотрят на меня удивлённо и язвительно. Очень даже неприличный жест сопровождает этот взгляд.
Ничего. Пусть. Я необидчивая.
— Что мы здесь делаем? — пользуясь её присутствием в реальности, спешу задать самый важный вопрос.
— Новый год же… — с сомнением произносит она, глядя на меня растерянным взглядом. — Или нет? — за считаные секунды её лицо меняется.
— Вот и я о том же. — выдыхаю.
На меня смотрит испуганная девушка со свесившейся из чаши ванны ногой и молчит. Губы подрагивают. Румянец блёкнет, сливая её с крупной плиткой светло-бежевого цвета, которой обложена ванная комната. Идеальные бровки сходятся на переносице и её накрывает.
— Так был Новый год или нет?! — выкрикивает Кристина, пытаясь самостоятельно выбраться из ванной.
Но как бы не так. У ванны, должно быть, к ней весьма серьёзные намерения. Чем сильнее Крис упорствовала, пытаясь перекинуть вторую ногу за борт, тем быстрее та соскальзывала, а вслед и её попа, и спина с головой.
— Там ёлка. Мишура и гирлянды. — морщусь от боли, сдавившей виски. — Или был Новый год или вот-вот будет. — протягиваю руку, предлагая свою помощь в борьбе с ванной. — Я ничегошеньки не помню… А ты? Ты что-то говорила о том, чтоб я кому-то треснула и дала тебе поспать. Разве нет?
Кристина не отказывается от помощи. Вместе мы побеждаем, и я подмечаю на ней точь-в-точь такой же костюм, как и на мне. Только чёрного цвета.
— Ну, ты кричала кому-то, выходи, выходи, вот я и… Не знаю. Не помню. — поморщившись, Крис переводит взгляд на свои ноги. — А где второй сапог?
Я присоединяюсь. Мы вместе разглядываем левый сапог, который я уже где-то видела.
Вспомнила!
