Книги
43.
Накатила сонная муть. Сквозь неё пробился требовательный вопрос:
— Где Сакральный Дар, глупый человечек? – Тон Дзифа был нетерпелив и захлёбывался от жажды и жадности.
— Ты перебрал, — прохрипел Алексей, чувствуя, как ледяной холод разрастается в груди.
Он помнил, что должен сделать нечто важное, решающее, но жрущий его паразит забирал свет вместе с силами. Боли уже не было. Историк повис на руках сектантов. Ему представлялось, что глаза их горят лихорадочным огнём от желания получить крупицу дара и жизни. Где же команда из Института? Неужели никак не найдут логово? Скоро станет совсем поздно. Никто не сможет помочь.
«Помоги и будешь спасён», — ярким лучом в памяти высветило образ леса на краю поля.
Как вживую увидел Алексей мальчика, стоящего перед человеком со шрамами на лице. Мальчик обратился в приятного молодого мужчину с русой бородкой. Всполох света в его груди коснулся и слабеющего историка.
Красочную картинку точно выдернули из-под фигурок, сменили иной, где дымом закрыло небо. Люди замерли перед горящим срубом. Воины с пиками удерживали хрупкую девушку в изорванной рубахе. Мёртвые тела лежали в грязи. Образ настойчиво заполнял сознание, позволяя на время перестать чувствовать манипуляции Дзифа.
— Нет! – крик отшельника потёк видимыми нитями через пространство.
Бурое пятно расплывалось на льне. Лицо девушки с острыми, правильными чертами побелело. Угасающее всколыхнулось в груди Алексея, горячо забилось последними каплями света, вытягивая отобранное Дзифом. Три потока сливались в единую нить времени. Дева сплетала свои силы с сиянием русоволосого мужчины, а будущее укрепило узлы огнём, отданным Алексеем. Единая связка заполнила все точки по линии времени, вернувшись к историку.
Дзиф взвыл и задёргался, пожелав разорвать связь, но не смог отлепиться от стального веретена. Все его силы и время закручивало в обратном потоке, иссушая, выворачивая наизнанку. В широко распахнутых глазах Алексея отразился искривлённый облик твари. Казимир и остальные адепты секты закричали, заметались по зале. Если бы историк не был так сосредоточен на собственных ощущениях, на нитях и узлах времени, текущих через него, то увидел бы, как меняются полубезумные лица.
— Здесь! Он здесь! – гулко разнёсся знакомый голос, отражаясь от стен.
— Не подходи! – второй был жёстким и требовательным. – Он в связке.
Алексей до капли испил белого беса. Картинка, где рассыпались прахом воины, а дева поднялась, словно и не умирала, поблёкла. Но и реальность он продолжал видеть фрагментами, осколками, которые никак не удавалось соединить между собой.
— Не честно, — последним хрустальным перезвоном прозвучал выдох Дзифа из пустоты.
Пошатываясь, историк всё-таки не устоял, упал на четвереньки, ссадив ладони. В груди жгло обугленной пустотой. Он задыхался.
— Найдите чистое место, — некто совсем незнакомый произносил слова мягко, певуче, но одновременно подчиняя скрытой силой.
Под воздействием этого голоса Алексей поднялся, не понимая, где стоит и куда подевались люди, что недавно терзали слух криками. Потом его повели, заставили сесть. Он оперся о колени, опустил голову ниже. Так стало легче.
— Всё осмотреть. Лишнее убрать. Входы законсервировать, — донеслось в отдалении.
Зашуршала каменная крошка под ногами идущего человека. Звуки приближались.
— Это твоё, Алексей.
Перед глазами возникла рука, держащая перстень, но первое, что заметил историк — такой же символ, только на золоте у самого незнакомца. Алексей потёр лицо, пытаясь сосредоточится и осознать происходящее. Машинально забрал наследие предка, надел. Говорить не хотелось.
— Немного похоже на контузию, да? – Сбоку вынырнул улыбающийся Сашка. – Или как? Расскажешь?
— Не мучай его, — человек сел рядом.
Алексей не успел и дёрнуться, как ощутил сильные пальцы, обхватившие затылок и чужую ладонь, которая легла точно на точку, куда ранее метил бес. Пепел и обломки стержня вспыхнули огненным солнцем. Воздух прорвался в лёгкие.
— Где горожане? – он зацепился за первую же ясную мысль.
— Там, где им положено быть. — Сила от пальцев незнакомца пробивалась толчками. – Всё, остальное само восстановится.
Человек поднялся, обращаясь к Сашке.
— Проконтролируй несколько дней.
— С удовольствием, — никакие испытания, похоже, не могли изменить настроения бывшего попутчика.
Почувствовав силы, Алексей подскочил, чтобы наконец встретиться лицом к лицу с начальником этой всей странной компании. Он понял с кем имеет дело практически тут же, как подлатали. Остро полоснуло недовольством, что его словно вещь передают из рук в руки.
— Я прекрасно себя контролирую, — прозвучало несколько грубее, чем Алексей хотел.
Не так давно обретённая суть возвращалась, а он так и не научился управляться с ней. Человек, которого он видел изображённым на иконе и фресках, улыбался: успокаивающе, понимающе, немного устало. Он показался старше.
— Спасибо за помощь. Хочешь знать?
Алексей кивнул. Конечно же, чёрт побери, он желал знать всё!
— За каждое знание приходится платить, — мягкость странника была обманчива.
Историк запахнул куртку плотнее, заметив, что на самом деле незнакомец улыбается лишь одной стороной лица. На затылке как будто продолжала лежать чужая рука. Алексей очень чётко ощутил прикосновение. Холодом потянуло по подземелью.
Ярослав, закончив дела в глубине залы, присоединился к Сашке, встал рядом, прислушиваясь к разговору.
— Вы использовали меня и требуете какой-то платы? – Вероятно, Алексей так же сильно устал, потому что не возмутился по-настоящему, только с сарказмом усмехнулся. – Поразительная доброта.
— Время не имеет окраски, — тот, кого Яр назвал Конструктом, изучающе смотрел на историка, точно пытаясь найти внутри и другие источники силы. – Человек считает добром всё приятное ему, а злом — болезненное, идущее против его желаний. Время же существует по правилам. Дзиф эти правила нарушил. Результат ты видел. Почему же ты или я должны нарушать законы, придуманные не нами.
— Хорошо, какова плата?
— Выбор за тобой. Узнать и забыть с нашей помощью или узнать и продолжить дело прадеда, — тут он искренне рассмеялся, довольный растерянностью Алексея.
— Хм… — историк явно ожидал иного развития событий. – Нормальная цена. Что я должен делать во втором случае?
Он сам удивился, с какой лёгкостью соглашается на кота в мешке, но идея показалась слишком заманчивой.
— Все инструкции позже, — похоже, что именно на такое решение рассчитывал Конструкт. — Не каждый носитель дара может противостоять охотнику. Дзиф мечтал получить силу одного молодого послушника, жившего в давние времена. Ему не удалось это тогда, и он попытался снова завладеть двумя артефактами, в которых остался дар Серафима. Дзиф извратил природу свитков, приспособил как… Подобно аккумулятору для собственных нужд, забирая жизнь и силы из городка, перекачивая чужое время. Он подкармливал помощников из местных. Неприятный культ, — странник повёл плечами, вспомнив, что сам и есть верховное божество для представителей секты.
— Представляю… Когда тебе приносят кровавые жертвы. И куда они подевались? Смуровы, Маринка эта, полковник?
— Через тебя ушло то, что им давал Дзиф. Их существование давно закончилось. Они прах. Ты уже понял, что Казимир Смуров и промышленник Смуров одно лицо?
— Все они Казимиры. Кажется, так говорила моя родственница. Вот почему он упоминал доктора Лукашова и прадеда! – Алексей припомнил все странные фразы хозяина кота. – Фото в музее. Казимир действительно знал моих предков.
