Книги
Иногда Али ненавидела людей.
Порой абстрактно, всё человечество в целом.
Порой вполне конкретных личностей.
Сегодня таковая одна, зато из тех, кто бесит всегда, везде и при любой фазе луны.
Собственно личность нынче стояла, небрежно скрестив руки на груди, ровнёхонько возле старого неохватного дуба, под толстыми мощными корнями которого Али спрятала свою одежду, аккуратно сложенную и завёрнутую в полиэтиленовый пакет. Как уже бывало не раз – и что злило несказанно, – личность возникла словно из ниоткуда, приблизилась бесшумно, не выдав себя ни звуком случайным, ни запахом, ветром принесённым. Преспокойно дождалась, когда Али сменит ипостась и повернётся к искомому дубу, и лишь тогда сделала шаг вперёд, выходя из-за широкого древесного ствола. На один удар сердца Али застыла, с немалым трудом сдержавшись, чтобы не вздрогнуть и не добавить пару-тройку словечек покрепче, а на второй выпрямила спину, расправила плечи и с вызовом посмотрела на личность. Равнодушный взор карих глаз лениво, этак неспешно прогулялся по её обнажённому телу и поднялся обратно на лицо.
– Чем обязана? – спросила Али тоном радушной хозяйки.
– В ближайшие две недели тебе лучше воздержаться от прогулок в этой части леса.
– Почему?
– Человеческие браконьеры.
Коротко и ёмко.
– Разве эти леса не являются заповедными владениями князя?
И охотиться здесь можно исключительно по специальному разрешению.
– Являются. Только перспектива лёгкой наживы перевешивает всякое благоразумие, если оно вообще когда-либо было.
– Понятно, – сухо ответила Али.
На минуту повисла пауза, непонятная, выжидающая. Уходить или хотя бы отворачиваться личность не торопилась. И вконец обнаглевший взгляд нет-нет да опускался на грудь. Стыдиться Али нечего, стесняться обнажённого тела она привычки не имела, просто слишком уж раздражало нежданное это внимание.
Как и внезапная забота.
Впрочем, заботе-то как раз можно не удивляться. Как не проявить дежурное беспокойство о лучшей подруге молодой княгини и почти что тёте маленькой княжны? Случись что с Али, и Дэсмонд вряд ли простит Ройсу столь вопиющую халатность, ни как главе княжеской службы безопасности, ни как другу.
Тоже лучшему.
И, будучи лучшими друзьями княжеской четы, встречаться они вынуждены куда чаще, чем Али хотелось бы. Временами и вовсе казалось, будто Ройс следит за ней.
Или это паранойя? Ну а с другой стороны, как говорится, если у вас паранойя, это ещё не значит, что за вами не следят.
– Может, мне станцевать? – предложила Али наконец.
– Зачем? – в тёмных очах даже удивление мелькнуло.
– Ты так таращишься на меня, что поневоле возникает желание поискать пилон.
– Какой пилон?
– Который из клуба. Ну, знаешь, вокруг него ещё стриптизёрши крутятся по-всякому.
Ройс моргнул, словно в попытке переключиться на что-то более серьёзное, нежели медитативное созерцание женского бюста уверенного четвёртого размера, и усмехнулся презрительно.
– Полагаешь, будто меня интересуют твои прелести?
– Не полагаю – вижу. И чувствую.
Потому что некоторые вещи чуешь не носом, но нутром.
Попой, как любит повторять Арнетти.
Правда, пятая точка, она больше по неприятностям специализируется, а для определения мужского интереса другие органы существуют. Мозг, например, мыслями с пошловатым оттенком забитый. И почему вдруг вообще об этом подумалось? Чего греха таить, мужское внимание приятно и ведомая звериными инстинктами волчица сразу начинала оценивать мужчину как потенциального партнёра и отца будущего потомства, но, во-первых, Али пока не собиралась ни замуж, ни в роддом и, во-вторых, это же Ройс! Бывший ловец нечисти, угрюмый женоненавистник и просто мрачная, сомнительная личность неизвестного происхождения. А понянчить можно и дочку Эжени.
Ройс хмыкнул и соизволил-таки повернуться спиной. Али наклонилась, достала пакет. Вытряхнув кроссовки и спортивный костюм дивного розового цвета – подарок Арнетти, – начала одеваться. Вжикнула молнией на куртке, выудила из кармана штанов резинку и стянула каштановые волосы в практичный хвост. Пакет сложила неторопливо, аккуратно и с наигранной тщательностью, подталкиваемая мелким гаденьким желанием испытать терпение Ройса, запихнула в карман. И ровно тогда – и не секундой раньше – мужчина повернулся к ней.
– Готова? – спросил и, не дожидаясь ответа, добавил: – Тогда идём.
– Куда? – отчего-то насторожилась Али.
– Провожу тебя обратно во дворец.
– Зачем?
– Ты не собираешься туда возвращаться? – в голосе проклюнулась насмешка, цепкая, точно сорняк.
– Собираюсь. Я имела в виду, какого лешего ты потащишься вместе со мной?
– Для твоей безопасности.
– Я могу защитить себя, – напомнила Али.
– Не сомневаюсь, – насмешка стала откровеннее, отразилась в дрогнувших уголках губ.
– Тогда иди, куда шёл, – кажется, это её терпение испытывали на прочность. – Спасибо за предупреждение, с остальным я сама как-нибудь управлюсь.
– И пойду, – Ройс усмехнулся уже открыто. – По счастливому стечению обстоятельств мне тоже надо во дворец.
Ах так? Ладно же.
Сам напросился.
– Хорошо. Только предупреждаю, я быстро хожу, – и Али без предупреждения сорвалась с места.
Бег в человеческой ипостаси несравним с той магией, что рождалась, когда Али бежала по лесу волчицей. Чувства зверя обострены до предела, каждый вдох, каждый случайный звук, достигший чутких ушей, приносил множество запахов, следов, знаний. Мир играл иными красками, яркими, сочными, приобретал форму, становился выпуклым, насыщенным, словно плоская двухмерная картинка на глазах обращалась в трёхмерную и реальную. Человеческие проблемы, чаяния, эмоции, серые и скучные, терялись за этим волшебством, тускнели и тело пепельной волчицы, сильное, крепкое и одновременно стройное, грациозное, бесшумно скользило сквозь сумрак чащи, рассекало тенью прохладный свежий воздух, касалось лапами мягкой пружинистой земли.
Человек же неловок, неуклюж. Пусть и в человеческой ипостаси бегала Али куда быстрее, чем большинство обычных нетренированных людей, но, вопреки пониманию этому, не могла избавиться от ощущения деревянности, скованности тела нынешнего. Будь она сейчас зверем, сразу показала бы Ройсу, что даже ловцу не догнать её.
Впрочем, и в человеческом можно попытаться.
Следы не путала – всё равно им обоим во дворец, – лишь мчалась, петляя меж стволами деревьев, перепрыгивая через сухие ветви и выступающие из земли узловатые корни, огибая встречающиеся овраги и заросли папоротника. Наконец остановилась, принюхалась. Ни запаха, ни звука, свидетельствующего, что Ройс бросился в погоню.
Ни фигуры в неизменно чёрной одежде в пределах видимости.
Наверняка посчитал ниже своего достоинства бегать за какой-то волчицей. На голую женскую грудь все мужики пялиться горазды, а как требуется попотеть да за девушкой побегать, так сразу никого нет.
Али сдула с лица прядку, выбившуюся из хвоста, и повернулась, намереваясь продолжить путь уже неспешным гуляющим шагом.
И едва не вскрикнула позорно, словно обыкновенная девчонка, когда выше талии сомкнулось кольцо сильных рук, а перед носом возникла мрачная физиономия Ройса.
– Попалась, – произнёс без особого восторга.
– Попалась, – не стала спорить Али.
И как только подкрасться незамеченным сумел?
Не удержалась, потянулась к Ройсу, сделала глубокий вдох.
Ничего.
Странно.
