Книги
ГЛАВА 1
...Меня в коллективе невзлюбили с первого дня. Я приехала в большой город из глухой деревни, нашла работу в транспортной компании «Горский» совершенно случайно, по объявлению, и сразу стала получать персональную надбавку, почти вдвое превосходящую «персоналки» других экономистов отдела.
Естественно, кто бы такую «взлюбил».
Я, то бишь Юстина Борисовна на тот момент еще Туманова, двадцати семи лет отроду, оказалась на Севере как многие подобные мне наивные дурочки. «Повелась» на вакансию в газете, обещавшую за баснословные деньги работу в какой-то новой организации, отдала последние кровные за билет до Нового Уренгоя... и осталась с носом, потому как, взяв с меня за «формальности и чтобы побыстрее», мой будущий работодатель испарился и с деньгами, и вакансиями вместе. Я сидела в зале ожидания железнодорожного вокзала, утирая слезы и укоряя себя всеми нецензурными словами, которые знала, и от нечего делать листала оставленную кем-то на скамейке газету. Там я на объявление и наткнулась.
«Требуется экономист, опыт работы от 3 лет. Михаил Владимирович». Я, ни на что не надеясь, позвонила. Меня пригласили прийти в тот же день.
Фирма Горского занималась транспортной логистикой и достаточно быстро выросла из крохотной конторки у черта на куличках в едва ли не самую известную в ЯНАО. Начальница отдела была в отпуске, Макарова тоже почему-то в тот день не было, и Михаил Владимирович принял меня сам.
Директор оказался умеренно молод — сорок лет, умеренно красив, но очень, буквально энциклопедически умен, что не могло меня не впечатлить. Он завел меня в большой кабинет, попросил показать документы — умная Юська приехала «на вахту» со всеми своими корочками, — задал пару вопросов о личной жизни и прошлых местах работы. Его все устроило.
— Идите в отдел кадров и пишите заявление. На работу завтра, оклад... — Он назвал цифру, она была небольшой. — Я так понимаю, «полярной» надбавки у вас нет. Если будете хорошо работать, будет персоналка. На первое время дотянем.
Я открыла рот, чтобы поблагодарить его, сказать, что признательна и все такое прочее — и вдруг разрыдалась, как девчонка, не в силах вымолвить и слова. Горскому ничего не стоило выпроводить истеричку, устроившую у него в кабинете потоп, но он почему-то этого не сделал. Завел меня в закуток, где у него стояли электрочайник и маленький диванчик, усадил меня, дал упаковку салфеток и строго наказал:
— Когда перестанете плакать, расскажете.
Он закрыл меня в этом закутке, включил чайник — «заодно и я сделаю перерыв» — и вышел, оставив меня успокаиваться. А когда я все ему рассказала, молча полез в кошелек и протянул мне деньги.
— Я не могу, — сказала я испуганно, глядя на деньги, как на ядовитую змею. — А вдруг я вас обману и не отдам?
Горский засмеялся так искренне, что я испугалась еще больше.
— Юстина Борисовна, вы мне уже нравитесь. Берите. Отдадите со второй зарплаты. Здесь, на севере, людям нужно держаться друг за друга. — Он улыбнулся почти мечтательно. — Я ведь и сам из ваших краев почти. Похвистнево знаете? Самарская область.
— Еще бы не знать, — сказала я живо. — Совсем рядом.
— Считайте, по-соседски помог. — Михаил Владимирович кивнул мне. — Ступайте, Юстина Борисовна, отдел кадров у нас сегодня до трех. И сразу зайдете ко мне, я подпишу.
Естественно, с заявлением мне надлежало зайти в мой будущий родной отдел. Экономистов было трое: модница с длинной косой Лена, сухенькая в годах Тамара и Влада, громкоголосая молодая женщина, которая исполняла обязанности начальника.
— Момэнт, сейчас все устроим, — сказала она, когда я попросила ее согласовать. Махнула рукой в сторону стула, не отвлекаясь от компьютера, на котором что-то бешено печатала. — Пять сек, только вобью одну фигню в прогу, шоб не подзабыть.
Пока Влада «вбивала фигню в прогу», другие женщины разглядывали меня, без сомнения, отмечая и мое лицо без макияжа — его пришлось смыть после потопа, — и дешевую одежду, явно не из бутика, и ногти без лака, правда, аккуратно постриженные и отполированные, но короткие и немодные.
— Вы откуда-то издалека к нам приехали? — спросила доброжелательно Тамара.
— Из-под Бузулука, — сказала я. — Оренбургская область.
— Никогда не слышала этого названия, — сказала она.
— Тамар, ну ты чо, — бухнула Влада, все-таки ставя свою подпись в заявлении. — Бузулукский бор же. Водка такая. Вкусная.
Она подмигнула мне, и все мы рассмеялись. Я подумала тогда, что мы подружимся.
Я подписала заявление у Горского и снова побежала на первый этаж, в отдел кадров, чтобы его отдать. Высокого мужчину, пахнущего сандалом, кедром и чем-то еще , я встретила на площадке между первым и вторым этажом. Сначала я ощутила только запах — смотрела под ноги, ступеньки были выложены плиткой и почему-то казались мне скользкими, — и подняла глаза всего лишь на мгновение, заметив небрежно расстегнутую пуговицу воротника светлой рубашки и мягкую линию подбородка, а потом голос Горского, донесшийся с площадки, заставил нас обоих остановиться и все-таки посмотреть друг на друга.
— Юстина Борисовна, задержитесь. Ростислав Евгеньевич, согласуете заявление, раз уж вы здесь? Я, правда, подписал уже, но, думаю, лучше, чтобы вы тоже завизировали... чтобы не вышло, как в прошлый раз.
Как в прошлый раз?
Но я уже подняла голову. И остолбенела.
У него были светло-серые глаза, такие светлые, что казались почти прозрачными. Прямые густые брови. Мягкие каштановые волосы. Округлые линии лица, которые еще больше смягчала легкая щетина... и ямочка на щеке, которая появилась, когда он мне улыбнулся.
Вежливо. Не по-настоящему. Холодно.
— Макаров Ростислав Евгеньевич — мой заместитель по экономике и финансам, — сообщил Горский, все так же стоя наверху. — Юстина Борисовна Туманова, вновь принятый экономист.
— Здравствуйте, — сказала я.
— Здравствуйте, Юстина Борисовна, — сказал Макаров. — Ну что же, я так думаю, если Михаил Владимирович уже одобрил, мне согласовывать смысла нет. Вас ведь все равно примут.
От его тона я немного оторопела. Макаров забрал у меня лист, приложил его к стене, нимало не смущаясь, и написал в своем поле «Согласовано». Дата, подпись.
— Что же, формальности соблюдены. Всего вам доброго.
Он продолжил свой путь наверх, а я, забрав заявление, поспешила вниз. Ну, как поспешила... Закусила губу, буквально заставляя себя передвигать ноги. Тело странно не слушалось и все уговаривало меня вернуться наверх, догнать Ростислава Макарова и сначала влепиться в него носом, а потом начать снимать с нас обоих одежду.
Я и не знала, что у меня есть якобсонов орган.
