Самая настоящая любовь

Глава 8. Допрос

– Ты это видела? – в тысячный раз переспросила я Софью.

– Да, – монотонно ответила она, хлопоча вокруг меня.

– И ты пила? – спросила и осушила бокал вина, который подала служанка к раннему ужину.

– Нет, конечно! Я не пью. Только когда надо вас прикрыть перед хозяйкой.

– Да-да, – отмахнулась я, оставляя расчёт за вино на потом. Мама вычитала пару серебряников из оплаты Софьи, а я добавляла в тайне от родительницы, которая уже свыклась с тем, что у нас служанка с периодической неуклюжестью и тягой к алкоголю.

Пока не началась гонка за женихами, было куда спокойнее. Мне достаточно было горячей ванны, чтобы смыть усталость прошедшего дня. А теперь... И вино едва справляется с этой задачей.

– Мне не померещилось же!

Софья промолчала, убрав со стола пустой бокал.

– И ничего не пропало?

– Нет, – заверила Софья. – Я всё проверила несколько раз. Ничего не пропало, хоть и местами сдвинуто со своих мест. Только окно...

– Да-а-а... – протянула я устало. – Мама не обрадуется свежему воздуху в гостиной, как и Мейсон, что на третий день после свадьбы уже должен ремонтировать дом.

– Алисия, – робко обратилась ко мне София, убрав грязную посуду на сервировочный столик. – Что мне сказать, вашей матери, если она спросит про окно?

– Говорить правду нельзя... – задумчиво протянула, барабаня пальцами по столешнице. – Не поверит. Значит, версия должна быть без небылиц про вторую Софью.

Я посмотрела на служанку, она вопросительно хлопнула глазками.

– Скажешь, что пришли и спугнули вора, который выпрыгнул в окно, разбив его. Как попал в дом – не знаем. Можно сообщить в городскую стражу, но есть ли смысл, если ничего не украдено?

– Могут повторить попытку, – подметила тихо Софья.

– И что у нас красть? Мазню Хелен, которая бесценна лишь в маминых рассказах? Или, быть может, обшарпанную мебель? Нет! Столовое серебро, в котором серебряный лишь цвет металла, подделанный искусными гномами! В общем, так и скажешь: вор, спугнули, выпрыгнул в окно, ничего не пропало.

– Так и сказать? – растерялась Софья.

Ну добавь что-нибудь от себя, но чтобы суть осталась той же, – ответила, вставая из-за стола.

Послышался шум со стороны входа.

– Иди встреть их. Если что, я отдыхаю у себя, – шепнула указание Софьи и поспешила в конец столовой, где располагался проход на кухню.

Здесь, как всегда, вкусно пахло едой и хлебом. Мой взгляд упал на бутылку вина, плотно закупоренную пробкой.

«Сегодня не день, а сплошная нервотрёпка», – подумала, взяв бутылку.

– Это что-о-о?!.. – донеслось до кухни через вентиляцию.

– Да уж, отличное завершение дня, – обронила, поджидая Софью.

Служанка явилась через несколько минут, чтобы сделать чай из успокоительного сбора для хозяев.

– Где они?

– В чайной комнате, – ответила Софья, доставая чашечки из буфета.

Я дождалась, когда она соберёт поднос, и покинула кухню следом за ней. Софья прошла по коридору в сторону входа и свернула в комнату, в которой мама любила пить чай, ожидая гостей и посыльных. Из этой комнаты хорошо был виден холл. Входная дверь, как и входящие в неё отражались в хитро повешенном зеркале, позволяя хозяйке видеть того, кто пришёл, чтобы решить: дома она или нет.

Я кралась на цыпочках, опасаясь создать лишний шум. Одной рукой придерживала подол платья, а во второй сжимала горлышко бутылки. Улов был невелик, всего на один бокал, но внушал надежду на безмятежный сон до первых лучей солнца, которые впустит в мою комнату Софья поутру.

Я прошмыгнула на лестницу, на резком повороте стукнувшись носком о столбик, и тихо зашипела. Из чайной комнаты послышался встревоженный голос матери, я испугалась, что меня застукают с бутылкой вина, и припустила по ступеням вверх, едва различая их во мраке. Свет на втором этаже не горел – экономили на счетах.

Обрадовавшись последней ступеньке, не рассчитала шаг и запнулась. Чудом не растянулась на полу, но сильно стукнулась коленкой – яркая вспышка резанула насквозь. Шипя и жмурясь от боли, поспешила убраться в свою комнату, но врезалась во что-то. Тихий, но знакомый запах натянул нервы. Отшатнулась, подняла подслеповатый взгляд и поняла, что препятствие было живым... к несчастью.

– Что вы делаете? – спросил Гидеон как ни в чём не бывало. Будто не он в чужих домах, как у себя разгуливает, разодетый во всё чёрное. Разве не подозрительно?

– Это вы что делаете?! – прошипела я, встав в угрожающую позу и занеся бутылку для удара.

***

– Не пойму, вы такая храбрая или глупая? – спросил Гидеон, пребывая в глубоком замешательстве.

– Вы!.. – Алисия захлопнула рот. – Вы и тот вор, – шёпотом произнесла она, сложив двух визитёров. – Не знаю, что вам надо, но забудьте... Иначе... Иначе закричу, – пригрозила она, держа орудие переговоров для нанесения контраргументов, если оппонент не прислушается сразу.

Гидеон остолбенел. Его опасения оправдались: Алисия раскусила его – все планы под угрозой!

– И вы... Хм... Пришли, чтобы сказать это мне в лицо? – уточнил он, не совсем понимая происходящее.

– Пришли?.. Вы! – Алисия прикусила губу, бросив взгляд вниз. Ковровая дорожка на ступеньках не того цвета – это показалось ей странным. Но Гидеон не позволил девушке осмыслить неожиданное открытие – он схватил одной рукой бутылку, вежливо сквозь зубы процедив:

– Позвольте, я помогу вам. – Потянул на себя предмет, который задавал неверный тон разговора, но Алисия не собиралась отпускать горлышка своего орудия борьбы с плохим настроением и незваными гостями.

– Отпустите, – потребовал Гидеон, его голос скрежетал от набирающей обороты злости.

– И не подумаю, – упорствовала Алисия.

Борьба за бутылку затягивалась. Гидеон понял, что проще сдаться и позволить Алисии забрать эту победу, чтобы сменить тактику, разговорить её и разобраться в происходящем в женской голове.

Пока умысел Алисии от него ускользал. Задумала припугнуть? Дать понять, что она знает, кто он? И что это даст? Хочет вести войну в открытую? Так она храбрая или глупая?

Гидеон резко выпустил бутылку, и та с глухим стуком ударила Алисию по лбу.

– Ай! – вырвалась у неё под сноп ярких искр, которые на миг застлали взор.

Алисия потянулась ко лбу, Гидеон услужливо выхватил из её ослабевших рук бутылку, пока сам не прочувствовал деморализующую силу толстого стекла.

– Мама вам не говорила, что пить вредно... для здоровья?.. и репутации? И как вас только берёт это пойло? – подивился он вслух, поставив бутылку на пустующую консоль.

Алисия что-то бессвязно пробормотала, чем привлекла его внимание. Гидеон подошёл поближе к тихо мычащей девушке. Она склонила голову низко-низко, что ему открылся вид на её затылок и шею. Его взор скользнул к линии горловины, по шуршащей тафте к талии под туго затянутым корсетом.

Алисия пошатнулась, махнула рукой в поиске опоры, резко выпрямилась и развернулась к ступенькам, будто намереваясь убежать от обидчика. Гидеон рванул остановить её, опасаясь, что разговор на этом завершиться, и схватил за локоть. Алисия качнулась, привалилась к его груди и поползла медленно вниз. Когда её колени почти коснулись ковра, Гидеон поспешил перехватить Алисию за подмышки, чтобы не позволить ей рухнуть под его ноги. Более неудобной ситуации он не мог припомнить. Увидь их кто-то, возникло бы много вопросов и, как следствие, нелицеприятных домыслов.