Книги
Глава 2. Тест
Олдман провёл меня за ширму, за которой скрывалась дверь в каморку, где мы наткнулись на сэра Фейна. Из маленькой комнатки, оборудованной под кухню, мы спустились в подвал. Я с интересом рассматривала полки заставленные колбами, склянками и пузырьками с содержимым разного цвета. На столах лежали раскрытые книги, бумаги с какими-то записями. Рядом стояло два котла, под крышками которых что-то тихо кипело, источая приторно сладкий аромат.
Любовное зелье?
Этот запах ни с чем не спутаю. В такой концентрации я его ощутила лишь раз, вот только не почувствовала его волшебного воздействия на себе.
– Леди Фриман? – привлёк моё внимание зельевар, придерживая дверь в следующее помещение. Я проследовала вперёд, озираясь по сторонам.
В этой комнате стоял пустой стол, покрытый странными пятнами разных форм и цветов. На стенах были установлены причудливые лампы: металлические диски испускали свет, словно начищенные блюда под лучами солнца.
– Подождите немного, я принесу всё необходимое, – обронил Олдман и удалился, оставив меня одну.
Я поёжилась, почувствовав себя неуютно. Взглядом скользила по стенам, покрытым сажей и боги знают чем ещё. В аляповатых пятнах грязи почудились силуэты: один высокий и прямой, второй пониже, с раскинутыми в стороны руками, будто кого-то припечатало к стене взрывом нестабильного зелья.
Сердце болезненно сжалось из-за эха воспоминания. В ушах раздался отголосок бьющегося стекла. Померещился блеск разлетевшихся в разные стороны осколков, угрожающих лишить зрения... Зажмурилась, сжав кулаки. Взрыв зелий – страшная вещь, особенно когда находишься в эпицентре. Если бы не сэр Олдман, прикрывший меня, а после простивший за то, что притянула несчастье...
Ну почему он не верит в моё проклятье?!
Но сейчас... Мы узнаем, кто прав. Я, собравшая все возможные беды и засидевшаяся в девках, или он – уважаемый и благородный муж с учёной степенью по зельеварению.
Олдман вернулся с пробиркой, наполненной прозрачной жидкостью.
– Позвольте вашу руку, – вежливо попросил он, обезоруживая мягким тоном и парализуя все мысли холодным взглядом.
И схватил мою ладонь, не получив ответа. Опять! Первая наша встреча так и не научила его дожидаться согласия на подобный контакт.
– Ай! – вскрикнула и дёрнулась, но Гидеон Олдман крепко вцепился в мою руку.
На большом пальце, на последней фаланге, у него красовался перстень с острым шипом, которым он уколом мне палец. Без предупреждения он пустил мне кровь и, грубо сжав пальцы, сцедил каплю прямо в пробирку.
– Если цвет поменяется, то у вас проклятье, – спокойно проинформировал он, отпуская мою руку.
Пыхтя от негодования, сунула пострадавший палец в рот, забыв про все нормы приличия. Но мужчина не заметил этого, стоя ко мне вполоборота и пристально смотря на содержимое пробирки. Капля крови лениво стекла по прозрачной стенке и расползлась в жидкости.
Я вынула палец изо рта и спрятала руки под пышным воланом, украшавший лиф платья. Всё моё внимание, как и зельевара, было сфокусировано на содержимом пробирки.
На мгновение поддалась паники, не желая принимать правду: ничего не происходило. Но вдруг алая кровь потемнела и окрасила жидкость в пробирке в тёмно-синий цвет.
– Поменяла! – вырвалось у меня. – Видите! Я права!
– Нет, – отрезал Олдман. – У вас нет проклятья.
– Но вы же сказали...
– Сказал «если цвет поменяется», но не уточнил на какой.
– А есть варианты? Синий, что означает? Сглаз? Порчу? Венец безбрачия?
Мужчина бросил на меня косой взгляд.
– Вам бы поменьше сказки читать, леди Фриман. Тёмно-синий цвет говорит о том, что в вашем роду есть магия.
– Да.... но не у меня, – с досадой протянула я, как заметила новое изменение в пробирке. – А это что значит? Вы же это видите?
В тёмно-синей жидкости засверкали искорки, словно маленькие звёздочки на ночном небе.
– Это проклятье? – с надеждой уточнила у зельевара.
– Нет. Это нечто хуже, – замогильным голосом заявил он, перепугав меня. – Это значит, что у вас... – Моё сердце замерло вместе с говорящим. – У вас отвратительный характер. Может, в этом причина того, что вы всё ещё не замужем? – повернулся Олдман ко мне с вопросом.
– Как вы!.. – задохнулась от возмущения, заливаясь краской. Более оскорбительного выпада в мой адрес даже мамаши конкуренток по свадебному сезону не позволяли.
Открыла рот, чтобы высказать всё без утайки, но была остановлена жутким шипением.
– Боги! А это что значит?! – воскликнула, уставившись на бурлящую жидкость в пробирке.
– Что вы человек желчный, – будничным тоном объяснил зельевар.
– Да как вы смеете!
– Я? Это тест. И он доказал, что никакого проклятье у вас нет.
– А любовную лихорадку ваш тест не показывает?
– Нет. И с чего у вас должна быть любовная лихорадка?
– Ну как же... – растерялась из-за его холодного тона. – Я же... И вы...
– Да, – согласился мужчина, бросив в дальний угол пробирку, из которой полезла грязная жижа. – Мы с вами были в лавке и должны были надышаться парами любовного зелья, но вам повезло, что я не скуплюсь на одежду. Каждая деталь моего туалета зачарована на защиту от воздействия паров зелий. А раз я оказался в непосредственной близости к вам, то и вас минула... Как вы сказали? Любовная лихорадка?
Я едва заметно кивнула, не отрывая глаз от красивого лица непрошеного спасителя. Его слова про близость и напоминание о том, как он прикрыл меня собой, обескураживали волнующим чувством, от которого ноги немели и всё тело переставало слушаться.
В тот раз Гидеон Олдман впервые ко мне прикоснулся. Будучи девушкой незамужней, я защищала свою честь: махнула рукой, отбирая её у бестактного зельевара, снесла какую-то склянку с прилавка, та улетела в любовные зелья. Грохот, звон разбивающегося стекла, приторно-сладкий аромат и рука… Опять рука, но на этот раз тянувшаяся к моему лицу. Попыталась отбиться от возмутительного контакта с малознакомым мужчиной – вполне успешно, если не считать пару царапин. И следующее, что помню и не могу забыть, – горячие объятия Гидеона Олдмана. До сих пор, оставаясь в одиночестве, мне мерещиться щекочущее ухо дыхание этого мужчины, от которого всё нутро сводит сладкой судорогой. А аромат масел и трав, которые обычно использую для ванны, теперь ассоциируются с ним… И горячая вода принимала в свои ласковые объятия, а лопающиеся пузырьки пены нашёптывали сладкие образы о мужчине, что посмел прижимать меня к себе не являясь моим родственником.
Большой ошибкой было приходить в лавку зельевара и позволять уводить себя из торгового зала. Один на один с тем, кто притягивает… и раздражает до зубовного скрежета!
– Но... Почему? – мой голос дрожал, а на глаза навернулись слёзы.
– Прошу воздержаться от слёз.
Я опустила голову и в сердцах прошептала:
– Почему мне так не везёт?
– Может, потому что вы не видите всю картину?
Я с любопытством взглянула на мужчину и попала под чары его холодной красоты, которые усиливала его железная выдержка. Закралась мысль, что Гидеону Олдману не присуще испытывать сострадание и понимание, а вот поучать и тыкать носом в очевидное он любил.
– И что же я должна увидеть?
– Всё ваше невезение, как мне кажется, говорит о том, что вы упорно идёте против ветра.
– На что вы намекаете?
– Вы не думали податься в монахини? Замужество это не ваше. А после любовной лихорадки в Эдельвейсе не останется ни одного свободного мужчины. И к моменту, когда молодое поколение подрастёт, ваша молодость безвозвратно увянет.
– Гидеон Олдман!
– Алисия Фриман?
– Вы хам! – И залепила пощёчиной по холёному лицу.
Подобрав юбки умчалась из лаборатории зельевара, взлетела по лестнице и выскочила в торговый зал, наскочив на сэра Фейна.
