Книги
Глава 2. Дорога к дому
Никаких оснований, кроме интуиции, для того, чтобы отменить казнь, у Сэйды не было, поэтому единственное, что она могла сделать, – это подписать согласие на перерождение и лично проследить, чтобы казнь прошла с соблюдением всех формальностей.
Ну и еще очень хорошо заплатила, одновременно от души запугав лешего, запутывающего тропинки к озеру, возле которого появилось три новых дерева, еще слишком напоминающих внешне людей. Никто, даже те, кто присутствовал на казни, включая самого лешего, не должны были в ближайшие лет сто добраться до этого озера, особенно со злыми намерениями. Слишком уж легко теперь было бы избавиться от семейства Суспресов, заточенных внутри деревянной оболочки. Вряд ли кто-то решится на подобное, но Сэйда стремилась предусмотреть все. И при этом очень старалась не обращать внимания на следующего за ней как тень Вилхо.
Юноша стоически и без истерик выдержал прощание и казнь родных. Это был его несомненный плюс, как и то, что он сам готов был пойти на перерождение. Просто кто-то из обвинения решил использовать его в качестве инструмента для манипулирования отцом.
Непонятно, на что рассчитывал старший из Суспресов, но младший прекрасно понимал, что не выживет в заточении оставшийся ему до совершеннолетия месяц, и отчаянно рвался последовать за своей семьей. Он написал несколько прошений, одно – к самому императору. Только, само собой, эти бумаги никто никуда не отправил… Сэйда наткнулась на них, роясь, как крот, в папках со всеми документами этого странного дела.
Идеально! Все было слишком идеально…
И мальчишка еще этот… не достигнувший третьего совершеннолетия…
Живут же эти нимфы, чтоб их всех спалило на большом костре! У эльфов и тех всего два совершеннолетия – из подростков в юношей и девушек, а потом еще одно, во взрослую жизнь. А у нимф – три, и по меркам эльфов и людей Вилхо уже был вполне взрослый, а вот для дриад ему до вступления в зрелость оставался месяц. И какой-то хитроумный крючковорот сумел вывернуть это так, что мальчишку не приговорили вместе со всей семьей, а собирались держать в тюрьме. Заточить дриаду в каменный мешок… Да уж лучше бы спалили, твари! Сэйда на всякий случай постоянно прислушивалась к своим эмоциям, стараясь не поддаться наведенным от привязки. И злость на тех, кто собирался держать мальчишку в сыром каменном подвале, была вполне себе настоящая, естественная. Твари!..
Интересно, что они пообещали его отцу? Ведь тот-то должен был понимать, что дриада не выживет месяц среди камней?! Или он рассчитывал, что его ребенка будут содержать в отдельной темнице? Наивный!
Через зубы и едва сдерживая кипевшую внутри злость, Сэйда уже успела переговорить с Вилхо и прекрасно знала, что мальчишку держали в обычной тюрьме. Никто не стал заморачиваться апартаментами для сына заговорщика.
Сдох бы он через месяц или задеревенел до хилого кустика, если сумел бы пустить корни…
Твари!..
Причем трусливые, потому что никто не посмел возразить, когда Сэйда заявила свои права на юного дриада. С нее даже не потребовали подтверждения привязки, быстро спихнув ей мальчишку и стараясь не слишком откровенно вздыхать от облегчения, вытирая пот со лба. Домой женщина мчалась как на помеле. И образное выражение «земля горит под копытами» временами становилось практически буквальным.
А следом за ней скакал Вилхо, которому не позволили даже помыться и переодеться. Как выпустили из подвала по воле и желанию главного судьи, так и таскался он вслед за магичкой как тень. Такой же тощий и черный.
Рубаха, еще две седьмицы назад белоснежно-белая, – грязная, пыльная, потная… Штаны изначально темные, и плащ как был серовато-зеленым, так таким и остался. Хороший плащ, надежный, проверенный студенческими пикниками и столичной жизнью. Вилхо выдернули прямо с занятий. Рано утром пришли трое эльфов и увели, оставив и группу, и преподавателя в легком недоумении от случившегося. Хорошо, что юноша тогда опоздал и не успел сдать плащ в гардероб, поэтому тот висел у него на стуле вместе с сумкой… Сумку с собой взять не разрешили, а плащ – позволили, сначала обыскав все карманы.
Самому парню казалось, что произошло недоразумение и он завтра вернется обратно, чтобы повозмущаться с друзьями, пошутить немного нервно и постараться поскорее забыть как страшный сон.
Ну правда же, его отец никогда про императора слова дурного не сказал! О каком заговоре может идти речь?! Сон внезапно превратился в кошмарную реальность – одиночная камера, допросы в любое время суток… боль… страх… слезы, когда никто не видит… попытки добиться свидания с отцом, с матерью, с братом! И, наконец, приговор… А потом, когда Вилхо уже почти смирился со случившимся, – милостивая подачка в виде месяца заточения.
Нет, сначала допрашивающий его эльф дал понять, что младшего из Суспресов просто лишат титула и отпустят на свободу, по крайней мере парень понял все намеки именно так. И на свидании с отцом, стараясь не разрыдаться, подтвердил, что его обещали освободить. Расстались они тогда спокойно, с достоинством, словно бы и не навсегда, а просто на очень долгий срок.
А вот попрощаться с матерью и братом Вилхо не позволили, как он ни умолял. Даже на колени вставал, задавив остатки гордости. Но в один из вечеров его вывели из одной клетки и перевели в другую, ниже этажом. Заявив, что именно здесь он и будет ждать своего совершеннолетия, после которого воссоединится с семьей. То есть сразу убить не решились, испугались. Хотя он даже написал просьбу считать его совершеннолетним…
Вилхо чуть с ума не сошел за два дня в этом ужасном месте, без окон, без малейшего притока свежего воздуха, среди стен, покрытых странным налетом грибка и моха! Поэтому, когда за ним пришли и повели куда-то… ему уже было совершенно все равно, куда и что с ним потом станет.
Единственное, к чему он оказался не готов, – это к связке с магом огня и к тому, что ему придется присутствовать при превращении родных.
А еще к тому, что этот самый маг будет относиться к нему как к пустому месту! Ну и… позволила бы ему переродиться вместе со всей семьей, раз он ее так бесит! И ходила бы потом, присматривала, в тенечке с книжечкой сидела. А может, связка разорвалась бы, стоило ему полностью сродниться со своим деревом?! Или…
– Нура Сэйда! Мой конь не успевает за вашим. Если он сейчас упадет, то я еще немного пробегусь за вами, а потом тоже прилягу на дороге. Или вашему коню придется везти нас двоих. Боюсь, он будет против…
– Мой конь приучен не возражать и терпеть все тяготы пути! – огрызнулась женщина, но притормозила, позволяя себя догнать.
«...И ваш дурной характер», – мысленно добавил Вилхо, с трудом изображая на лице благодарную улыбку.
Учитывая обстоятельства их знакомства, вести себя вежливо удавалось с большим трудом. Перевоплощение семьи юноша перенес более-менее спокойно, потому что уже какое-то время готовил себя к случившемуся. К тому же он несколько раз наблюдал таинство рождения новой дриады и знал, что если уж кого и следовало пожалеть, так это самого Вилхо.
Он остался осиротевший, не получивший достойного образования, лишившийся и дома, и титула, и… всего, к чему он успел привыкнуть и считал само собой разумеющимся.
Нет, конечно, родных было очень жаль. И отца, и мать, и старшего брата… Только они вместе возродятся, у них будет новая судьба, их возьмут на воспитание в различные семьи, а потом отец и мать, скорее всего, снова влюбятся друг в друга и будут жить долго и счастливо. Главное – верить в это и не думать о том, что через триста лет все в этом изменчивом мире может оказаться по-другому.
А вот ему придется выживать здесь и сейчас...
