Тайна трех ведьм

Глава 4

Мальчишка надвинул клетчатую кепку почти на самые глаза – как он только умудрялся разобрать теперь дорогу – и нырнул в разношерстную толпу. Элизабет даже сама не поняла, зачем это делает, то немедленно поспешила за ним. Это был один из тех моментов, когда она слепо доверяла своей интуиции, ведь та еще никогда не подводила.

Касалось это характера новой гувернантки или охоты за сдобными булочками на кухне, внутренний голос всегда предупреждал об опасности и подсказывал, как поступить. Вот и сейчас Элизабет чувствовала, что растрепанный мальчишка готов ей помочь. Но через пару минут любопытство взяло верх.

– Постой! – окрикнула она торопыгу. – С чего ты взял, что я в беде?

Тот остановился, задрал повыше голову, чтобы клетчатый козырек не мешал, и демонстративно осмотрел ее с головы до ног. Девушка невольно проследила за его взглядом. О, ужас! На кого только она была похожа! Платье разорвано в нескольких местах – следы колючего кустарника, юбка перепачкана, а кое-где на кружеве повисли куски засохшей земли.

"На голове, наверное, воронье гнездо", – предположение тут же подтвердили пальцы, ловко поправившие шляпку и убравшие за ухо особо длинные пряди.

– Это не то, что ты думаешь? – поспешила заверить она мальчишку, на что тот скептически хмыкнул. – Не совсем... то, – растерялась Элизабет, но тут же с жаром воскликнула, – я приличная девушка! Я намереваюсь устроиться секретарем, снять комнату и превратиться в независимую работающую леди!

Она гордо вскинула чумазый подбородок, а мальчишка, едва сдерживая смех, протянул:

– Ла-адно. А с одеждой что?

– Я упала, – проблеяла Элизабет, на этот раз все же услышав звонкий смех в ответ. Мальчишке даже пришлось несколько раз вытирать выступившие слезы серым, много лет не знавшим стирки рукавом.

– На себя бы посмотрел! – надула губки девушка, сложив обиженно ручки на груди.

Парнишка наклонился, делая вид, что пристально рассматривает стоптанные ботинки, повертел ногой, наклоняясь то так, то эдак, затем перешел к штанишкам, проверил, крепко ли держится заплатка на одной коленке, отряхнул невидимую пылинку с другой. Когда пришло время жакетки, явно с чужого плеча, он продел указательный палец в дыру – след от оторванной пуговицы и вопросительно посмотрел на девушку: "Ну и что, леди, вам не нравится в моем облике?"

– Я была бы благодарна, если бы ты посоветовал хозяина, у которого можно снять жилье. Желательно человека приличного, и чтоб не очень дорого. Но недалеко от центра, – решила сменить тему Элизабет. Она вдруг ясно поняла, что совершенно не представляет, как сделать это самостоятельно. Но мальчишка деловито кивнул: "Обещал помочь – помогу, я слово свое держу".

– Пойдем, – коротко бросил он через плечо, уже направляясь на другую сторону улицы.

Некоторая определенность порядком успокоила девушку, и, догоняя мальчишку, она интенсивно вертела головой по сторонам. Вокруг было столько всего удивительного. Она впервые оказалась в городе без надзора, да еще не в центральном парке, а на самых обычных улицах. Ей хотелось рассмотреть все в мельчайших подробностях, но похоже и на этот раз не судьба. Клетчатая кепка так стремительно петляла среди человеческих фигур, что Элизабет всерьез опасалась упустить ее из виду, отвлекшись всего на мгновенье.

Людской поток становился все плотнее, но не от того, что прохожих становилось больше. Широкие улицы сменились узкими извилистыми закоулками, тротуар слился с мостовой, так, что пешеходы сновали туда-сюда, то и дело, сталкиваясь, ругаясь и вновь отправляясь в нужном направлении. Зато паромобили перестали встречаться на вовсе, что немного порадовало Элизабет.

Уютные каменные домики с белыми ставнями и красными кирпичными каминными трубами сменились серыми и грязными подворотнями. Здесь резко пахло кошками, а под ногами беспрерывно чавкало. Элизабет уже собиралась возмущенно окликнуть проводника, как неожиданно они вышли в светлый крохотный дворик. За импровизированной загородкой носились пыльные куры, а двустворчатые двери трехэтажного дома были гостеприимно распахнуты.

В воздухе витал умопомрачительный аромат свежей выпечки, разносившийся не иначе, как из этой самой двери. Желудок Элизабет тут же дал о себе знать протяжным урчанием, а закружившаяся голова напомнила о пропущенном завтраке, пренебрежении ужином и ночной беготне.

– Жди здесь, – бросил мальчишка через плечо, и перешагнул символическую оградку.

"Он наверняка заметил, как урчит у меня в животе, – смутилась девушка, но отмахнулась от мысли, как от назойливо жужжащей мухи. – Конечно, после всего пережитого я голодна, я же, в конце концов, обычный человек. А правила приличия пусть соблюдают неженки из высшего общества".

Мальчуган вернулся через пару минут, держа в руке огромную сдобную булку.

– О, это так любезно с твоей стороны... – Начала, было, Элизабет, но осеклась, когда мальчишка вонзился зубами в воздушную сдобу.

– С тебя серебряник, – нагло протянул он свободную ладонь.

– Что? – переспросила девушка, не понимаю, о чем речь.

– Я отыскал тебе самую лучшую комнату во всем западном Сити. Мистер Оливье порядочный человек, сверх положенного никогда не возьмет, да и от голода ты здесь никогда не помрешь, – он озорно подмигнул, откусывая следующий кусок. – Я обешшал помошь, но не обешшал фто беспфлатно.

Элизабет растерялась окончательно.

Несомненно, парнишка выполнил свою работу и заслуживал вознаграждения, но кошель лежал где-то в недрах холщовой сумки, и рыться в вещах прямо посреди улицы было не очень-то удобно.

– Не берите голову, мисс. А ты, бездельник, марш отсюда. Ты уже получил достойную плату.

Из дверного проема вместе с облаком новых сладких ароматов во двор выплыл мужчина. Облачен он был в белый колпак, а фартук и куртка были столь щедро присыпаны мучной пылью, что сложно было угадать, какого цвета они были на самом деле. Сияя широкой белозубой улыбкой, он был сам похож на свежую булочку. Рост ниже среднего в купе с откровенным животиком делали его почти круглым, а розовые щеки украшал румянец, оттенком они почти приближались к фруктовой глазури на пончиках.

Уличный мальчишка в клетчатой кепке тут же испарился. Вот только что хищно поглядывал на сумку девушки, и уже рядом никого, кроме квохчущих наседок.

– Мисс, прошу, проходите. Уютная комната с видом на улицу ждет вас. Думаю, с дороги вы пожелаете отдохнуть и... кхм... привести себя в порядок. А после ждем вас внизу на поздний завтрак.

Если мужчину и удивил внешний вид Элизабет, то виду он не подал. Сити был непредсказуемым и не менее опасным иных диких джунглей, мало ли что могло приключиться на его улицах с хрупкой девушкой. Добралась? Жива – здорова? Вот и хорошо, вот и ладненько. А то, что платье запачкано, так, может лужу не заметила, да споткнулась, да упала...

– Поздний? – переспросила Элизабет. Солнце едва показалось из-за горизонта, а за городскими постройками в несколько этажей его и подавно еще не будет видно несколько часов.

– Чтобы рабочие получили булку хлеба на завтрак, мы пекари должны вставать задолго до первых петухов. Ведь как эти несносная птица прокричит, наши клиенты уже сами спешат по делам.

Один из представителей упомянутых пернатых как раз решился огласить округу хриплой песнью. Булочник тут же поддержал его, раскатисто хохоча, и придерживая животик обеими короткими ручонками, то ли чтобы тот не расплескал своего содержимого, то ли чтобы просто не перевесил своего хозяина. Успокоившись, он утер выступившую слезу и, не переставая улыбаться, представился:

– Можете называть меня мсье Оливье.

Пауза в разговоре предполагала, что и ей следовало назваться.