Тайна трех ведьм

Глава 3

За ужином разговор вновь вернулся к замужеству Элизабет. Мистер Свитт настаивал на скорейшем разрешении вопроса, а его супруга напротив – предлагала дождаться более выгодного варианта. Произнося все новые и новые доводы, она даже раскраснелась, чего с обычно сдержанной леди раньше не случалось. Принарядившись сегодня в новое платье с вычурным узором на ткани и модными воланами, она сперва пыталась отвлечь супруга от давешних планов, но заметив азартный блеск в карих глазах, вступила в открытое противостояние.

Всплыло имя мистера Найта, которого, по мнению миссис Свитт было бы недурно заполучить в родственники. На что мистер Свитт досадливо крякнул, и принялся теребить левый ус. Он предпочитал трезво смотреть на вещи и не витал в облаках, как его супруга. Самый завидный жених Сити оставался холостяком уже который год. Он ухитрялся отклонять все сыпавшиеся на него предложения знатных отцов и разбогатевших промышленников.

Ни одна дочурка не была осчастливлена даже туманным обещанием рассмотреть ее кандидатуру, не говоря уже о помолвке. Мистер Свитт, конечно же, считал Элизабет красавицей, но не считал, что судьба будет столь благосклонна к ней, что преподнесет щедрейший подарок в виде мистера Найта.

Истинного размера его состояния не знал никто, но по размаху его производств можно было сделать некоторые выводы. В последние года паромобили заполонили улицы Сити. Дирижабли, пароходы и паровозы стали обычным транспортом даже у представителей среднего класса.

Джентльмены же более состоятельные заказывали себе эксклюзивные модели, более быстрые, более комфортабельные или изысканные в оформлении. Сидения, покрытые кожей искуснейшей выделки, позолоченные панели, переключатели, инкрустированные драгоценными камнями. Заказчик мог придумывать просто безумные вещи, лишь бы превзойти остальных в роскоши, а производитель воплощая чужие мечты в реальность, оставлял у себя в кармане кругленькую сумму.

Паровые технологии проникли во все сферы человеческой жизни. Они были модными среди знати, облегчали труд рабочих, и делали проще быт людей даже из низших сословий. Железная дорога – всегда желанная игрушка каждого мальчишки – теперь двигалась самостоятельно. Простой рабочий тратил на дорогу в разы меньше времени, ведь теперь он мог позволить себе быстроходный транспорт – метро.

Фабрики оснащались все новыми станками, позволявшими увеличить производительность труда. Даже мелкие ремесленники, работающие в небольших мастерских, нередко заказывали паровые прессы или станки.

Похоже, вскоре в Сити не останется дома, в котором бы не обзавелись технической новинкой, а так как у Парокорпа конкурентов не было, можно было только строить предположения о размерах их прибыли. Мистер Найт же, занимавший одну из главенствующих должностей в компании, имел доход лишь немногим меньше президента.

Мистер Свитт потянулся к усу и крякнул, отгоняя видения о чужих капиталах. Мистер Найт – старший, стоявший у истоков "Парокорпа", словно заглянул в будущее и сделал верную ставку, выбрав для капиталовложения паровые технологии. Жаль, конечно, что ему недолго довелось наслаждаться успехом, зато теперь его сын один из самых состоятельных людей Сити.

Элизабет этого всего не знала. Она лишь понимала, что ее сейчас как породистую кобылку пытаются продать подороже, пока она на пике юности и красоты. В детстве, когда ей приходилось ужинать с гувернантками, ей безумно хотелось попасть за общий стол, но этикет не позволял девочкам подобной роскоши. Теперь же, заняв положенное место рядом с родителями, она пожалела об этом. Слышать, как решают ее судьбу, и совершенно не принимать в этом участия было невыносимо, но и возражать она не имела права.

С трудом дождавшись окончания ужина и не проглотив почти ни кусочка, Элизабет отправилась в свою комнату. Распахнув настежь окно, она впустила в дом прохладу осенней ночи и наслаждалась легким ветерком, скользнувшим по пылающим щекам. Ее возмущение и недовольство могло получить выход лишь в виде румянца на лице, а все несказанные слова приходилось держать при себе.

Девушка опасалась, что родители заметят, что с неютворится что-то неладное, что она не проявляет положенного смирения, и в глазах ее плещется целое море негодования. Но супруги были слишком заняты своей дискуссией, чтобы обращать внимание на предмет торга.

Немного придя в себя, Элизабет опустилась на колени и пошарила рукой под кроватью. Старый чемодан отыскался мгновенно. Задумчиво проведя рукой по коричневому боку, девушка распахнула крышку. На нее одновременно глянули пять фарфоровых мордашек. Одна – грустно, другая – игриво улыбаясь, третья – словно с укором, что спрятала бывших подружек в пыли и темноте. Губки бантиком, голубые глазки, белые кружевные чепчики.

Казалось, еще вчера она играла с ними саду. Повертев в руках бывшую любимицу, Элизабет заметила вензель с завитками. Заглавная буква N в окружении причудливого узора. Эта кукла была последней игрушкой, что получила девочка. Она не расставалась с ней ни на минуту, спала с ней, тайком проносила в классную комнату, устраивала на чаепитие у розового куста.

А игрушка была не простая, а с секретом. Если повернуть несколько раз маленький ключик, упрятанный под оборкой, кукла начинала танцевать, смешно хлопая глазами и поднимая то одну, то другую крохотную ручку. Вспомнив детство, Элизабет неожиданно остро почувствовала, что то беззаботное время не вернется никогда. Она раздраженно отбросила безобидную игрушку и вытряхнула остальных кукол на пол.

Резко распахнутые створки шкафа открыли взору десятки прекрасных нарядов. Не задумываясь, девушка бросала одно за другим на кровать. Это – подчеркивает голубые глаза, другое – стройную фигуру, у третьего глубокое декольте. Хотя так ли это теперь важно? Ведь ей предстоит работать, а не мужа себе искать. Элизабет выбрала самые скромные платья и приступила к личным вещам. Когда сборы завершились, было уже далеко за полночь. Но это и к лучшему. Сегодня ей было в любом случае не уснуть, а ведь предстояло еще решить, каким путем выбираться из дому.

Для начала Элизабет решила спустить свой чемодан вниз и спрятать его под лестницей. Родители уже должны спать, а прислуга занята на кухне, так что, никто не должен помешать ей. Девушка ухватилась за плетеную ручку, казавшуюся белой в сумерках, и потянула на себя. Чемодан не поддался. Он даже на миллиметр не сдвинулся с места. Она попробовала еще и еще раз, но лишь уверилась, что с этим грузом далеко не убежит. Нужно было что-то выложить, но после недолгих раздумий, все содержимое полетело обратно на кровать.

Прихватив с собой вместительную, но легкую холщовую сумку, через час девушка спустилась в гостиную. Все огни в доме были потушены, поэтому передвигаться бесшумно было не так уж и просто. Звуки, на которые днем не обращаешь внимания, сейчас казались раскатистым громом. То и дело, под ногой скрипели половицы, юбки шелестели, зацепляясь за резные столбики лестничных перил, даже стук собственного сердца Элизабет в этот момент казался таким громким, что вот-вот перебудит весь дом.

Достигнув первого этажа, девушка замерла на мгновенье, пытаясь перевести дыхание. Ее буйное воображение в этот момент принялось рисовать ей картины разоблачения. Гневные тирады отца, от которых звенел бы хрусталь в верхней люстре, нравоучительные причитания матери, переходящие во всхлипы.