Книги
Глава 36
Шла, задумчиво смотря под ноги. Так жалко себя было… Король понял, что я колдунья. Но еще более скверно, что это поняла леди Рошмари. Что-то мне подсказывало, что это хуже, чем гнев Келтона. Как там кричал их гнусный мажордом?
«На костер Делору! К ответу герцога Севарда!»
У меня его крик до сих пор в ушах стоял. И так страшно было… И за себя, и за… Элдена. Я с душевной тоской представляла укор в его глазах. Холод слов: «Что еще вы натворили, Дель?»
Вся тяжесть от последствий произошедшего не могла бы причинить мне такую боль, как отстраненность моего герцога. Мне совсем не хотелось, чтобы именно он отвечал за мои недальновидные поступки.
А еще была семья Дель, сестра с малышом, папа, нежный, искренне любящий свою дочку. И я заняла ее место. Почему я? Неужели на место колдуньи не могла прийти милая, спокойная девушка, которых не счесть в нашем мире? Но нет, выбор пал на меня, и вот итог.
На глаза навернулись слезы. Я все испортила. Всех подвела. Зато докторишку спасла. Но толку от него… Кроме того, что теперь я знаю: это он убил пять предыдущих жен герцога Севарда. Вот только для чего он их убивал? Кто стоял в темном подземелье, забирая колдовство Рэйда? Кто медленно и жестоко выпивал колдунов?
Я остановилась. Нет… Я многое увидела в этом мире, чего в своем даже предположить не могла. Колдовство и оборотки. Король наг и доктор – колдовской ловелас. Но предположить то, что попросту невозможно… Однако же… Портрет. Странный портрет юной и цветущей леди Маргариты Рошмари. Пугающий и заставляющий меня мысленно возвращаться к нему. Лучистые васильковые глаза… Яркие, прекрасные и…
Я замерла. Вскинула голову…
Я пришла к дому Дель. Ноги сами привели меня к его калитке. Осталось толкнуть, и я войду на узкую тропинку, но я стояла, боясь сделать хоть шаг и растревожить тот спокойный мирок, что существует за резными невысокими воротцами. Дрожью пронзало все тело.
– Дель?
Я устремила взор на голос. Отец стоял с садовыми ножницами в руках около роз, раскинувшихся у самой тропинки.
– Да, это я, – голос вышел приглушенный, срывающийся на шепот.
Папа посмотрел на меня. Бросил ножницы на землю, стянул перчатки и вытер руки о черный фартук. Торопливо подошел к калитке, распахнул ее. Мягкий нежный взгляд устремился на меня.
– Дель, доченька.
Отец заключил меня в объятия. И я не выдержала, заплакала, уткнувшись в его пропахшую табаком рубашку.
– Хорошая моя, маленькая!
Он гладил меня по растрепанным волосам и целовал в висок. А я все никак не могла успокоиться. Прижималась и всхлипывала.
– Папа, папа, папочка… Прости меня. Прости. Я все сделала не так… Я все испортила… Папочка… – Отстранилась, затравленно посмотрела на него. – Вам нужно уходить… Уезжать сейчас же. Вы должны собираться и уезжать…
Он заглянул мне в лицо. Губы его дрогнули.
– Дель, ты ли это?
Я замерла, глядя в его потускневшие глаза.
– Папа…
Он провел шершавой ладонью по моим щекам.
– Идем в дом, там обо всем поговорим.
– Нет, постой! – Я ухватила его за руку. – Нет времени. Вам нужно собираться и уходить!
Он вздохнул.
– Куда уходить? Это наш дом! На протяжении последних лет он был нашей крепостью.
– Сюда нагрянет стража департамента! Вас могут арестовать!
Он задумчиво посмотрел на меня.
– Дель! – раздалось с порога. К нам спешила Шарли. – Что случилось? Что с тобой?
– Дель уверяет, – медленно произнес папа, не оборачиваясь на сестру и напряженно смотря на меня, – что в наш дом может прийти стража.
Шарли остановилась. Покачала головой.
– Так глупо себя выдать! – Нахмурилась. – Дель, идем в дом. Видимо, ты так ничего о колдовстве и не узнала.
Мы сидели за круглым столом круглой гостиной. Так же, как и в первый раз, пахло булочками Шарли. И маленький Стив сидел на полу у камина, играя кубиками.
– Почему вы сразу мне не рассказали? – хмуро поинтересовался папа, облокотившись о стол. – Что это за путешествия по мирам, да еще и с переменой тел! Вы понимаете, чем это могло закончиться? А если бы заклятие не сработало? А если бы тебя по частям перенесло?
У меня под его взглядом вкуснейшие булочки сестры в горло не лезли.
– Папа! – махнула на него Шарли. – Перестань. Это не ей нужно высказывать. Дель не слышит твоих речей. А Даша всего лишь невольная соучастница. Успокойся. Видишь, девочка и без твоих нравоучений сильно испугана! Лучше выпей чаю с мелиссой. Тебе совсем нельзя нервничать. У тебя сердце шалит. А Дель сама была не уверена, что все получится. Она даже мне всего не рассказала. Переживала за нас. Хотя я ей еще тогда говорила: что за нас переживать? Мы всегда можем скрыться от департамента в своем доме.
Я непонимающе посмотрела на Шарли. Она улыбнулась и подвинула мне поближе тарелку с булочками.
– Дома, в которых проживают колдуны, люди не могут видеть. Только обладающие магией. Именно это помогает нам спокойно проживать в собственном городе. Мы всегда можем спрятаться в своем доме, который закрыт обычному человеческому глазу.
Я напряженно пыталась понять все, что мне только что сказали.
– Выходит, войти сюда может только тот, кто обладает колдовством?
– Колдуны всегда так прячут то, что им дорого. Или когда не хотят, чтобы видели простые смертные….
– Дверь! – прервала ее я, теперь прекрасно понимая, почему король так и не увидел колдовскую дверь за моей спиной. – Шарли, в моей комнате была магическая дверь. Но ее видели Ноэль и Грег!
Сестренка улыбнулась.
– Ноэль – оборотка, что само по себе подразумевает малую толику колдовства. Это ведь она тебя сюда привела. А Грег… Вероятно, ты сама хотела, чтобы он видел эту дверь.
Я задумалась. Конечно, хотела. Мы же пришли, чтобы попасть в нее.
– Люди видят то, что вы, колдуны, хотите, чтобы мы видели. – Она подлила мне травяного чая. – Ведь я не колдунья. Совсем-совсем. Но вижу и этот дом, и дома других колдунов, и много чего еще. А все потому, что Дель хотела, чтобы мы с папой и Стивом это видели.
– А может, потому что вы семья, а ты ее сестра? – попыталась парировать я.
Шарли и папа переглянулись.
– Пожалуй, разговор будет долгий, – вздохнул седовласый мужчина.
Разговор и правда вышел долгий. Я узнала, что Дель была приемной дочерью. Хотя я, наверное, втайне об этом догадывалась. Ведь непохожесть между мной и Шарли была очевидна. Ее огненные кудри и задорно вздернутый носик, веснушки, усеивающие лицо… Такими же природа наградила и Стива. Такие же, но уже выцветшие пятнышки усеивали лицо папы. У меня же чистая кожа и каштановые кудри. Я всем отличалась от остальной семьи. И все же мы были семьей. С того самого момента, как Элиза, бабушка Шарлотты, увидела кроху на руках неизвестного путешественника, закутанного в темный балахон. Человек пришел в ненастную ночь к порогу дома Ливьеров, держа на руках малютку, завернутую в теплый шарф.
– Возьмите ее, леди! – протянул малышку старушке путник. – Дела нынче идут совсем плохо. Я направляюсь в дальние города. Девочка не выдержит такой дороги. А от вашего дома тянет выпечкой и сдобой. Я вижу, что вы добрая женщина. Возьмите крошку. В будущем она сможет помогать вам, а возможно, удачно выйдет замуж. Я уверен, для вашей семьи одна маленькая девочка не станет лишним ртом. Прошу вас. Возьмите ее, добрая леди.
Бабушка смотрела на ребенка, не в силах решиться на такой отчаянный шаг, и тогда вышла мама. Она молча взяла крошку из рук путника. Сунула ему корзину, полную свежих булочек и завернутых в полотенца хлебцев.
– Как зовут малютку?
– Делора. Ее зовут Делора.
– Я выращу достойную леди! А тебе доброй дороги, путник. Пусть боги облегчат твой путь и отметят его удачей.
Мужчина ссутулился, сильнее кутаясь в балахон, и скрылся в ночи.
Бабушка покачала головой.
