Девятая надежда

Глава 6

Герцога я нагнала почти перед входом в тронный зал.

– Лорд Растис! Подождите, лорд Растис!

Он остановился и оглянулся, а на его лице отразилось крайнее изумление, причину которого я не сразу поняла. Только когда остановилась и услышала рядом хруст да чавканье.

Похоже, мой уход из столовой застал Тень врасплох, но она не растерялась: прихватила из миски наполовину обглоданную кость и продолжила ее уплетать, пока выдался удобный момент. Вот кому неведомы муки этикета. Даже завидно немного стало.

– Лорд Растис, – вновь позвала герцога, чьи брови при виде собаки взметнулись вверх, и перешла сразу к делу: – В лесу вы сказали: «Это правда». О какой правде вы говорили?

Он вскинул на меня взор и быстро ответил:

– Ни о какой.

Слишком быстро. А потом решительно пошагал прочь, но я под недовольное ворчание Тени бросилась следом.

– Лорд Растис, подождите!

– Не могу. У меня есть дела.

– Я не отниму много времени.

– Увы, леди Цессара, даже немного времени у меня нет. Прошу простить.

Я замерла на месте и яростно стиснула пальцами юбку:

– Если вы сами не остановитесь, то…

Растис только ускорился, игнорируя мои угрозы, поэтому я решила сразу использовать свой «аргумент» и жестко произнесла:

– Тень!

Эхо моего голоса разнеслось в пустоте тронного зала, а после раздался грохот кости о пол и возмущенное чавканье. Растис мигом остановился. Но не обернулся. То ли побоялся, то ли не поверил, что я решусь натравить на него собаку. Он продолжил стоять ко мне спиной, словно бы подумывая о побеге.

– Вы боитесь, – произнесла я, когда он сжал кулаки. – И не гнева короля, потому что нарушили правила и вышли из-за стола первым. А вы тот еще блюститель этикета.

Растис передернул плечами, а я продолжила:

– Вы боитесь принца. Я хочу знать почему.

– Она хочет знать… – вдруг усмехнулся герцог и, резко обернувшись, устремился ко мне.

Буквально за миг между нами сократилось расстояние, а Тень с громким лаем выступила вперед. От неожиданности Растис покачнулся и упал, а я выкрикнула:

– Тень, нельзя.

Собака замерла, но продолжила низко рычать, расставив лапы и опустив голову.

– Сидеть, – приказала я.

Мой голос прозвучал удивительно твердым, хотя в душе роились сомнения. Но Тень послушалась. Села, продолжая скалиться, а я вскинула гордый взгляд на взмокшего от страха Растиса и произнесла:

– А вам не уйти, пока я не узнаю, что вы скрываете.

Усмехнувшись, Герцог посмотрел на собаку воспаленным, точно от горячки, взглядом и поднялся с пола:

– Вот значит как, – он отряхнулся и поправил черный с золотой вышивкой сюртук. – Поздравляю, миледи. Вы загнали меня в угол. Но я вас разочарую: вы хотите знать правду, которую даже я не знаю.

– Тогда расскажите, что знаете.

– С удовольствием, – хмыкнул он. – И первое, что я скажу – вам нужно бежать из замка.

Мое сердце дрогнуло.

– Почему?

– Потому что в этом замке все исчезают. Все! Сначала я думал, что это слухи. Ну не понравились Рензелу девушки, вот и сослал он их куда подальше, а всем наплел, мол, заболели, захирели и так далее… Но когда исчезла Бриетта.

– Бриетта?

– Восьмая невеста принца, настоящий цветок Богини, и это моя вина, что ее не стало. Потому что я… Я… – ударил себя в грудь лорд Растис и сделал ко мне шаг, но остановился, когда Тень предупреждающе зарычала. – Я уговорил ее отца согласиться на этот брак. Сказал, что лучше партии ему не найти, а сплетни пускают другие барышни, кому не дотянуться до королевского кошелька. Но прошло чуть меньше двух месяцев, и я узнал, что его высочество женится не на леди Бриетте, а на леди Цессаре.

Он запустил пальцы в черные взлохмаченные волосы и тяжело вздохнул:

– Я опять убедил себя, что у принца просто необычные вкусы, но вчера я осознал… Прозрел! – герцог тряхнул головой. – Все в этом замке исчезают. Все! Даже тетушка Астария.

Уши Тени шевельнулись, а я громко ее окликнула, отчего лорд Растис вздрогнул. Толкнула носком туфли недоеденную кость в надежде, что собака ей займется и за чавканьем не будет слышать нашего разговора, а заодно и принц с ней. Когда же Тень принялась уплетать остатки своего завтрака, я приблизилась к Растису:

– Что за чушь, лорд Растис? – чуть ли ему не в лицо прошипела я. – С Астарией все в порядке. Вы сами видели ее сегодня за столом. Она никуда не исчезла.

– Но и прежней Астарии нет, – с таким же напором ответил лорд. – Отец всегда рассказывал, какой она была до свадьбы и рождения наследника. Добрая, отзывчивая, живая…

Я открыла, было, рот, чтобы возразить, но герцог не позволил слова вставить:

– Астария всегда любила свою семью, особенного младшего брата – моего отца. Но когда она вышла замуж за короля, она ни разу не наведалась к нам в гости. Ограничивалась только письмами и приглашениями в замок. А когда понесла, вовсе прервала любые отношения. Дедушка, бабушка и отец узнали о рождении Рензела только из общих новостей. Как чужие люди! И за восемь лет она ни разу не позвала моего отца или родителей познакомиться со своим сыном. Только на его восьмой год рождения она вспомнила, что у нее есть семья: мать, отец, брат, а еще племянник. Пригласила нас в гости. И знаете что?

– Что? – произнесла я осипшим голосом, когда молчание Растиса затянулось.

– Мы приехали, и тогда я впервые увидел Рензела. Он был угрюмый, молчаливый, напряженный. Почти не обращал на меня внимания. Был сам себе на уме, а я старался… Старался хоть как-то добиться его расположения и не понимал, за что этот мальчишка меня так невзлюбил. Мы же одна семья!

Я тяжело сглотнула, когда Растис произнес последние слова. Они напомнили мне леди Астарию. Она тоже много раз говорила, что мы скоро станем одной семьей, и вроде тепло ко мне относится, но… Ее словно что-то сковывает. Королева ведет себя замкнуто. Отстраняется по доброй воле, но делает это против своих желаний. И после рассказа Растиса это стало таким очевидным, что странно, почему я сразу не заметила ее противоречивого поведения. Королева добрая, теплая, участливая, но такая далекая, будто дразнит, подавая руку помощи, до которой никогда не дотянуться.

– В тот день я попросил принца показать королевские сады, и мне подвернулся случай проявить себя, – усмехнулся лорд. – Мы прогуливались возле восточного крыла, когда нам навстречу выбежал белобрысый мальчишка. Странный такой. Вроде не в дешевых одеждах, но взъерошенный и весь грязный, перепачканный в земле и с цветком в руке. Невоспитанный до безобразия. Все выкрикивал имя наследника. Представляешь! Просто имя, без должного уважения… А когда подбежал и вручил ему этот гребаный красный цветок, из которого выполз жирный слизняк! Я тогда так разозлился. И толкнул мальчишку на землю, а потом…

Растис нахмурился и погладил затылок.

– Что потом?

– В том-то и дело. Я забыл, – рука Растиса соскользнула с затылка и безвольно повисла. – Все как в тумане. Единственное, что я запомнил – это удар в спину, и как не могу подняться и вдохнуть. А остальное… Все остальное как в тумане. В синем тумане.

Герцог стиснул кулаки, а я затаила дыхание, припомнив в точности такие же слова, сказанные Уфом. Он тоже забыл о ночи нападения. Его воспоминания поглотил синий туман.

– Я почти не помню, как вернулся домой. Все было размытым, а в голове звенело и царила пустота. Сохранились только отрывки: я и принц под тенью дерева, шум взрослых, обеспокоенные лица… Кажется, все решили, что у меня солнечный удар. Лекаря в тот день в замке не было, потому меня сразу отвезли домой, где был семейный врач, а король передал нам какое-то мерзкое снадобье, – Растис поморщился. – Моя мать неделю меня отпаивала этой гадостью. Как вспомню…

Его передернуло, а я поинтересовалась:

– А что с тем мальчиком?