Книги
Мужчина был красив той славянской былинной красотой, что встречается редко в наши дни. Высокий рост, крепко сложенное тело и одухотворенное лицо в обрамлении светлых русых волос… В первые секунды мне показалось, что с его появлением улицу и все окрестные дома озарило ярким необыкновенным светом.
Одет он был в простую темно-серую футболку с едва заметными крапинками, у меня у самой была похожая, и серые спортивные штаны. Только оторвав взгляд от голубых глаз, я заметила, что мужчина держал в руках топор.
Испугаться не успела.
- Дровами запасаешься? – понятливо крякнул дед Ваня и кивнул на мешки: - Тебе. Литература. Печь топить зимой, когда дрова закончатся.
- Они не кончатся. Опять ты шутишь, дед! – мужчина легко, одной рукой, подхватил мешки с земли. - Спасибо! А это кто с тобой?
Он посмотрел мне прямо в глаза, просто и без стеснения, с легким скрытым любопытством. Ничего особенного в его взгляде не было – так смотрят на незнакомцев, на будущих коллег, когда тебе их представляют при встрече. Но почему-то от его взгляда, простого и безыскусного, почва выскользнула из-под ног.
Взмахнув нелепо руками, я удержала равновесие и не упала позорно на траву у его ног. Лишь озадаченно вытаращилась на мужчину и попыталась осознать, что вообще сейчас со мной произошло.
В тот момент я почему-то четко понимала, что вот это кружение перед глазами, слабость в ногах я ощутила из-за него. Не просто так.
А еще я некстати заметила, как легонько косит его правый глаз.
- В больницу везешь? Больная, что ли? – неожиданно сказал мужчина-Солнце, чем удивил меня до невозможности. Он что… совсем невоспитанный?! Разве можно так говорить? Эм… спрашивать в лоб? - Зачем из машины вышла? Ковид в самом разгаре, а ты людей ходишь заражаешь.
Вот тут мне действительно захотелось присесть. Так грубо незнакомцы ко мне еще не обращались. Даже сердитые тетки в поликлинике исправились в последние годы и научились вежливости. В отличие от этого деревенского нахала.
- Я не заразная. Ногу подвернула, - сверкнув глазами, я повернулась к захихикавшему деду. Тому отчего-то было весело и смешно за нами наблюдать, - Куда мне идти? Какой дом? Вы говорили, тут близко.
- Еще бы не близко… - дед еще раз хихикнул и кивнул куда-то мне за спину: - Вон он, последний дом, пятьдесят седьмой.
Отчего-то я почувствовала беспокойство.
- Здесь так мало домов? Разве пятьдесят седьмой не должен стоять где-то на главной улице? – оборачиваться и смотреть на развалюху, которую видела краем глаза, когда мы подъезжали, не хотелось.
Не может быть, что это тети Светы дом! Она ведь расхваливала его, говорила, что он удобно расположен и в хорошем состоянии. И что она каждый год на лето сдает его знакомым из Новосибирска. А теперь что получается – она соврала?!
- Было пятьдесят девять когда-то, - с легкой грустью протянул почтальон. - Два дома сгорело. Переселенцы из города… С огнем не умели обращаться.
- То есть… они сгорели?
- Да не, выбежали. Успели… Да давно это было, чего боишься. Дома сгорели. А люди уехали.
- Я не боюсь, - отбрыкнула на автомате. - Значит, буду жить на отшибе.
Я всё-таки набралась смелости и посмотрела на «выпавший» мне пятьдесят седьмой дом.
Лес, чернеющий за покосившейся крышей, выглядел зловеще. Сосны, ели, березы…
Мда.. Не так я представляла себе свой отпуск в деревне. По аналогии с дачей тети Маши, маминой двоюродной сестры, которая переехала на постоянное местожительство в деревню, я рассчитывала увидеть поселок домов из трехсот.
- Вымираем мы, - вдруг сказал мой новоиспеченный сосед. - Из-за таких, как ты.
- Ну, вы и наглец! – фыркнула я, в упор разглядывая невозмутимую физиономию. И не стыдно ему обвинять на пустом месте! Когда-то я слышала разговоры о том, что деревенские парни простодушны и честны, а иногда даже грубы, в моем, конечно, городском понимании, но вот так, чтобы наброситься с порога и сразу с обвинениями!..
О, я сразу поняла, что с соседом мы не подружимся. Ведь к личным границам других людей я всегда отношусь с уважением. И к своим требую такой же деликатности.
- Думаете, я спрошу, с чего это вдруг? Нет. Меня это не интересует!
- Зря, - лениво обронил мужчина и, кивнув на прощание почтальону, скрылся за калиткой.
Правда, не закрыл ее.
- Какой нахал! – моей выдержке могла бы позавидовать английская королева. На язык просились более грубые слова. Но я еще помнила, что жить мне в этом поселке два месяца. А значит, не надо сразу портить о себе впечатление.
- А ты крепка, - вдруг сказал почтальон и потрусил к соседней – моей – калитке. - Была у нас тут девица… Анечка. Вот она каждый раз плакала…
Я и без дальнейших объяснений поняла, почему бедняжка плакала. Доводил он ее, гад, своими придирками. Знаю я таких мужчин – всё им не так, всё не эдак. У меня коллега такой по работе был.
- Пойдем, посмотрим, что Светка тебе оставила, - бормотал меж тем дед Ваня, вставая перед калиткой. - Ключ есть? Я инструменты не взял. Взламывать дверь не будем.
- Постойте… - я прошла мимо серого частокола из досок и в удивлении заметила, что калитка не заперта.
Странно. Почему хотя бы веревку не накинуть, чтобы лесные звери не зашли? Слышала, что в особо голодные зимы к людским поселениям близко подходят волки.
Обойдя соседа, я толкнула ее. Скрип был неприятный, словно сто лет сюда никто не заходил. А еще мне показалось, что пихни я калитку посильнее, она развалится. Рассыплется на мелкие щепки.
- Здесь что, никто до меня не жил?
- Почему? Светка жила… - почтальон было сунул нос, но тут же одернул, вспомнив, наверное, про приличия. - Идешь внутрь?
- Иду!
- Агась! – неожиданно почтальон потер руки. - И я с тобой.
- А это обязательно? – интерес старика ко двору и дому, который он жадно разглядывал, немного напрягал. Если тетя Света не считала его нужным пускать в дом, то, может, и мне не надо? Вдруг почтальон страдает клептоманией? Нет, ну всякое может быть. - Вам еще посылки развозить. А время идет… Вы ведь в Радугу всего на час планировали заехать, - попеняла ему я.
В дороге он обронил, что по графику Радуга стоит последняя в его списке. Но раз мне так надо, и я с вещами, и вообще городская девица… то он, так и быть, первым делом завезет меня в Радугу, а потом уже и по другим поселкам и деревням проедет.
- Ну да! – отмер дядя Ваня и с какой-то даже жалостью поглядел на меня. - Если что понадобится, к Гале иди. Она поможет. Женщина всё-таки.
Мои брови не сдержались и полезли на лоб.
С тех пор, как я сошла с поезда и решила поселиться в живописном месте, со мной разговаривают очень специфические люди.
- Что мне должно понадобиться? – немного резко ответила я. - Прокладок накупила, дезодорант и консервы есть. Проживу день.
Старик глянул исподлобья и промолчал. Крякнул и поплелся к своей машине.
- Спасибо, что подвезли! – спохватилась я, но старик лишь махнул рукой. Очень грустный и какой-то задумчивый, он уселся за руль, газанул пару раз, а потом развернулся и уехал. Без него и его машины улица стала выглядеть неухоженной и необжитой. Вместо асфальта здесь была песчаная колея. Дома, что стояли напротив моего и соседского, выглядели заброшенно.
Возможно, что там даже никто не жил. Я решила забросить вещи в дом, поставить чайник, перекусить, а потом пройтись по окрестностям – оглядеться.
Почему-то я не жалела о своей резкости. Какая-то иррациональная уверенность, что дяде Ване в доме тети Светы не место, поселилась в душе.
Правильно я не пустила его в дом!
Пусть мужчина и согласился подвезти, к тому же бесплатно, я вполне отработала этот трансфер. И ничего ему не должна.
