Книги
Глава вторая
Утром я снова проснулась одна. Не проспала, нет – на часах еще и восьми не было, это Женя ушел раньше обычного. Неужто только затем, чтобы со мной не разговаривать о вчерашнем?
Всю предыдущую неделю я вспархивала из постели полная сил и с тысячью задумок в голове. А сегодня долго не могла заставить себя даже сменить пеньюар на что-то более приличное и тупо смотрела из окна спальни на шумную улицу внизу…
Мы занимали два верхних этажа одного из доходных домов[1] в самом начале Малой Морской. Из окон почти всех комнат можно было разглядеть пышный Невский, а с балкона в гостиной – даже шпиль Адмиралтейства. Напротив нашей парадной располагалась мебельная лавка Гамбса, что я находила весьма удобным, и вся наша мебель закупалась именно там. Далее по Малой Морской были еще доходные дома, ювелирные лавки, аптечные; вечно толпились конные экипажи, потому как в конце улицы находились гостиницы «Париж», «Гранд-отель», целая вереница ресторанов. Но меня, пожалуй, вовсе не смущал шум – я настояла, чтобы спальную обустроили именно в южной части дома, с окнами на улицу. Со стороны двора же в основном были хозяйственные комнаты.
Одеваться, разумеется, все равно пришлось – ждали соискательниц на место кухарки, и выбирать ее намеревалась я сама. Да так, чтобы не промахнуться, как с Катей. Потому я нарядилась построже, стянула волосы в простой узел и решила быть важной серьезной дамой – из тех, про которых с уважением говорят, что они весь дом держат в ежовых рукавицах.
Девяти еще не пробило, но кандидатки уже толпились у парадной: я полагала, именно это собирается сказать Никита, когда, деликатно постучав, он заглянул в гостиную.
— Лидия Гавриловна, разрешите доложить… - он помялся и мотнул головою назад, в сторону передней, - барышня там, что вчерась приходила – сызнова у дверей топчется.
Я разволновалась. Вот уж не думала, что увижу ее еще раз. Уточнила:
— В передней?
— Никак нет, - Никита придирчиво поглядел на зеркальную вставку в двери и с дотошностью принялся полировать ее рукавом сюртука, - на улице покамест. В окно я ее увидал. – Потом перевел хмурый взгляд на меня и добавил веско. – Видать, поджидает кого-то.
Иногда у меня бывало подозрение, что Никита, бок о бок проживший с Ильицким уже лет десять как, сам ревнует его и ко мне, и к разным девицам, его требовавшим и непонятно откуда взявшимся. Вот уж у кого точно «особенные отношения», так это у них двоих.
Но Никита говорил спокойно и взвешенно, а я медленно закипала. Не ответив, я решительно направилась в переднюю, схватила первую попавшуюся накидку и спустилась вниз по лестнице.
Незнакомка стояла на другой стороне улицы, как раз у витрины господина Гамбса, одетая в тот же наряд, что и вчера. Ветер трепал короткую вуалетку, и она больше мешала, нежели скрывала ее лицо.
— Снова вы?! - не здороваясь, с вызовом упрекнула я. – Ежели Евгений Иванович до сих пор не ответил на ваше письмо – очевидно, что ему не о чем с вами разговаривать! А поджидать его вот так, на улице… право, имейте же хоть толику самоуважения!
Но снова я смешалась, видя в ее глазах застывшие слезы. Пожалуй, я чересчур груба с нею.
— Должно быть, у вас к нам дело? – спросила я уже мягче. – В таком случае, я настаиваю, чтобы вы прошли в дом, и за чашкою чая мы могли бы поговорить.
Незнакомка слабо качнула головой:
— Очевидно, вы не знаете о делах мужа. Мне нечего вам сказать, а вы едва ли сможете помочь мне.
Голос звучал до того обреченно, что я не нашлась, что ответить. А она, утерев нос платком с той же буквой «Н» на уголке, продолжила:
— Я думаю, вы хороший человек, – решила она отчего-то, чем поставила меня в тупик окончательно. – И защищаете его, потому как действительно не знаете, какое чудовище ваш муж. Бегите от него, милочка. Бегите, пока не поздно.
— Вы все же обознались… вы говорите о каком-то другом Евгении Ивановиче… не об Ильицком…
— Это вы обознались, когда выходили замуж за этого человека, - спокойно возразила она. – Думаете, он сейчас в Университете? Ошибаетесь. Я искала его там, но мне ответили, что его нет. И не было. Ни сегодня, ни вчера.
Она нашла мой растерянный взгляд и еще пожалела меня:
— Так вы и правда были о нем лучшего мнения? Знаете, я, пожалуй, не стану больше ходить сюда. Я с самого начала догадывалась, что затея моя обречена на провал. А вы и так все выясните, ежели захотите. Прощайте. Извозчик!..
Она вскинула руку, желая остановить проезжавший мимо экипаж – легко вскочила внутрь, захлопнула дверцу и даже не оглянулась ни разу. Я же осталась в еще большей растерянности, чем вчера.
Миллион мыслей роились в голове, но важнее всех сейчас была одна – не упустить незнакомку из виду. У нашей парадной уже столпились трое женщин, пришедших, очевидно, по объявлению; я не предупредила, что уезжаю, и даже шляпку с перчатками на успела захватить, но, не думая о последствиях, бежала сейчас через дорогу, заприметив свободную коляску.
— За тем экипажем, немедля! Не упусти его, голубчик, прошу!
— Полтину пожал-те, сударыня, - хитро прищурился извозчик, но хоть вопросов задавать не стал.
— Будет, будет тебе полтина, не упусти только!
Извозчик, довольный, тронулся. Цену он задрал будь здоров – ну, да Бог с ним. Правда, я и ридикюль не захватила тоже, но в карманах накидки точно было немного мелочи.
Я слегка успокоилась, увидев, что экипаж незнакомки увяз в дорожном потоке на Невском. Мы могли теперь пропустить вперед две-три коляски, чтобы преследование не казалось слишком явным, и спокойно держаться позади.
Лишь бы теперь она не свернула в узкий проезд меж домами, - молилась я молча, - ибо там мы ее точно упустим.
Но вероятность того была мизерной – право, не шпионка ведь она какая в самом-то деле, чтобы следы путать!
Экипаж, не пытаясь добавить скорости или оторваться, спокойно добрался до начала Невского проспекта и свернул вправо. А у самой Дворцовой площади незнакомка, к немалому моему удивлению, расплатилась с извозчиком и… вышла. Я того же делать не спешила. Заплатила своему кучеру пятьдесят копеек, лишь бы молчал, и с замиранием души следила, как незнакомка потерянно бредет по пустынной площади. Слева здесь блестел начищенными окнами изящный Зимний, и мне тотчас подурнело при мысли, что незнакомка вот так запросто войдет туда. Что я стану делать, ежели так случится? Я ведь ровным счетом ничего о ней не знаю…
Справа же, под триумфальной аркой, посвященной Отечественной войне 1812 года, притаился вход в здание Главного штаба… и мне подурнело еще больше, потому как вдруг показалось, будто девица направляется именно туда. Я даже покрыла голову капюшоном накидки и наклонила лицо, ибо мой родной дядюшка, граф Шувалов, имел столь высокую должность, что вполне мог бы сидеть в одном из кабинетов этого здания и любоваться сейчас на меня в окно.
Но нет… Шагов за десять до арки, незнакомка остановилась как вкопанная. Потом попятилась, и вид у нее стал такой, будто она заблудилась. Очередной порыв ветра налетел на нее тогда, закружил юбку, сорвал с лица вуаль и, казалось, подуй он чуть сильнее, вовсе сбил бы хрупкую ее фигуру с ног. Она сжалась, становясь совсем маленькой и потерянной на этой огромной площади.
