Книги
Глава одиннадцатая
Небо не просветлело и наутро. Дождь накрапывал едва-едва, а то и переставал вовсе, но все равно было очевидно, что за окном сыро и зябко. Я не могла взять в толк, что в такую погоду Ильицкий делает на улице. Уже четверть часа, сколько я наблюдала за ним, притаившись у окна своей комнаты, он ходил, заложив руки за спину, по заднему двору усадьбы. Никак, поджидает кого-то. Вот только кого, любопытно?..
В дверь постучали, отвлекая меня от наблюдений – это была Натали.
— Что с тобой? – удивилась я. Глаза моей подруги хоть и были сухи, но распухший нос и красные веки подсказывали, что плакала она этой ночью долго и горько.
Натали же сосредоточенно молчала, будто принимала важное решение. Она, очень ровно держа спину, прошла в мою комнату, села на кровать и тогда только сказала через силу:
— Я ужасный человек. Я невероятно избалована и капризна.
— Ты поняла это только сейчас? – уточнила я с улыбкой, отойдя от окна и присаживаясь к ней.
Натали вскинула на меня взгляд немного обиженный – может быть, она ждала, что я стану ей возражать?
— Значит, ты действительно считаешь меня избалованной? Наверное, Андрей тоже так считает, поэтому я ему не нравлюсь. А вот ты нравишься… - Я почти физически почувствовала, как нелегко ей это признать. – Я видела, как вчера весь вечер он не отводил от тебя взгляда и с таким пылом вступился за тебя перед Женей, что невозможно было не понять его чувств. А после ужина, когда ты так поспешно ушла, они с Женей даже поссорились!
Я молчала и удивленно смотрела на Натали, которая понизила голос до шепота и с воодушевлением рассказывала:
— Поссорились из-за какой-то ерунды и даже слова резкого друг другу не сказали, но… Андрей так смотрел на Женю, что мне отчего-то стало страшно.
Кстати, об Ильицком. Я поднялась, подошла к окну и осторожно, боясь быть замеченной, выглянула сквозь щель между портьерами. Ильицкого, однако, не увидела.
— Отчего же тебе стало страшно? – поинтересовалась я, даже отворив окно. Оглядела задний двор полностью – никого не было.
— Ну, мало ли… - загадочно молвила моя подруга. – Дуэли сейчас, конечно, уже редкость… но и Андрей, и Женя – люди военные, а у них там свои правила. Кто их знает. Да кого ты там высматриваешь?
— Никого, - отрезала я и закрыла окно.
И потом только до меня дошел смысл слов Натали.
— Дуэль? Что ты говоришь такое?
— Да будет тебе прикидываться. Меня стыдишь, а сама с Андреем в беседке обнимаешься…
— Я не обнималась! – возмутилась я.
— …а то и вовсе tu flirtes avec Eugène à la vue de tout le monde [1]. Зачем тебе оба? Как собака на сене, ей-богу.
Я даже не сразу нашлась, что ответить – какая нелепость пришла в голову моей подруге!
— Ты говоришь глупости, я даже комментировать это не стану! Давай прогуляемся лучше, - я, еще раз бросив взгляд за окошко, начала искать, что бы накинуть на плечи.
— Так ведь дождь… - слабо возразила Натали.
— Дождь уже кончился. Сколько можно сидеть дома? Собирайся, только оденься теплее.
* * *
Стыдно это признавать, но мне было до смерти любопытно, с кем назначена встреча у Ильицкого на заднем дворе в дождь. Там, где никто его не должен увидеть. И куда он ушел теперь? Однако и после того как мы с Натали обошли дом два раза – его не увидели. Двор был пуст, даже слуги по такой погоде сидели в тепле.
Встретили мы лишь цыгана Григория, вышедшего из парка. Увидев нас, он разулыбался и неожиданно вдруг сказал, изобразив почти великосветский поклон:
— Bonjour, mademoiselle![2]
Мы с Натали переглянулись с улыбками: у цыгана оказался вполне неплохой выговор – видимо, это врожденное чувство языка. Ошибся он, лишь употребив «mademoiselle» в единственном числе, а не во множественном.
Натали, однако, осталась в восторге:
— Bonjour, monsieur! – манерно ответила она и присела в реверансе, что, в свою очередь, привело в восторг цыгана, и он даже попытался поцеловать у нее ручку – но я не позволила.
— Вы делаете огромные успехи, monsieur Григорий, - похвалила я вполне искренне.
— Спасибо, барышня! – раскланялся он теперь со мною. – А вы куда путь держите в такую погодку? Неужто в парк?
— Мы уже возвращаемся домой, - отозвалась я, понимая, что от попытки «прогуляться в такую погодку» нас сейчас станут долго отговаривать, а то еще и навяжутся провожать.
Но цыган, кажется, моим словам поверил и вскоре ушел, оставив нас с Натали вдвоем.
Моросящий мелкий дождь действительно почти не доставлял неудобств: воздух был наполнен восхитительной свежестью и запахом грибов – возвращаться в дом ни мне, ни Натали совершенно не хотелось. Держась под руки и ведя неспешную беседу – совсем как во время прогулок в Смольном – мы решились все же пройтись по парку.
— Вчера за игрой Женя вел себя просто ужасно! - сетовала Натали. - Честное слово, я уже тысячу раз пожалела, что заставила тебя расстаться с брошкой. А вот Андрей – настоящий мужчина… - Натали тяжко вздохнула, но тут же спохватилась: - нет, ты не думай, если я и завидую тебе, то по-доброму, – в порыве она крепко обняла меня за плечи и чмокнула в щеку. – Я и впрямь очень-очень счастлива за тебя, Лиди! Вы с Андреем замечательная пара!
— Натали, ну что ты говоришь, - со смехом возразила я, - никакая мы не пара! Прошу тебя, давай не будем об этом более.
— Давай, - легко согласилась Натали.
Оказалось, что мы уже пересекли парк, выйдя к белокаменному фонтану. Прежде я так и не успела показать Натали это место, а теперь она, увидав и с журчанием переливающуюся воду, и статую нимфы и, особенно, золотых рыбок на дне фонтана, пришла в такое восхищение, что ахала не переставая и упрекала меня, что я не привела ее сюда раньше.
— Да-да, прелестно, - согласилась я с подругой, даже не глядя на рыбок. Признаться, меня занимало здесь кое-что другое.
— Натали, - позвала я, обойдя фонтан и встав возле чугунной решетки, - там, за воротами, тоже владения Эйвазовых?
— Должно быть, - отозвалась подруга, - весь лес до самой Большой Масловки принадлежит папеньке.
— Так почему же ворота заперты?
— Не знаю… - Натали, оставив рыбок, подошла ко мне и даже подергала чугунную решетку.
Я же, увидев навесной замок, присела возле него на корточки и отметила в этот раз, что, во-первых, он хитро защищен от дождя так, чтобы не ржавел, а во-вторых, что отверстие для ключа изрядно поцарапано. Тотчас это навело меня на мысль, что замок этот отпирают с завидным постоянством.
Само собой, первым делом я подумала, что пользуется этими воротами Лизавета Тихоновна во время своих promenades de nuit[3]. В таком случае ключ от замка она, скорее всего, носит при себе. Однако была вероятность, что ключ спрятан где-то здесь, рядом с воротами…
— Лиди, фу, ты же руки испачкаешь! Иди лучше сюда.
Я действительно уже перебирала камни у подножия ворот в поисках ключа, не сразу догадавшись, как глупо выгляжу. Оставив это занятие, я вернулась к моей подруге и села рядом с нею на борт фонтана.
Некоторое время мы провели в молчании, забавляясь тем, что рассматривали рыбок. А потом Натали спросила довольно неожиданно:
— Ты, наверное, считаешь меня глупым ребенком, поэтому у тебя от меня столько тайн.
— Тайн? - удивилась я.
— Именно! Я тебе все на свете рассказываю, а ты даже не хочешь признаться, кто тебе нравится больше: Андрей или Женечка.
Я поморщилась и, дурачась, брызнула в нее водой из фонтана:
— Даже не говори мне про твоего кузена! Как тебе только в голову такое пришло?!
Натали же была серьезна:
— Вот – ты опять уходишь от ответа. Ты всегда так делаешь. И даже с твоей брошью: сколько лет я тебя знаю, а ты никогда не говорила, что твоей маме подарил ее какой-то таинственный «Большой Т.» Кто он? Это какое-то прозвище твоего отца?
