Книги
***
Лена
Когда я вернулась, Марэк уже в штанах спокойно ждал меня, всё так же сидя на полу, прислонившись к креслу. Запоздало пришло в голову, что в его состоянии любое движение – пытка, как же он одевался? Надо было помочь. Перед глазами вспыхнула картинка, как я делаю это под его горячим пристальным взглядом, и меня кинуло в жар.
Процесс снятия повязок растянулся минут на двадцать, в течение которых, лицо всё сильнее разгоралось, а дыхание тяжелело. Приходилось наклоняться очень близко, почти обнимать его, осторожно разматывая бинты и отделяя, приставшую к запёкшейся крови ткань. Я боялась сделать ему больно неосторожно потянув, но Марэк ни разу не дернулся, спокойно наблюдая за моими манипуляциями.
Янтарные глаза, казалось, ловили каждое движение, подмечая и некстати вспыхнувший румянец, и подрагивающие пальцы. Этот мужчина выводил из равновесия одним своим видом, ничего не предпринимая. Заставлял чувствовать себя мышкой перед голодным котом и сомневаться в собственной адекватности. Никто и никогда не производил на меня настолько мощного впечатления. Так что я даже испугалась. Уже не его, а саму себя.
Но стоило увидеть раны, накрывший меня жар поутих, сметённый недоумением. Растеряно рассматривала неприятные, но не такие уж жуткие рубцы, каким-то образом образовавшиеся всего лишь за ночь. Я, конечно, не эксперт, но разве для этого не нужно больше времени? Намного, намного больше! Центральная рана выглядела хуже всех, но и её края уже схватились. Как такое возможно? Провела пальцами по образовавшейся корочке, убеждаясь, что мне не мерещится.
- Я же говорил, на мне быстро заживает, - вкрадчиво раздалось сверху.
Вскинула голову, и, вопросы застряли на языке. Я утонула в потемневшем напряженном взгляде. Мужская рука накрыла мою, застывшую у края центральной раны. Сильные пальцы на удивление нежно сжали и погладили чувствительную кожу ладони. Я вздрогнула, застигнутая врасплох роем щекотных бабочек запорхавших в животе, приветствуя приятное ощущение. Лицо снова загорелось, а сердце задёргалось пойманной птичкой, порождая непонятные предчувствия.
- Дрожишь, как маленькая пташка в силках, - с сожалением произнёс Марэк, поразив схожестью образов, пришедших нам в головы, - Неужели я такой страшный?
Из пересохшего горла вырвался нервный смешок. Страшный? Ну это с какой стороны посмотреть. Пугающие странности определённо имеются.
Мужчина нахмурился и собрался что-то сказать, но в гостиную сунулся любопытный маленький носик, видимо уже умывшийся и расправившийся с кашей.
- Ой, больно, наверное, - протянула Таня, пристраиваясь рядом со мной на пухлую диванную подушку и широко распахнутыми глазами рассматривая слишком хорошо поджившие раны, - Я летом разбила коленку, столько крови было! И больно, просто жуть. Лена намазала зелёнкой и пластырем заклеила, и всё прошло, - доверительно сообщила она, - Может, тебе тоже зелёнкой помазать?
Я закашлялась, тщетно маскируя нервный смех. Сестрёнка одним заявлением разрядила напряженную обстановку. Марэк улыбнулся широко и по-доброму, снова удивляя меня терпеливым отношением к ребёнку.
- Обязательно. Как Лена скажет, так и будет, я ей полностью доверяю.
Смотрит на меня и в медовых глазах пляшут бесята. И руку так и не выпустил. Шершавая подушечка большого пальца неторопливо описывала круги на моей ладони, будто успокаивая, а на самом деле посылая разряды прямо к беспокойному сердцу.
Я не выдержала, высвободила руку под предлогом продолжения перевязки и приступила к делу. Присутствие Тани здорово помогало, так что закончила быстро с минимальным ощущением неловкости. Если бы ещё не этот насмешливый, всё понимающий взгляд…
Танюша заелозила и громко провозгласила, что надо «зажечь огонёчки», а потом нам предоставлялся выбор: мультики, снеговик или санки. Я глянула в, украшенное морозом, окно, за которым всё также мело, хотя, кажется, ветер с ночи немного поутих. Наверняка снега навалило столько, что и выйти-то сложно будет, какие прогулки? Да и стоит ли после ночного происшествия? Вряд ли, конечно, напавшие на Марэка бродят по округе, но всё равно на душе неспокойно.
Не успела и рта раскрыть, чтобы как-то объяснить Тане, почему сегодня останемся дома, Марэк заявил, что выступает за мультики. Этот взрослый, крупный мужчина неожиданно изобразил на лице обиженное выражение и сказал, что они не могут бросить его скучать в одиночестве. И выглядел при этом так мило и забавно, что я не смогла сдержать глупой улыбки. Он заметил, хитро прищурился и подмигнул мне, заставив губы растянуться практически до горящих ушей.
Сестрёнка пару минут подозрительно на него посматривала, а потом согласилась остаться, взяв честное - причестное слово слепить снеговика, как только ему станет лучше.
Вопрос был практически решён, ёлка зажжена, в камине вновь весело потрескивал огонь, наполняя комнату уютным теплом и свежим древесным ароматом, осталось только выбрать, что смотреть. Для Тани момент принципиальный, она вознамерилась выяснить, какая принцесса у нашего гостя самая любимая и почему. Нравятся ли ему истории о драконах или он предпочитает мишек Гамми? Но больше всего, и это сразу стало ясно, она хотела поделиться своими впечатлениями, и, Марэк позволял ей, не проявляя никакого недовольства. Даже, вопреки всему, казался довольным, слушая детское щебетание. Русая и каштановая головы склонились друг другу, на лицах улыбки. Такая простая, и в тоже время завораживающая картина, что у меня ком встал в горле.
В конце концов, выбор пал на мишек, и на экране запрыгали разноцветные Гамми, поглощая внимание Танюши, устроившейся в дальнем кресле.
Я помогла Марэку дойти до ванной и обратно, на этот раз устроив его на диване вместо пола, старательно игнорируя неуместных бабочек, бесившихся в животе. Для чудом пережившего ночь, он выглядел просто отлично. Бледное лицо лишь пару раз выдало признаки испытываемой боли. Я принесла обезболивающие таблетки, которые он проглотил без лишних слов, мягко взяв их губами прямо с моей руки, пока смеющиеся глаза удерживали мой растерянный взгляд. Уже который раз рядом с ним я краснела как глупая школьница и не знала, как себя вести. У него с этим проблем явно не возникало. Будь я потщеславнее, решила бы, что тоже понравилась ему с первого взгляда. Хотя эта мысль всё равно вертелась в голове, как ни пыталась от неё избавиться. Ему сейчас для простой вежливости сил хватать не должно, не то что для флирта. Да и с чего бы? После суматошного дня и бессонной ночи, осунувшаяся, не накрашенная, в домашней одежде, выглядела я наверняка не на миллион. Почему же кажется, что ему до этого нет дела? Может, мне просто слишком сильно хочется верить, что внешность не главное? Пусть обратное уже не раз доказано наглядно.
Вот так в полном внутреннем раздрае пролетело утро.
Кашей привередливого пациента накормить не удалось, а вот куриный бульон пришёлся ему по вкусу. Судя по хорошему аппетиту и игривой улыбке, которой он одарил меня вместе со словесной благодарностью, ему много лучше. Это одновременно радовало и напрягало, стоило вспомнить слишком хорошо затянувшиеся раны. Я так и не решила, что думать на их счет. Ну не сошла же я с ума?
