Книги
Первые несколько недель после стремительного исчезновения призрака Генри Дейна была сама не своя. Она не хотела есть привычно любимую еду – овсяную кашу с брусничным вареньем, чем вызвала у матери подозрение в болезни. Немудрено. Дейна стала худой, бледной, рассеянной и встревоженной. Вздрагивая от любых тихих звуков, она надеялась в глубине души, что Генри затаился где-то в тихом углу комнаты и выжидает подходящего момента, чтобы напугать ее. Подойти сзади, как он любил это делать, сказать остроумную шутку или умные слова, а потом веселиться над ее испугом.
Благодаря теплому лету и беззаботным дням отдыха Дейна смогла довольно быстро пережить случившееся. Время от времени ее так и подмывало рассказать матери о призраке. Но призраков видят обычно либо очень старые люди, потерявшие родственников, либо утратившие рассудок. Дейна боялась в глубине души, что ее причислят к последним, и поэтому держала язык за зубами. Но однажды, когда Лилиана была настроена благодушно и кормила птиц, прилетевших к разбитому возле дома палисаднику, осторожно спросила:
- Матушка, могу ли я спросить вашего совета?
- Что? Да, конечно. Спрашивай!
Лилиана Гартон-Морлан была одета в легкое голубое платье с короткими рукавами, и белый чепец. Сидя на узенькой скамейке, она подставляла лицо жаркому полуденному солнцу и бросала голубям, воробьям и синицам понемногу хлебные крошки и семена. Дейна же прислонилась к толстому стволу многолетнего дуба и пряталась в тени его темно-зеленой кроны.
- Я написала небольшой рассказ, - начала издалека девочка. – Про призрака, который являлся к одной молодой особе и постепенно втерся к ней в доверие. Он заменил ей отца, которому не было до нее никакого дела.
- Так-так, - протянула мать. – Интересно.
- А потом он сказал ей, что хотел ее убить в первые дни их знакомства, - с трудом закончила Дейна коротенькую трагическую речь. – И ушел. Навсегда. За Грань.
У нее запершило в горле и защипало в уголках глаз. Но Лилиана все так же любовалась зеленью, цветами, птицами, не замечая упавшего настроения дочери.
- Мама, вы слушаете меня?
- Да, дорогая. Ну… Я думаю, что призрак так сделал не по своей воле. Боги не позволяют душе находиться между жизнью и смертью слишком долго, - объяснила Лилиана, подтверждая худшие опасения Дейны.
- Понятно… - протянула та, силясь скрыть боль за звонким голосом.
В тот день Лилиана так радовалась теплой погоде и спокойному дню, что не обратила внимание на слова дочери, и быстро забыла об услышанном. Когда ребенку всего девять лет, у него не может быть ни проблем, ни страхов, ни горестей – с этим убеждением в семье Гартон выросло много поколений женщин и мужчин.
Они жили довольно мирно и радостно. После того, как бабушка София перестала посещать уютный домик своей дочери, а призрак Генри исчез навсегда, у Дейны было некоторое время и на радость и на печаль. Но потом она увлеклась книгами, найденными в старом, рассохшемся шкафу хозяйки дома. Мать наказала ей обращаться с ними как можно аккуратнее, но Дейна и без того умела переворачивать желтые хрупкие страницы медленно и держа двумя пальцами.
Сколько десятков лет эти пыльные фолианты томились в шкафах? Читал ли их кто-нибудь?
Многое было написано непонятными взрослыми словами, и приходилось делать выводы об их значении только по смыслу фраз. А повторять некоторые фразы и вовсе было страшно. Еще призовешь кого-нибудь жуткого, прилипчивого, опасного из-за Грани. Об этом мать тоже предупреждала Дейну, поэтому она даже не пыталась читать книги вслух.
А Генри не обманул ее. Он и правда не вернулся, даже в те два раза, когда Дейна была опечалена плохим настроением матери. Видимо, за Гранью держат насильно, не позволяя покидать это место слишком долго и слишком часто.
- Мама, а ты была за Гранью? – задумчиво спросила однажды Дейна, когда они сидели за кухонным столом и пили травяной чай.
На этот раз без пирога. Слишком мало осталось в семье денег, потому что мама купила дочке новую шубку, а себе новую шаль. Теперь им приходилось экономить на каждом куске, каждом глотке и каждом часе сна.
Лилиана вздрогнула и чуть не выронила чашку.
- Ну и вопросы у тебя!
- Я просто много думаю о Стихийных Богах, - поспешно сказала Дейна, больше всего испугавшись того, что сморозила несусветную глупость. – Это ведь они построили Грань между живым и мертвым мирами. Нам рассказывали в школе.
Лилиана помрачнела и опустила голову. Ее побледневшее лицо закрыли волнистые каштановые волосы.
- Никогда я не была за Гранью, - сказала она глухо. – Только там томится душа моей сестры-близнеца. Она прожила несколько дней, а я уже тридцатый год отчитываю.
- Мама! – воскликнула Дейна, пораженная до глубины души. – Прости меня за такой вопрос!
- Ну что ты, дочка… Не стыдись. Ты должна была узнать о том рано или поздно. Лучше знать и уметь говорить, чем пытаться забыть, но тосковать об утрате. Твоя бабушка выбрала второе.
Дейне опять стало стыдно. Бабушка потеряла дочь, и, наверное, уже тогда стала сходить с ума от чувств вины и горя. Интересно, как узнала мать о своей сестричке, если бабушка старалась не говорить об этом? Неужели сомнительные доброжелатели, вроде Генри?
- Кстати, мама, - невольно сорвалось с уст. – Меня хотел убить призрак.
Лилиана успела глубоко задуматься о чем-то, попивая чай, и пропустила слова дочки мимо ушей.
- Мама!
- А? Что? – переспросила рассеянно женщина и бросила быстрый взгляд на окно, за которым стремительно темнело. – Совсем поздно. Нам с тобой пора спать, а то придется жечь свечи. Их осталось слишком мало.
Послушно кивнув, Дейна допила чай и помогла матери убрать со стола, а потом пошла в постель.
На душе у нее скребли кошки. Горло пребольно царапала досада. Мама захотела поделиться рассказом о своей сестре, но не пожелала слушать о бедах Дейны. Это напомнило девочке случай, когда Лилиана прошла мимо в памятный день избиения. Равнодушно, неторопливо, постукивая каблуками туфель по деревянному полу.
Когда мать пожелала спокойной ночи, Дейна отвернулась к стене, засопела и притворилась спящей.
- Спокойной ночи, - повторила Лилиана и легла в свою постель. – Спи сладко, дочь. Завтра к нам придет бабушка София.
Дейна скорчила гримаску, глядя в темную стену. Нет, эта ночь спокойной точно не станет.
***
Бабушка и правда приехала в полдень следующего дня. Посвежевшая, радостная, улыбчивая и удивительно добрая, она принесла подарок для Дейны – большую толстую книгу в переплете из серой кожи.
- Драконья кожа, - похвасталась она, любовно поглаживая книгу по корешку морщинистыми пальцами. – Обращайся с ней аккуратно, не рви и не пачкай. А то прилетит дракон и сожрет тебя!
- Матушка! – возмутилась Лилиан. – Что вы такое говорите?!
Вместо ответа бабушка хмыкнула, и сразу пошла на кухню.
- Дурные толки идут по городу, дочка, - сказала она негромко, а потом присела на стул. – Ох, ноги старые, не держат. – Так вот, говорят, будто ты дурно влияешь на женщин.
- Я их осматриваю и прописываю лекарства от побоев. Исцеляю раны, залечиваю синяки, - сказала Лилиан, доставая ухватом пирог из печи.
Дейна каким-то образом оказалась у нее за спиной, и на девочку дохнуло красным жаром. Она тут же велела огню остыть, чтобы не обжег руки ее матери. Та, не заметив добродетели, обошла дочку и поставила горячий пирог на противень, накрытый мокрой тканью.
- Пусть остынет.
- Пусть-пусть, - кивнула старуха. – Садитесь обе. Хоть посмотрю на вас напоследок.
У Лилианы сверкнули глаза, начали раздуваться от гнева ноздри.
- Что значит – напоследок?
