Книги
Тимур
…Ходить всегда лучше утром, чтобы взбодриться, зарядиться энергией на весь день. Поэтому, не дожидаясь завтрака, он постучал в ее дверь. В ответ тишина, словно и нет никого живого. Тихонько повернул ручку. Как и ожидал, заперлась. Значит, всерьез приняла его вечерние слова. Молодец какая!
Развернувшись на пятках, резво направился к черному выходу, намереваясь подойти к проблеме с другой стороны. Ну, так и есть — дверь-то мы заперли, а окно нараспашку, легкий ветерок колышет полупрозрачные шторы.
Подошел, уперся ладонями на подоконник и, чуть подпрыгнув подтянулся, через миг уже приземлившись в комнате. Судя по звуку льющейся воды, Василиса умывалась. Отлично. Недолго думая, устроился в кресле в углу и осмотрелся.
Он здесь был один единственный раз, когда поймал ее после их того самого переломного скандала. Обычная комната, девчачья. Штучки всякие на полочках стоят, статуэтка космолета, выполненная из голубого, мерцающего материала, на тумбочке книга лежит. Ни одной фотографии, зато полно всяких медицинских штук. Электронный доктор, равнодушно взирающий на него из другого угла комнаты. Капельница. Таблетки. М-да, невесело ей живется…
Взгляд упал на ключ от комнаты, лежащий на столике. А вот это уже хорошо. Недолго думая, взял его и положил в карман, так, на всякий случай. Вдруг в следующий раз кое-кто все-таки додумается закрыть окно.
Наконец, дверь ванной распахнулась, и в комнате появилась Васька. Она шла вперед, вытирая лицо полотенцем, не замечая незваного гостя. Добрела до двери и прислушалась. В этот момент Тимур чуть не заржал. Тихонько поднялся на ноги, сделал несколько шагов к ней и участливо шепотом поинтересовался:
— Ну что, все спокойно?
Твою мать, что ж так громко визжать-то?!
Отшатнулась в сторону, словно от чумного, инстинктивно швырнула в лицо полотенце.
— Тимур, ты с ума сошел?! Какого черта ты творишь?! Зачем так пугать?! Я чуть не померла от страха!
— Ну, извини, — виновато развел руками, еле сдерживаясь усмешку.
— Что ты вообще делаешь в моей комнате? Как ты сюда попа…л… — она осеклась, перевела мрачный взгляд на окно. — Блин, ты серьезно? Окно? Влез в мое окно? Тебе не кажется, что это уже перебор?
— Ты готова к прогулке? — ответил вопросом на вопрос.
— Тим, вчера оторвался, и хватит. Я не хочу никаких прогулок!
— Надо.
— Кому надо, Тимур? Кому?
— В первую очередь — тебе.
Да что ж она там такое в голове своей накрутила, если упорно глаза прячет, будто боясь, что ругать будут? Этого Тимур понять не мог. С того момента, когда вчера днем Василису накрыло прямо на ступенях дома, он перестал ее понимать. Что-то новое, странное, не поддающееся объяснению появилось во взгляде. Неужели настолько обиделась?
— Мне нужна тишина и спокойствие, и чтоб никто нервы не трепал.
— Отлично, — сгреб ее в охапку снова, как вчера, закинул за плечо и вынес из комнаты, — вот сейчас пройдешь и сиди в своей тишине, сколько хочешь.
Она опять вопила, выворачивалась, бессмысленно тратя силы на сопротивление. Так же закинул в машину, так же высадил на отметке в два километра, так же вел до самого дома. Она снова заперлась в своей комнате и не выходила до вечера.
На третий день снова отправился за ней.
Дверь заперта, окно тоже — молодец, какая, все предусмотрела! Только не заметила, что вчера он ключ увел от ее комнаты.
Опять дикий вопль, когда увидела его в своей комнате, опять, как мешок с картошкой, через плечо и опять игра «дойди до дома». В этот раз после она не спряталась у себя в норе, а ходила по дому и ворчала, не переставая, пришлось ему сбегать в гараж и торчать там до самого вечера.
Утром четвертого она появилась сама, как раз в тот момент, когда он заваривал кофе.
— Ого! — только и смог выдавить из себя.
Она стояла на пороге, сжимая кулаки. Сердитая, с поджатыми губами, и смотрела на него.
— Готов? — холодно поинтересовалась она.
— Ничего себе! — присвистнул Тимур. — Гулять? Сама? С чего такие перемены?
— Ты ведь все равно не отстанешь от меня, даже если я буду орать и сопротивляться?
— Не отстану.
— Я так и подумала, — кивнула и направилась к выходу, не дожидаясь, когда он последует за ней, — идем. И в этот раз никаких машин! Пойдешь со мной! Ножками! Километр вперед, километр назад.
— Да без проблем, — пожав плечами, пошел следом, — но все-таки, с чего такой порыв?
— Надоело, что ты меня таскаешь, как куклу! Ребра после тебя болят еще сильнее. Так что поздравляю — ты победил. Я иду гулять. Сама! Можешь радоваться.
— Я радуюсь.
— Ты — гад.
— Радостный гад, — хмыкнул, чувствуя, что неимоверно бесит ее.
Василиса скрипнула зубами и осторожно спустилась по ступенькам.
Погода в последние дни стояла просто отличная. Тепло, но не жарко. Легкий ветерок, редкие кружевные облака, то и дело заслоняющие солнце. Спокойно, красиво. И они вдвоем бредут по аллее...
— Я вот все понять не могу, что ты так привязался к этим прогулкам? — внезапно поинтересовалась она. — Какая тебе разница? Хожу я, лежу, сплю. Не все ли тебе равно?
— Я себе эти же вопросы задавал, — Тимур рассеянно пнул камушек, попавшийся на пути, — оказывается, не все равно.
Васька лишь смерила скептическим взглядом и снова отвернулась.
— За заботу, конечно, спасибо, — хмыкнула она, — но если бы ты только знал, как я мечтала прибить тебя все эти дни.
Показалось, или в голосе опять сквозит горечь?
— Что, настолько обиделась?
— Эх, если бы… — как-то совсем уж безнадежно махнула рукой. — Как ты там говорил? Поверь, тебе лучше не знать? Вот это как раз тот самый случай, когда незнание — это самый лучший вариант.
Сколько ни силился, не мог понять, к чему она клонит, что у нее в голове происходит. Странно все как-то, непонятно. Словно сама с собой разговаривает, удивляется чему-то.
— Хочешь продать? — спросил, скорее, по привычке, и так зная ответ.
— Продать? Куда ж я тебя дену, счастье-то такое? — усмехнулась Васька. — Тогда не продала, а сейчас тем более не продам.
— Даже так? И что сейчас изменилось?
— Как что? Где ж я еще такого заботливого и благодарного гада найду? Который и гулять вытащит, и в окно залезет, и нервы перетряхнет, чтоб нескучно было. Чудо, а не подарок! Как только раньше без тебя жила?!
— Издеваешься?
— А то! — с готовность согласилась она, метнув на него непонятный взгляд.
Чувствовал, что говорит не то и не о том, что внутри все равно что-то гложет, отчего в глазах растерянность, приправленная вселенской печалью нет-нет, да и проскочит.
Дальше шли молча. Хозяйка — нервно кусая губы, погрузилась в свои мысли, а он просто рядом.
— Сколько тебе осталось ходить в корсете? — уточнил, когда молчание надоело.
— Десять дней, не считая сегодняшнего.
— Ждешь? — глупый вопрос, почти риторический.
— Ты даже не представляешь как! Я только об этом и думаю. Даже не верится, что еще немного, и освобожусь от этого орудия пыток.
— Когда Никита приедет?
— За день до этого. Ему уже отпуск подписали. Так что скоро будет здесь.
— Я смотрю, ты его прямо с нетерпением ждешь.
— Естественно! Соскучилась, просто сил нет, — чуть прищурившись, посмотрела на него поверх очков, — а вот тебя явно его приезд напрягает.
Отрицать не стал, просто кивнул. Еще как напрягает.
— Почему?
— Знаешь, как-то привык к нашему распорядку, а тут мужик приедет, неизвестно как с ним сложится, — нехотя признался в своих опасениях, — может, он не настолько терпим к рабам?
— Терпим? Ты же слышал, как он на меня орал! Я бы на твоем месте молилась, чтобы за плеть в первый же день не схватился. С него станется. Единственное, попытаюсь браслеты в руки ему не давать, но обещать ничего не буду. Там уж как пойдет.
