Книги
Осталось 30 дней
С самого утра, наскоро перекусив, я отправилась на прием к своему лечащему врачу. Сергей Геннадьевич встретил меня суровым взглядом поверх строгих очков в темной оправе. Мне стало неудобно и неуютно, поэтому присела скромно на кушетку и сложила ручки на костлявых коленках. Врач приступил к обычному осмотру, продолжая одаривать меня неодобрительными взглядами. Когда настало время вставать на весы, я запаниковала. Сейчас как увидит показания прибора, опять нотации начнет читать.
Так и случилось.
— Минус два килограмма за неделю! — всплеснул он руками. — Ты вообще что-нибудь дома ешь? Или воздухом питаешься?
— Ем, конечно, — фыркнула я, вспомнив про своего расчудесного повара, — завтрак, обед и ужин. Всего по чуть-чуть.
— Тебе надо не по чуть-чуть! Вот скажи, где, по-твоему, организм должен брать силы для восстановления? Чем больше ты худеешь, тем сильнее и быстрее организм перерабатывает мышечную ткань, жировой-то у тебя совсем не осталось! Тебе еще целый месяц надо продержаться, а с такими темпами сгоришь еще на середине срока! В общем, делай что хочешь, но чтоб к следующему осмотру набрала минимум килограмм.
— И как мне это сделать? — спрашиваю устало.
— Как угодно! Хочешь, ешь сало в сметане, сливками запивай и шоколадным тортом закусывай! — От одной мысли о таком сочетании мне подурнело. — Восстановление идет полным ходом, поэтому прописываю тебе регулярные физические нагрузки. Тебе надо больше двигаться.
— Нормально я двигаюсь, — проворчала, недовольно глядя на него.
— Судя по твоей форме — ничего нормального. Каждый день тебе надо проходить километр, через неделю полтора, потом два. Или в тренажерный зал иди. Как угодно, но поддерживай себя в форме!
Он мне вещал про форму, а я в этот момент представляла любимый диван у телевизора. Интересно, перекатывание с одного бока на другой считается достойной нагрузкой?
От врача я уходила в смешанных чувствах. С одной стороны, радость и облегчение от того, что все идет по плану, спина заживает, осложнений никаких нет. А с другой — тяжкие думы о еде и физических нагрузках. Ладно, с едой как-нибудь разберусь, через силу заставлю себя съедать не три ложки, а хотя бы десять.
Вот со спортом точно беда. Как представлю, какая боль ждет меня после похода в полтора километра, аж в боку начинает колоть. Наверное, можно обойтись и без дополнительных нагрузок... надеюсь. Если что — совру, что хожу, бегаю, прыгаю и самозабвенно подтягиваюсь на перекладине. Три подхода по двадцать раз.
После врача отправилась в центр города, где меня уже ждала Таисия. Это была наша первая встреча после злополучного дня рождения. Встретились возле кафе с веселой пестрой вывеской, прошли за самый дальний столик, отгороженный от остального зала полупрозрачной резной перегородкой, и сделали заказ. Таисия взяла салат, кофе и пирожное, а я только чай. Потом вспомнила слова доктора и с тяжелым сердцем тоже взяла пирожное. Все вряд ли съем, но хоть поклюю для успокоения совести.
Подруга болтала без умолку, осторожно обходя тему подарочка от Марики, но я видела, как ее распирает любопытство, как она то и дело открывает рот, порываясь задать интересующий вопрос, но останавливается, проглатывая фразу. Долго наблюдала за ее мучениями, не желая начинать разговор на эту тему. Таисия держалась, держалась, но потом все-таки сдалась:
— Вась, а как у тебя поживает этот... бородатый... как его там... Барсик, — она смущенно опустила глаза, наверное, думая, что я сейчас начну расстраиваться. Но не тут-то было. Я уже почти свыклась с его присутствием в своей жизни, так что без особых эмоций произнесла:
— Его Тимур зовут.
— Сам сказал? — заинтересованно встрепенулась подруга.
— Не совсем. Скажем так, выбрали вместе, — уклончиво ответила я.
— И как ты с ним уживаешься?
— Обычно...
Говорить о том, что первые дни была в диком ужасе из-за его появления, не стала. Это моя слабость, моя трусость и незачем о ней никому знать. Даже лучшей подруге.
— Что он у тебя делает? — не сдавалась Фролова.
— Готовит, убирает, занимается гаражом. В общем, все по чуть-чуть.
— Все такой же лохматый и бородатый?
— А то! — хмыкнула я, вспомнив о том, как отчаянно он сопротивлялся моим вялым предложениям привести себя в порядок. — За неделю стал еще лохматей и бородатей.
— И как?
— Что как? — ее вопрос я не совсем поняла.
— Как он себя ведет? Как все делает? Вы с ним общаетесь? Он вообще разговаривать умеет? Бестолковый? Злой?
— Так, стоп-стоп-стоп! — жестом остановила поток ее вопросов. — Давай не так быстро. Все постепенно, по очереди. Ведет себя нормально. Делает все, что говорю. Готовит явно лучше, чем я, да и убирается тоже. Гараж чинит. Работа, конечно, продвигается медленно, но продвигается. Вроде бы. Если честно, я не особо проверяю, что он там творит. Общаемся мало и редко. Он молчаливый, да и я не горю желанием разводить с ним долгие душевные беседы. Злой? Еще не поняла. Даже если и злится, то держит это в себе. Вообще зашуганный очень. Ходит по дому как тень скукожившаяся. Нашла ему отцовскую одежду, так он в ней как Пута Гороховая. Бестолковый? На удивление нет. Кто-то из прежних хозяев, по-видимому, озаботился его обучением. Интересно, зачем?
Сказала и сама задумалась. А действительно — зачем? Кому надо тратить время, чтобы обучать раба, который неизвестно сколько пробудет в собственности? Непонятно.
— Ты, похоже, смирилась с тем, что у тебя поселился этот дедан, — улыбнулась Таисия.
— Дедан? — усмехнулась, покосившись в ее сторону. — Ему всего двадцать шесть.
— Да ладно?! — она недоверчиво округлила глаза.
— Представь себе, — я развела руками, — просто выглядит не ахти.
— А если в порядок попробовать привести? — задумалась Тася.
— Пробовала, не дается.
— Боится, наверное, что ты его опасной бритвой брить будешь и прирежешь случайно, — сострила она.
— Ха-ха-ха. Очень смешно.
— Ну а что ты планируешь делать с ним в дальнейшей перспективе? Продашь? Отдашь?
— Отпущу, — ответила, пожимая плечами и, опережая ее дальнейшие вопросы, пояснила, — Я в тот же вечер подала документы на его освобождение, прямо в клубе.
— Ну ты даешь! — восхищенно проговорила она. — Там, говорят, такой геморрой с проверками, еще пошлину какую-то платить. Проще было перепродать.
— В моем случае не проще…
Я поведала ей о протоколе и запрете работникам Управления владеть рабами. Фролова слушала, затаив дыхание.
— Молодец, не растерялась, — похвалила меня, — я бы точно в ступор впала, окажись на твоем месте. Марика, конечно, палку в тот вечер перегнула. Они с Сэмом, кстати, разругались после этого, дело почти до расставания дошло.
— Ну и правильно, — я одобрительно кивнула.
— Слушай, а Тимуру своему ты сказала, что собираешься отпускать?
— Нет.
— Почему? — она удивленно выгнула брови. — Представляешь, как бы он обрадовался! Был бы благодарен тебе до слез.
— Мы с Ником посовещались, — ответила, задумчиво ковыряясь в несчастном пирожном, — он настоятельно рекомендует пока держать язык за зубами, понаблюдать за поведением подопечного.
— Почему? — Таська непонимающе нахмурилась.
— Вдруг, узнав о том, что его отпустят, он станет неуправляемым?
— Глупости, — подруга беспечно махнула рукой, — ты непременно должна ему все сказать.
Домой я вернулась в состоянии глубокой задумчивости. Что делать с Тимуром? Встреча с Таисией вывела меня из равновесия. Она права, Тимуру ведь действительно важно знать свое будущее, пусть его жизнь у меня и достаточно безоблачная, но что он раб это не отменяет. С другой стороны, Лазарев настоятельно рекомендовал понаблюдать, а уж потом рассказать.
