Книги
Осталось 43 дня
Проснулась как от толчка, выныривая на поверхность сознания из тяжелого непонятного сна. Приоткрыла один глаз, пытаясь понять, где нахожусь. Перед взором лишь размытые очертания комнаты. Рассеянно пошарила руками рядом с собой, надеясь найти очки. Так и есть, вот они, родимые. Надев их, уже ясным взором осмотрелась вокруг.
Похоже, я заснула в гостиной перед телевизором, откинувшись на мягкие подушки. Со стоном приняла ровное положение и бросила взгляд на электронные часы-календарь, висевшие на стене. Они бесстрастно показывали почти двенадцать часов дня, по-прежнему седьмого мая. Жалко. Я уж обрадовалась, что можно вычеркнуть еще один день в своем розовом календаре.
С трудом встала на ноги и побрела на кухню — безумно хотелось пить. Аппетита, как всегда, не было. Врач, отвечающий за мое восстановление, точно спустит с меня шкуру. Сил на выздоровление надо много, а от меня уже кожа да кости остались.
С тяжелым вздохом подошла к холодильнику, намереваясь затолкать в себя хоть что-то. Выбор невелик: вся морозильная камера забита готовыми блюдами, которые надо только прогреть перед употреблением. Гадость, конечно, редкостная, да только проблема в том, что я с готовкой никогда не дружила. Я из любых, даже самых качественных продуктов могла сотворить только одно — бурую безвкусную массу, уныло и не эстетично растекающуюся по поверхности тарелки.
Уже протянула было руку за очередным пайком, как вдруг в памяти всплыло, что сегодня у меня гости. Не скажу, конечно, что рада им, но будет Таська, моя верная школьная и университетская подруга. Она в курсе моих кулинарных талантов и всегда приходит со своим: то пиццу захватит, то горячий обед где-то предварительно закажет, а то пирогов собственного изготовления принесет…
Облегченно выдохнула и захлопнула дверцу холодильника. Вот и чудесно, с ними и поем.
Добрела до своей комнаты, намереваясь хоть немного привести себя в порядок — ха-ха. Причесалась, заколола жиденький хвостик на макушке, надела «праздничное» платье — широкое, бесформенное, на пуговицах спереди. Некрасивое, но хотя бы из этих складок не выступает корсет. В общем, приготовилась и стала ждать.
…Гости появились на пороге моей унылой обители примерно около трех. Если честно, я уже надеялась, что они не придут, и мне удастся немного поспать перед телевизором. Я вообще последнее время полюбила спать. Во время сна время быстрее проходит.
Еще издали, сквозь высокое во всю стену окно я увидела, как по дорожке к моему дому катится ярко-красный автомобиль с открытым верхом. Марика все-таки решила присоединиться к нашей компании. Я досадливо потерла лицо рукой и вздохнула. Вот кого-кого, а Марику мне точно не хотелось видеть.
Эффектная яркая блондинка, в голове которой нет ничего, кроме звонкого эха. Богатый папочка обеспечил ей безбедное существование, не обремененное такими глупостями, присущими обычным людям, как работа и домашние заботы. Она жила для своего удовольствия: маникюры, педикюры, курорты и дорогие магазины. Однако причина моей неприязни отнюдь не в зависти к ее беспечному образу жизни.
Еще в школе Марика Власова была настоящей красавицей. У нее раньше всех появились грудь, туфли на шпильках и первый парень. На занятиях она блистала своей тупостью, а на переменах — красотой. Рано почувствовав себя королевой, с удовольствием цеплялась к тем, кто ей не нравился.
Основная беда заключалась в том, что не нравилась ей именно я.
В школе меня можно было охарактеризовать как вечно взлохмаченное ярко-рыжее создание без каких-либо признаков женственности. Добавьте сюда очки, брекеты, мешковатую одежду и зубрежку — и вы получите представление о том, как выглядела Василиса Чуракова в средней школе. Марика мне тогда проходу не давала и постоянно глумилась над моим убогим внешним видом. Помню, каждое утро, собираясь на занятия, я думала о том, какое прозвище она мне придумает на этот раз, как все вокруг будут надо мной смеяться, а мне захочется в очередной раз удавиться.
Когда мне исполнилось пятнадцать, мать развелась с отцом, и мы с ней уехали на другой конец света, и там как-то неожиданно для самой себя, я начала меняться. Фигура перестала быть угловатой, на нужных местах образовались весьма аппетитные округлости, шевелюра потемнела и приобрела насыщенный медовый цвет. К моей преогромной радости, в университет уже поступала не Василиса Стремная, а Василиса практически Прекрасная.
Была у меня мечта: вернуться в родной город и встретиться с бывшими одноклассниками. Надеть платье, обтягивающее каждый изгиб фигуры, туфли на высоком каблуке, накраситься, сделать прическу и появиться перед их изумленными взорами. Мечтала посмотреть, как вытянется лицо у Марики, когда она увидит, какой я стала. В общем, я грезила о своем триумфальном возвращении часто и с упоением.
И вот вернулась. С раздробленной спиной, закованная в титановые доспехи, и с таким внешним видом, что впору непослушных детей пугать. Насмешка судьбы, блин.
Что сказала Власова, впервые встретив меня после долгой разлуки? Конечно же, ничего приятного. Она насмешливо скользнула взглядом по моей сушеной фигурке и томным голосом проворковала: "Сколько лет, сколько зим, а ты все такая же".
Вот вам и торжественное явление народу. Тьфу, расстройство одно. Глаза б мои ее не видели. Но по нелепому стечению обстоятельств, она сейчас встречается с Семеном, а Сэм — брат Таськи. Вот и приходится нам с ней в одной компании общаться. При этом Марика надела маску восторженной подруги и теперь при встрече дарила мне океан улыбок. Таких же глупых и фальшивых, как она сама.
Машина тем временем подъехала к крыльцу и остановилась. Таська выскочила первая и принялась вытаскивать из багажника огромные пакеты. Следом за ней появились и все остальные. Вадим — нынешний кавалер Таисии, Руслан — его брат, Сэм и, конечно же, она — звезда пленительного счастья. В ярко-красном обтягивающем комбинезоне. Как только не сварилась в таком наряде? Май на улице, духотища, жарища, а она вся синтетикой обтянулась.
Дружной гурьбой они завалились в мой дом. Мы поприветствовали друг друга, и тут из-за спин парней выскочила подруга.
— Васена, привет! — завопила Таська и бросилась мне на шею, как всегда забыв про корсет.
У меня перед глазами заплясали разноцветные бабочки, и я не смогла сдержать вымученный стон.
— Ой, прости, прости, прости, — затараторила она, — я опять обо всем забыла!
— Ничего страшного, — выдавила я из себя, с трудом переведя дух.
Она еще раз чмокнула меня в щеку и отправилась на кухню, командуя парнями, покорно несущими пакеты с провизией. Мы остались вдвоем с Власовой. Улыбнулись друг другу, с наигранным радушием поинтересовались делами, обсудили погоду… На этом наш диалог завял. Ну, не о чем нам с ней говорить: ни общих интересов, ни точек пересечения.
С кухни донесся грохот падающих кастрюль, и я, возблагодарив небеса за повод покинуть ее компанию, бросилась к остальным. Ну как бросилась... медленно развернулась и поковыляла, кряхтя, прихрамывая и держась за левый бок, который нещадно ныл после пламенных Таськиных объятий.
…Через полчаса наша дружная компания расположилась в гостиной.
Я, как хозяйка, сидела в большом удобном кресле. Второе отвоевали себе Таисия с Вадимом, а на диване устроились все остальные. На журнальном столике между креслами и диваном были выставлены плов, салаты, огромная пицца, ледяной лимонад и пиво — для желающих. Выглядело и пахло все это настолько аппетитно, что даже я, утратившая после операции всякий интерес к еде, не смогла устоять и понемногу попробовала все.
