Книги
Все замерли в молчании, пока отец, бледнея на глазах, подходил к деревьям, касался их уже изрядно потускневшей коры, потом с отчаянием бросался раздвигать голыми руками опавшие листья и хвою, пытаясь найти жизнь хотя бы в корнях. Её не было. Ни капли. Три великих дерева, ещё вчера звучавших жизнью, сегодня молчали…
Дядя стоял на коленях, не решаясь поднять головы.
Отец резко развернулся, с абсолютно не свойственной ему поспешностью:
- Кто?! – Дядя лишь пожимал плечами. - Лица? Одежда? Сколько их было?
Плечи дяди совсем сжались. Он был сильным воином и хорошим командиром, но сейчас всем телом ощущал, как сильно подвёл отца и свой народ.
- Мы поймали только стрекозу.
Один из его воинов вынес вперёд и разложил на полотне странное существо. Четыре тройки крыльев, в одной из которых торчит наша стрела, небольшое тело, явно разбитое мечом. Но только это не тело животного. Ни крови, ни слизи.
Отец обессиленно опустился рядом с полотном, рассматривая существо. Дядя продолжал.
- Их было три. И мы не сразу поняли, что они есть. А они хитрые! То зависали в воздухе, то летели в самом неожиданном направлении. Мы убили только эту. А ещё был зверь, что пыхтел в траве и очень быстро копал… маленький, не больше ежа. Стрекоза сбросила его в траву, а в конце другая подхватила и унесла…
Отец покрутил в руках и без сил отложил кусок странного существа:
- Куда?! Куда они полетели?
- На тот берег залива, мой король. Они точно прилетели с того берега и туда же улетели!
Я не выдержал:
- Отец, позволь мне взять отряд и вырезать всех на том берегу ещё до рассвета! Нет смысла взывать к наместнику. Этим мы только раскроем свои секреты тем, кто их ещё не знал. Позволь смыть эту боль кровью!
Он лишь мотнул головой:
- Нет! Вы только погубите себя. Наше оружие ничтожно в сравнении с их магией. А там будет именно она. Мы можем расстрелять небольшой отряд, укрывшись в листве. Но там… в их городе мы слабы.
Он вновь подошёл к дереву. Погладил потускневшую кору.
- Оно знало ещё моего деда… и должно было узнать как минимум моего правнука… - он прижался лбом к великому корню, с одной из сторон выступавшему из земли почти на два моих обхвата, и некоторое время шептал молитву. Потом выпрямился, обращаясь к дяде и ко мне:
- Выберите лучших лучников и пусть они станут дозором по краю леса. Днём и ночью! Вы попали в одну стрекозу. Значит, способны её убить. Теперь вы знаете, как она выглядит и насколько страшна. Стреляйте, не подпуская их к лесу! Пусть ни одна не долетит!
Мы дежурили несколько дней. Потом нам действительно повезло. Мы заметили их издалека и перестреляли задолго до леса. Убили даже ежа! Он, скорее, напоминал странную помесь крота и улитки, пытался зарыться в землю или сложиться в панцирь похожий на обычный камень. Дядя нанёс двенадцать ударов мечом, прежде чем этот странный зверь, наконец, умер.
Тогда нам казалось, что беда миновала. Мы даже провели ритуал и посадили юные ростки там, где погибли деревья. Но три дня назад это произошло снова. Совсем с другой стороны леса. Пять деревьев замолчали за одну ночь…
Тогда на совете отец пустил по кругу чашу, чтобы каждый получивший её дал свой совет правителю. И я, и дядя настаивали на схватке:
- Отец, у нас нет права осторожничать. Мы должны уничтожить это племя. Их не так много. Если взять лучников со всех долин, мы просто убьём каждого, до того как он обнажит свою магию.
- Брат, магия жителей того берега опасна, но я готов погибнуть лишь бы уничтожить их!
Отец на это лишь сделал знак передавать чашу дальше. Наконец она попала в морщинистые руки старшего советника:
- Мой король, ваш брат и сын правы. Мы должны предать смерти всех жителей того берега. – Отец вскинул на него вопросительный взгляд, и старик продолжил. – Но тигра должен убить тигр. Огненную магию – другая огненная магия. Мы знаем, что эта магия есть у Файзы. Мы много лет разрешаем ей приезжать к нам на торг. Пусть проявит благодарность. Велите ей обратить свою магию против того берега.
Я наклонился к одному из своих племянников:
- У Файзы есть магия?
Он кивнул:
- Да. Много лет назад, когда мы ещё пускали на торги любого, ты тогда малой был, она как-то повздорила у нас с одним пришлым. Его люди схватились за магию и люди Файзы выжгли их своей. - Племянник был значительно старше меня. Сын одной из моих сестёр. Он усмехнулся. - Файза и сама тогда пускала гром и огонь из рук. Её именно поэтому и зовут все огненной.
А я думал – из-за цвета волос.
Файза владеет магией? Причём настолько сильной? Это было странно. Потому что отец не уставал говорить, что пришлые люди, те что приезжают и селятся на той стороне залива, слишком лживы и опасны. Что они не верят ни в каких богов, не имеют семьи и тратят свои жизни на глупости и мерзость. Он был абсолютно в этом уверен.
Именно поэтому я был убеждён, что уже давно, осознав эту истину, он запретил приезжать на торги в Великий лес всем, кроме действительно безобидных торговцев. Таких, что никак не смогут причинить нам вреда. Мохнатых псов, что везли к нам мёд, масло и сладости. Короткозубых, что привозили множество разных тканей и отдавали их невероятно дёшево. Ну и рыжей Файзы из железной страны, что везла нам мечи и инструменты.
Мохнатые были очень маленького роста, ниже пояса, приплывали к нам на длинных деревянных лодках, да и до их пасек можно было дойти по земле. Род их был большим, поля обширны, пчёлы бесчисленны и жутко кусачи. На языке жителей того берега залива они говорили плохо, между собой пересвистываясь на своём. А ещё псы очень уважали наши деревья.
В плату за свои товары они с удовольствием брали у нас еду и дерево. Во время торгов их лодки всё время ходили туда-сюда, горой нагруженные плодами. А если у нас находился большой кусок великого дерева пригодный для работы, они с трепетом цепляли его верёвками к своим лодкам и медленно уходили, буксируя вдоль берега.
Короткозубые приезжали с того берега залива на магической лодке и говорили на том же языке, что и живущие там люди. Но они очень верили в своих богов и постоянно им молились. Пели песни и не носили вообще оружия. У них было много детей и короткая жизнь. Они приезжали всей своей семьёй, включая стариков и младенцев, потому мы хорошо видели, как быстро меняются их поколения. Только за время, что я был назван взрослым и перебрался к отцу, их старший рода уже сменился дважды.
В уплату за свои ткани брали они у нас самоцветы и украшения наших мастеров из них. Обратно их лодка уходила почти пустая, лишь с одним железным сундуком на борту, но полным самых красивых камней.
Файза? Огненная Файза со своими людьми приплывала со стороны бескрайней воды, на огромных лодках, напоминавших двулапую рыбу. Она хорошо говорила на нашем языке и, если предложить достойную цену, могла привезти любой товар. Приезжая, её люди выгружали на берег длинные короба, ровно по списку доставляя нам заказанное, а ещё всегда сверх того раскладывая на широких столах то, что могло нам понравиться. И среди этого многообразия никогда не было украшений или других безделиц, только инструмент, острый и крепкий. Мастера с самых дальних уголков Великого леса тянулись в дни торга к этим столам, чтобы тщательно осмотреть всё выложенное и часто найти для себя что-то очень нужное. И это именно они по большей части, долго покрутив в руках какой-нибудь резец или клещи, выкладывали за него маленький серый кристалл, не больше ногтя – кристалл силы. Файза вообще брала только кристаллы силы. И платили ими только ей.
Старший советник слегка поклонился королю и передал чашу дальше, младшему. Тот взял её в ладони, слегка задумался, подбирая слова:
- Я почти согласен, мой король, с тем, что уже было сказано. Поселение того берега требуется уничтожить, чтобы мысль копать под наши деревья более даже не пришла никому в голову. И на их магию нужна магия той же природы. Только я сомневаюсь, что попытка повелевать огненной Файзой способна дать результат. Она очень своенравна. Но в то же время очень точна в том, о чём сторговалась. До последнего изгиба и цветка в клейме точна! Потому я считаю, что её услугу нужно купить. Заставить её назвать цену и оплатить, что бы она ни пожелала. Собрать все кристаллы силы, что только удастся ко дню торга. А к ним добавить… что сама выберет. Пусть укажет на любое из наших богатств или возьмёт слово платить ей кристаллами за сделанное в следующие годы. Она наша единственная возможность.
И вот он, первый день торгов.
Огненная Файза, как всегда, прибыла последней. Вернее не так. Файза прибыла именно в то самое время, когда обещала, утром первого дня пятой луны. Просто все остальные торговцы, зная, что она прибудет к этому сроку и к её столам потянутся мастера самых разных долин, старались разложить свой товар заранее.
Короткозубые приехали ещё с вечера, и сейчас их яркий шатёр уже возвышался на своём привычном месте, а они сами со своими бесконечными песнями дружно расправляли на его стенах лёгкие ткани.
Ночью начали ставить прилавки наши собственные торговцы, что тянули свой товар из долин на высоко нагруженных телегах. Они старались занять место ближе к тропе, что шла от берега, или к длинным жердям, на которых развевались узкие огненные флаги, показывая круг, где поставит свои столы Файза. Особенно спешили те, что торговали горячей едой. Люди железной страны тоже охотно покупали её, в оплату выгребая то, что находилось у них в карманах: крохотные винты с особой заострённой резьбой, петли не больше фаланги пальца, но крепкие, кольца с замком, на которые можно подвесить самый тяжелый груз и оно не сломается. Иногда, после дней торгов, какой-нибудь пекарь, чьи пироги сильно пришлись по вкусу людям Файзы, целыми горстями выкладывал перед мастерами эти крохотные богатства.
Мохнатые псы появились у берега с первыми лучами рассвета. К причалам, одна за другой, начали спешно приставать их длинные лодки. И уже скоро большое множество псов толкались у тонких деревянных мостков, суетились, фыркали и гневно посвистывали друг на друга, вполне успевая во всём этом пушистом месиве шустро перетаскивать с лодок товар к множеству отдельных прилавков.
Лодки Файзы для причалов были слишком крупными. Потому они, как всегда, лишь слегка зашли на мелководье, растопырив свои длинные лапы. Потом прекратили рычание, покорно опустив морды. В их недрах раскрылись двери, и выскочившие люди принялись укладывать прямо на воду нетонущую тропу. Добравшись до берега, они воткнули конец тропы в песок и, как всегда, принялись махать нам и улыбаться. Мои воины кивали им в ответ. Потому что многих из них мы знали по именам. Они верно служили своей хозяйке и каждый год приезжали к нам на торг. По большей части одни и те же.
Файза ступила на мостки пятой.
Она была мелкая и крепкая. Очень подвижная, а ещё её лицо при разговоре невероятно сильно шевелилось: нос, щёки. Кожа у неё была слегка коричневатая, а глаза – цвета мёда. Ну и те самые волосы истинного цвета огня. Причём длиной они были не как волосы, а, скорее, как звериная шерсть, не больше ширины ладони.
А ещё люди железной страны носили очень странные одежды, и мужчины, и женщины. Тёмные, облегающие тело, как вторая кожа, с множеством ремней и всевозможных карманов. В движении казалось, что эта ткань мягкая, но я однажды в гневе ударил Файзу мечом… ткань не мягкая. Она прочна, как железный щит. И звук удара такой, словно меч ударился о другой меч.
Ступив на берег, Файза осмотрелась, заметила меня и слегка поклонилась, произнеся на нашем языке:
- Доброго дня тебе, принц Шальтиэль. Удивлена видеть тебя лично у причала.
Она улыбалась. Но последние годы я уже не верил в её улыбки. Точно знал, что они полны лжи. Всё её племя лживо!
Вообще подростком я, как и многие, был очарован народом железной страны. Мог подолгу наблюдать, как Сарват зарисовывает заказы мастеров. Особым образом указывает на рисунке длину и степень изгиба вещи. Отображает её в одной части листа с лица, в другой – с боку, а в третьей – вообще так, как если бы смотрящий лежал на земле. Как, выясняя назначение очередного резца и какую он должен иметь остроту и гибкость, этот человек тайными знаками пишет внизу листа лишь одну короткую строку, и резец всегда получается именно такой, как надо. Тогда мне казалось, что если разгадать эти знаки, мы поймём и всю великую мудрость железного народа.
Потом… Три года назад короткозубые нашли для отца старика, знающего язык железного народа, тот на котором Файза и её люди разговаривали между собой. Он отдал этого старика мне и велел, вместе с ещё двумя молодыми советниками, научиться понимать эту речь. И я понял великую ложь железных людей!
Я поклонился Файзе в ответ:
- Отец послал меня пригласить вас к нему. Он хочет поговорить.
Огненная женщина кивнула, уважительно принимая приглашение, потом на минуту задумалась и принялась раздавать поручения своим людям на своём языке:
- Сарват, выгружайте товар без меня. Ящики со знаком «М», пока король не пройдёт, не выкладывайте. Окила, нас приглашают лицезреть монарха. Вылазь уже! Возможно, ты увидишь какой-нибудь ритуал. Вираб, восемь бойцов в сопровождение будет достаточно. И знаешь, пусть они возьмут с собой дополнительно какое-нибудь явное оружие, которое мы сможем показательно оставить у порога.
И это было постоянно: одна мысль и эмоция на нашем языке и совсем другая, или с какой-то особой хитростью, а ещё хуже – грязью, на своём. А главное, и это отвращало, наверное, больше всего, во время всей этой тирады мина на лице всегда такая чистая и честная. Лгунья! И если, при всём этом, отцу всегда было известно, что она владеет сильной магией… то я ничего не понимаю.
Я заставил себя перевести взгляд на людей торговки. Сарват был мужчиной средних лет с повадками старика. Неспешный и обстоятельный, во время торгов он отвечал за приём заказов у мастеров и явно сам был великим мастером железного народа. И в его речи на родном языке тоже была ложь. Иногда, внешне уважительно поговорив с нашими мастерами-женщинами, им вслед на своём языке он говорил грязь.
Вираб был высоким, сильным воином. Спокойный и молчаливый. Он появился рядом с Файзой лет пять назад. Заменив её прежнего командира охраны, который, по её словам, погиб в бою. А по разговорам её людей между собой, был отпущен на волю. Он был рабом?
В дверях корабля показался ещё один крупный мужчина. Имени его я не помнил. В прошлом году он входил в охрану торговых столов, но в этом ему, видимо, досталась иная работа. Сейчас он развернулся к кораблю и аккуратно снял с его ступеней женщину, которую, ловко ступая по нетонущей тропе, перенёс на берег. Здесь она спрыгнула, поправила юбки, при этом, конечно, взмахнув ими слишком высоко. Широко улыбнулась мне и поздоровалась:
- Доброе утро, принц. У вас, как всегда, восхитительная погода. Кто-то умер? Я вижу в косицах воинов траур. Если, конечно, правильно прочитала узор. Король поэтому желает встречи?
Окила была советницей Файзы. Тонкая и высокая, почти как женщины моего народа. Но черты лица грубые, жидкие бледные волосы собраны на затылке в короткий хвост, рот слишком большой. Она лучше всех говорила на нашем языке, часто понимала наши ритуалы и узоры, а лет десять назад взялась ещё и носить на торгах платья подобные нашим.
При этом Окила была сумасшедшей. На торгах ей не доверяли даже самую мелкую работу. Она все дни слонялась без дела, как ребёнок. Могла подолгу замереть, разглядывая какой-то цветок, или предмет, или камень, или, того хуже, мёртвую птаху. Или даже начать просить нас отдать ей этот камень или труп. То вдруг бралась помогать кому-то из наших мастеров в его деле. При том что руками была не способна буквально ни к чему. То начинала играть вместе с детьми. То усаживалась вести разговоры со стариками.
При этом одну Окилу никуда не отпускали. За ней всюду следовал один из воинов Файзы. И эта работа каждый торг доставалась разным мужчинам. Воин нёс за Окилой её вещи, подхватывал их там, где она пыталась их забыть, складывал в короб за плечами по её приказу те странные «сокровища», что она выпросила разрешения забрать, зевал, пока она творила свои странности, и носил её на руках там, где можно было поскользнуться.
Но при всём этом Файза считала свою советницу очень полезной и часто брала её с собой. Мне долго казалось это крайне странным. Пока я не научился понимать их разговоры между собой и не осознал, что в них Файза почти такая же сумасшедшая, как Окила.
Я поклонился советнице:
- Нет. Никто из людей моего народа, из тех, кто не готовил уже многие годы свой путь к корням, в этом году не умер. У отца просто есть дело к огненной Файзе.
И она улыбнулась мне в ответ, явно так выражая, что принимает моё объяснение, а на своём языке произнесла для Файзы:
- Темнит ушастик! Но если нам покажут какой-нибудь красивый ритуал, я очень даже согласная. Мне в этом году сильно не хватает очков. Медвежонок, инструмент мой не забудь.
