Как я на свадьбу сходила

ГЛАВА 4.

Свадьба была тихой. В ресторане был wi-fi

Утро было недобрым. Категорически недобрым, о чем я сразу же заявила Юрию, который почему-то обнаружился в моей кровати еще и в одних трусах. О чем я ему тоже заявила.

— А что, по-твоему, я должен был надеть две пары трусов или три? — Хмуря спросонья брови и ничуть не смущаясь, он потянулся и встал с кровати. Зажмуриваться было поздно, а ввиду отсутствия личной жизни в последние полгода, решила, что можно и на мужика поглазеть. Тем более что мужик хорош оказался: не худой, подкаченный, спина широченная. То, что ниже спины, тоже успела заценить. Особенно белые боксеры известной фирмы на прокаченной пятой точке. Со всех сторон хорош «муж, с которым ты живешь», как поет Аллегрова.

— Почему ты вообще оказался в моей кровати? — Я в отличие от, о боже, моего мужа была полностью одета, только туфли снять смогла.

— Так в номере одна кровать, и я на ней спал, — как само собой разумеющееся, произнес, твою мать, мой муж. — А то, что ты спала в этой же кровати, — это твои проблемы. — И, дернув плечом, он медленно отправился в ванную.

Я, сообразив, что сижу одетая, накрашенная, мятая и потная и могу не успеть, быстро спрыгнула с кровати и бегом кинулась вперед Юры, заскочила в ванную и захлопнула дверь прямо у него перед носом.

— Эй, что за дела? — послышалось возмущенно из-за двери. — Может, вдвоем поместимся?

— Я не в твоем вкусе, сам говорил, — бросила в ответ, извиваясь, как змея, в попытке расстегнуть молнию платья.

Ответом мне было молчание.

Глянула в зеркало и ужаснулась: след от подушки на левой щеке, размазанные стрелки и осыпавшаяся тушь — красотка, одним словом. А Юра молодец, не словил инфаркт от моего внешнего вида.

Приняв душ, смыв с себя остатки макияжа и отмыв волосы от тонны лака, накинула белоснежный гостиничный халат и выплыла в номер. Как себя вести с — прости, Господи — мужем, я не знала, но решила действовать по обстоятельствам. А обстоятельства таковы, что сегодня я его еще увижу, а потом через год, когда разводиться будем. Так и что тогда переживать? Хотя внутри у меня все екало и переворачивалось от волнения, но тормознутость спасала: в истерику скатываться я не собиралась.

В номере Юра, переодетый и явно только что из душа, с аппетитом завтракал и на мой вопрос ответил:

— В номере две ванных комнаты.

Хм, а я, дурочка, с боем занимала ванну. Представляю, как ему было смешно.

— На счет Кирилла, — расправившись с омлетом, Юра принялся намазывать сыр на тосты, — я с ним поговорю, он извинится за вчерашнее. Через час я уезжаю, могу подбросить тебя домой. Или с водителем уедешь, когда захочешь.

Я не рассчитывала на продолжение, ведь между нами договор и сделка, даже деньги уже упали на мой счет, я проверила перед завтраком. Но в глубине души я, как любая девушка, обожавшая сказку «Золушка» с детства, надеялась, что Юра в меня влюбился с первого взгляда и вскоре предложит мне «долго и счастливо». Может, я бы и не согласилась, я слишком мало знаю его, но то, что он посмел не предложить и не влюбился в меня, знатно подпортило настроение. Я буркнула, что поеду с водителем, допила чай и прямо в халате, прихватив платье, отправилась в свой номер переодеваться.

Уже там поняла, что веду себя как обиженная дура, но поворачивать назад было поздно.

По пути домой размышляла, как бы всю ситуацию рассказать маме и папе, особенно маме, чтоб меня не упекли в дурдом. Потому что здравого смысла в моем поступке не было. Кольцо я отдала Юре еще утром, штамп в паспорте не проставляли. Только второй экземпляр договора и сумма на счету могли послужить доказательством, что вчерашний день не розыгрыш.

Была мысль узнать про Жанну, но я откинула ее прочь. Да фиг с ней, с этой Жанной. Если я ей понадоблюсь, она уж меня найдет, из-под земли достанет. А вот мысль с приворотом крутилась долго: интересно, бабка что-то знала о тайных чувствах Жанны к официанту и поэтому ее предупреждала, или так все совпало, а эффект приворота смыли с Кирилла капельницами?

Так и не придумав, как донести новую информацию родителям, я решила им пока ничего не говорить. Телефон мужа, который объелся груш, записала в телефонной книге как Гагарин и оставшиеся полдня провела дома за уборкой. Это дело меня всегда успокаивало.

А вот утром я лично познакомилась с полярной лисой. Той, которая песец.

Вечерком еще будет прода. Не разбегаемся.

Я всегда стараюсь прийти на работу минут за десять-пятнадцать, чтобы спокойно включить компьютер, повесить верхнюю одежду в шкаф, выпить чаю, полить цветы и проветрить в кабинете. Влетать в последние минуты, с размаху швырять куртку в шкаф и срочно тыкаться в проводах под столом, чтобы запустить компьютер, было особенностью моей коллеги Юлечки. Если бы не строгий выговор за опоздание и штраф, если задержался больше, чем на десять минут, она бы опаздывала каждый день. Но месяц без премии заставили Юлечку соблюдать рабочий график.

Еще раньше, чем я, приходила наша начальница — Лариса Ивановна. Ну с ней все ясно: ей просто нечего было делать дома, дай ей волю, она бы в выходные просиживала на работе, вызывая своих сотрудников по очереди на дежурства. Но офис в выходные ставился на сигнализацию, поэтому попасть туда просто так не представлялось возможным.

А вот сегодня возле офиса творилось что-то невообразимое: человек пять-шесть с фотоаппаратами толпились на лестнице, столько же примерно обступили Ларису Ивановну, громко задавали вопросы, перебивали друг друга, она что-то отвечала.

Проверки из главного офиса никакой не намечалось, поэтому, недоумевая, я постаралась обойти сборище бочком. Но женщина, стоявшая на верхней ступеньке, резко подняла голову от телефона, глянула на меня и завопила:

— Натка, фоткай быстро. Вот она!

Я замерла от неожиданности, а толпа ломанулась вверх по ступенькам, грозя меня задавить. Я вжалась спиной в стену, не дойдя до двери всего шаг. На меня со всех сторон обрушились вопросы и фотовспышки, особо наглые тыкали диктофонами в лицо и старались переорать других. Я растерялась от всей этой вакханалии и так бы и стояла столбом, если бы коллега из соседнего отдела не втащил меня внутрь здания.

Журналисты побежалибыло за нами, но охранник на входе встал грудью, не впуская никого без пропуска.

— Это что было? — в кабинете меня обступили коллеги.

— Да что б я знала!

— Может, лотерею выиграла? — спросила Олеся из бухгалтерии.

— Понятия не имею.

В голове не было ни одной разумной мысли.

— Журналисты узнали, что ты убила Кеннеди? — это влез Валентин, который никогда не отличался ни умом, ни чувством юмора.

— Ты ограбила банк! Точно! И не хочешь делиться! — хохотнул Дмитрий из отдела проверок.

— Просто удачно вышла замуж, — тоненьким голоском пропищала Лариса Ивановна, входя в кабинет. — И забыла нас всех предупредить! Да, Варенька?

— При чем тут это?

Вокруг повисла тишина. Все глазели на меня так, будто замуж меня никто никогда не взял бы, а тут такая новость.

— Ну так а кто у нас муж?! — ехидно улыбаясь, проговорила начальница. — Так удачно взлететь! Как только умудрилась, Варенька?!

Это ее «Варенька» бесило, как и тон, которым она обращалась, как будто все знает и лично на моей свадьбе была.

— А кто муж-то? — Валик, несмотря на то что мужик, был главным сплетником коллектива, ну, после начальства, разумеется. И сейчас он был до глубины души оскорблен, что не в курсе подробностей моей свадьбы, да и вообще не в курсе самой свадьбы.

— А муж у Вареньки — Юрий Эдуардович Терентьев, родной брат владельца холдинга «СтройГрад». Не последний человек.

Во вновь воцарившейся тишине особенно громко прозвучал вопрос Ларисы Ивановны: