Книги
Эпилог
— Света, я не знаю, что делать! Ну не могу я так просто... — я вздохнула, подперев голову кулаком, и посмотрела на склонённую голову подруги.
После родов она все время выглядела уставшей, черты лица стали резче, а под глазами залегли тени от недосыпания — ребёнок оказался очень требовательным, и не отпускал маму ни на минуту.
Сейчас, спустя четыре месяца, она освоила слинг и начала выбираться из дома чуть дальше ближайшего продуктового. И, похоже, радовалась этой возможности больше, чем хорошим привесам и стабильному пищеварению малыша.
— А у тебя всегда слишком сложно, — ответила она, погладила присосавшегося к груди младенца по щёчке и поправила подушку, на которой он лежал, — не можешь, значит, оставайся.
— У меня здесь мама, ты. У меня здесь жизнь, и вот так — раз — и всё бросить?
— Я же говорю — оставайся. Подумаешь, Москва. Чего ты там не видела?
Подруга сохраняла на лице невозмутимое выражение, но в глазах плясали смешинки. Материнство потрепало её, но не сломило, и теперь, чем старше становился Данька, тем спокойнее и расслабленнее Света.
— Вот-вот, а вдруг я там работу не найду? И вообще, это же значит съезжаться! Квартиру мне снимать не на что — знаешь, какие там цены? Месяца на два хватит, а потом? С одной стороны мы и так уже почти живем вместе, разве что вещи в разных квартирах. А с другой — если что, мне же некуда будет уйти! — я продолжала рассуждать и не обращала внимания, понимает ли подруга мои сумбурные слова.
— Похвально начинать совместную жизнь с мыслей, куда уходить. Но, если ты это, глядя на меня, так рассуждаешь, то Денис, вроде бы, не похож на придурка. Это раз. Но своя заначка нужна — это два. Если всё будет хреново, то вернешься, опять вместе будем жить. Эти хоромы слишком роскошны для нас с Даней.
Света повела свободной рукой, словно приглашая оглядеть комнату. Полгода назад, когда я помогала с переездом, квартира напоминала клоповник. Увы, родители Светы, при всём своём желании, смогли купить только бывшую «малосемейку». В объявлении она гордо величалась студией, но от студии была так же далека, как помойный кот от ориентала, которым Света продолжала грезить. Гордые двадцать квадратов, пережившие минимум три поколения. И ни разу за это время не облагороженные ремонтом.
От воспоминания, сколько грязи отсюда пришлось выскрести, прежде чем даже подумать о ремонте, хотелось помыться. Зато сейчас скромная, но симпатичная обстановка радовала глаз. Небольшой раскладной диван, кроватка и детский шезлонг — мой подарок. В углу стоял потертый комод, заваленный тканями, и переехавшая от меня швейная машинка — подруга решила осваивать шитьё. Виталя не появился тут ни разу, ограничиваясь стандартными алиментами, а вот у Светы после развода открылось второе дыхание.
— Ну как я тебя тут одну оставлю? — протянула я жалобно. От необходимости надолго разлучаться с подругой сжималось сердце. Могла бы — и её с собой утащила.
— Я взрослая девочка, разберусь со своей жизнью. А ты думай, чего сама хочешь, без оглядки на меня или маму. У неё и без тебя полный дом народа, есть кому поддержать. И вообще, что значит, она против? Она ж тебя в Н-ск сплавить пыталась? Тоже не ближний свет.
— Ты не понимаешь, это другое, — закатила я глаза, — там у меня целый отец! Один раз в гости съездила, она и надумала себе. А тут — просто непонятный ей мужик кровиночку отнимает. Когда Денис знакомиться приехал, она демонстративно в курятник ушла, будто ей дела нет. И весь день дулась.
— Ха! Хочешь сказать, что ты этого лощеного москвича в Укуровку возила? Жаль, я не видела! И как?
— Да не смейся, он адекватный. И спокойно спал на полу, в комнате у пацанов — маме вздумалось мою честь блюсти.
Света забрала грудь у довольного щекастого Данечки, закинула на плечо пелёнку, встала и начала покачиваться, прижимая к себе малыша и ласково похлопывая его по спинке. Это напоминало какой-то странный танец — плавный, нежный и пахнущий молоком.
— Значит, тебе повезло, подруга. Адекватность — это главное положительное качество в мужчине.
