Мой милый босс

23. Подруга

— Да хоть на месяц! Правда, у нас спального места нет, только матрас надувной, — подруга немного удивилась, когда я позвонила с просьбой приютить, но не думала и минуты, — сразу с работы и приезжай. Я Виталю попрошу тебя забрать.

— Не стоит, я лучше на такси. Постараюсь долго вас не стеснять. И спасибо огромное! До вечера! — я положила трубку и облегченно вздохнула.

Риэлтор, которую посоветовал Денис, подобрала мне несколько вариантов, но самый подходящий — студия в новом доме, со вполне адекватной стоимостью аренды — освобождался только через неделю. Которую ещё надо было где-то перекантоваться. Я согласилась на жилье не глядя, по фотографии — в моей ситуации что угодно подошло бы.

— Всё-таки выгнали? — Сашка, подслушивающая мой разговор, не смогла сдержать язвительного замечания.

— Сама ушла. А Лариса когда с больничного выйдет? — Я кивнула на все ещё пустующее место наставницы.

— Ещё на неделю продлила. А ты тему-то не переводи, чего у тебя там случилось? — она оставила в покое мышку с клавиатурой и повернулась на стуле в мою сторону, всем своим видом выражая готовность выслушать душещипательную историю о том, как Ниф-Ниф лишился своего домика.

— Непреодолимые противоречия. Я правда не хочу это обсуждать. Денег одолжишь?

— Кха, — Саша чуть не подавилась следующей репликой и закашлялась, — извини, но у самой тысяча до зарплаты осталась.

Коллега поспешно вернулась к работе, а я полезла в банковское приложение, ещё раз оценить свои финансы, будто баланс от ежеминутного просмотра мог увеличиться. На депозит за аренду и оплату первого месяца не хватало, даже с учетом будущей зарплаты, а этот месяц ещё и питаться чем-то нужно.

Петров, которому я позвонила сообщить, что съехала, отказался возвращать предоплаченную сумму за октябрь. В отместку я решила не отдавать ему ключи — экземпляр, который он нам отдавал при заселении, остался в комнате, а я делала для себя дубликат, обойдется. Но легче от этого не становилось.

К концу дня от усталости, обиды и злости я так сама себя накрутила, что к подруге ехала, полная решимости перевернуть всю свою жизнь — хватит бегать от проблем, надо наращивать броню. Или пофигизм. В любом случае, чувствовать себя жалкой неудачницей надоело, пришла пора что-то поменять.

— Света, а парикмахерская у вас тут рядом есть? — не успев расцеловаться и распаковать вещи, я поймала озарение.

— Соседний дом. А что, всё так плохо? — подруга взяла меня за плечи и заглянула в глаза, оценивая, видимо, моё моральное состояние по внешнему виду. — Ну пойдём, провожу.

Нам повезло: парикмахерская работала допоздна, и свободного мастера пришлось подождать всего минут двадцать. Я присела на обтянутый дерматином диванчик, закинула в рот леденец, который выловила из вазочки-бокала, водруженной на небольшой столик, и принялась листать журналы, напичканные рекламой, в поисках «той самой» стрижки. Боб? Гарсон? Пикси?

Пытаясь понять что-то в незнакомых названиях, примеряя образы из журнала на себя, немного растерялась. Всю жизнь я носила длинные волосы — ниже лопаток, иногда даже до поясницы, и гордилась ими. Даже когда скручивала в гульку — гордилась. И в парикмахерских появлялась раз в несколько месяцев, подравнять кончики. А сейчас казалось, что они впитали весь негатив и напряжение последних дней, и хотелось избавиться от этого груза.

— В жизни каждой женщины наступает момент, когда надо херакнуть каре. — глубокомысленно протянула Света, разглядывая плакаты на стенах салона. — Жалеть не будешь?

«Точно, каре!». Я отрицательно помотала головой, не давая себе возможности передумать, и шагнула к освободившемуся креслу. А через полчаса с удивлением рассматривала в зеркало совершенно другую девушку — срез, проходящий чуть ниже мочки уха, подчеркивал узкий подбородок, а густая прямая чёлка, в противовес обнажившейся беззащитной шее, ощущалась как опущенное забрало. С избавлением от большей массы волос пришла необыкновенная лёгкость в голове, которая наложилась на усталость, и я неприлично широко зевнула.

— Жрать будешь? — по возвращении в квартиру, Света потащила меня на кухню и сразу начала суетиться. — Виталя написал, что к маме поехал. Ну и фиг с ним, хоть поболтаем.

— Как ты? Токсикоз закончился? С работой что-то придумала? — я изо всех сил держала глаза открытыми. Казалось, стоит смежить веки чуть дольше, чем на пару секунд, и поднять их я самостоятельно уже не смогу, как тот Вий. Даже голову пришлось подпереть рукой, чтобы она не падала.

— Получше, но не закончился ещё, обещают, что после двенадцати недель пройдет. А с работой... Для заочников пока не сезон, делаю попытки во фриланс, но это копейки, — подруга поставила передо мной тарелку макарон по-флотски и вручила вилку. – Ты рассказывай давай, как докатилась до жизни такой!

Излив душу и набив желудок, я устроилась на ночевку в отведённом мне месте, так как не могла больше бодрствовать, и отключилась, как только приняла горизонтальное положение. Меня не смущал ни противный резиновый скрип матраса о линолеум, раздающийся при малейшем движении, ни чуть затхлый запах от подушки, которую Света вытащила из какого-то дальнего шкафа. Уют и чувство защиты создавало уже одно присутствие близкого человека.

Проснулась резко, от щелчков замка и шума из прихожей, и даже сначала не поняла, где нахожусь. Взглянула на часы — 23:45. Виталя, что ли, вернулся? Перевернулась на другой бок и уплыла в сон, чтоб через несколько минут снова очнуться, но уже от злого шепота. Разобрав в нем своё имя, я невольно прислушалась:

— Это что же надо было натворить, чтоб из общаги выгнали? Пока ты с ней жила, все было нормально, ты съехала, и начались проблемы. Выводы сами напрашиваются, не считаешь?

— Я не знаю, чего ты напридумывал, но все не так.

— А как? Она тебе сказочку рассказала, и ты веришь. А не хочешь узнать историю с другой стороны? А то мне есть у кого узнать, как было дело. На самом деле.

— Это моя подруга!

— А это — моя квартира!

Послышались шаги, хлопнула дверь в ванную. Черт! Быть свидетелем семейной сцены и так неловко, а уж её причиной — тем более. Я и не догадывалась, сколько неприятия скрывает этот всегда спокойный и меланхоличный парень. Однозначно, оставаться здесь дольше нельзя, чтоб не создавать проблем подруге.

— Веруня, — шепот раздался рядом с дверью, — ты спишь?

Дверь в комнату тихонько скрипнула, а я постаралась лежать, не шевелясь, и дышать ровно. С тихим вздохом Света закрыла дверь и удалилась, прошлепав в спальню.

Утром Виталий постарался со мной не пересекаться, поэтому я успела увидеть лишь его спину, мелькнувшую за закрывающейся входной дверью, когда выползла из комнаты на утренние процедуры.

— Извини, на завтрак только бутерброды, и без кофе, — Света посмотрела чуть виновато, смахивая со стола крошки и убирая пустую чашку в раковину, — меня до сих пор мутит от запахов, днем ещё ничего. А утром...

— Ну и чего ты так рано подорвалась, лежала бы, раз плохо себя чувствуешь, — я уселась за стол, на котором стояла полупустая тарелка с маленькими сэндвичами и чашка чая, — спасибо тебе огромное, ты меня очень выручила.

— Да не вопрос.

Света встала у окна и молча изучала осенний пейзаж, зажав между ладоней чашку с остывшим чаем, а я жевала, не ощущая вкуса, и искала выход. Чёрт. Чёрт, чёрт! Попроситься к Ане, как предлагали девчонки, казалось всё более годной идеей.