Книги
6. Шишки
— Эта должность вообще предполагалась как временная, на переходный период, — вещала Лариса, моя соседка по кабинету и, по совместительству, наставница на период испытательного срока, — но Роман Анатольевич настоял на приеме в штат. Машка со своим декретом сильно его подвела, вот и расспрашивал тебя насчет планов, боится повторения. Он считает, что объем работы сильно возрастет после того, как нас купили.
— Ты так говоришь, будто это не банк, а деревня с крепостными, — я допила чай и зашла в кухонный закуток, чтоб сполоснуть свою чашку и убрать в общий шкафчик. Всего вторая неделя с начала работы, а я уже натащила в офис личных вещёй.
— Ну а если так и есть, выкупили и бизнес, и здание, ну и людей заодно, — Лариса взяла тряпку и начала убирать крошки со стола после чаепития, — наш предыдущий директор по-быстрому на пенсию ушел, вот они со столицы своего человека и прислали. Красавчик, скажи? Не понимаю, что он забыл в нашей дыре.
— Ну не такая уж дыра, областной центр всё-таки. А он получит опыт и умотает обратно в свою Москву с повышением. И да, он красавчик, согласна, — я вздохнула.
За всю предыдущую неделю мне посчастливилось увидеть директора всего пару раз, и то мельком. Наш отдел с ним почти не пересекался по работе, разве что начальник, и то, в основном, на планёрках. Но Роман Анатольевич сидел в отдельном кабинете, ближе к приёмной, а мы — на самом отшибе, в конце коридора. Зато напротив кухни, поэтому всегда можно было «погреть уши», когда другие отделы приходят на перерыв, и быть в курсе всех событий.
Поэтому я уже знала, что Денис Владимирович здесь максимум на пару лет, чтобы осовременить наш провинциальный банк, навести лоск и повысить эффективность. А ещё он старше, чем показалось сначала: нас разделяют не пара лет, а все двенадцать. Приехал без жены, кольца не носит, любое кокетство пресекает на корню. Сразу видно, серьёзный человек, работать приехал, а не шашни разводить.
Вот и ты, Вероника, подбери слюнки и вперёд, штурмовать цифры и графики, тем более регламентированный пятнадцатиминутный перерыв уже закончился. Я убрала в холодильник остатки торта и пирожных, которые должны были помочь мне быстрее влиться в коллектив, и последовала за наставницей.
Конечно, всерьёз так её никто не называл, да и я только в шутку или про себя. Лариса сразу попросила обращаться к ней исключительно на «ты». Плотненькая хохотушка с шикарной рыжей косой толщиной с мою руку, она знала, казалось, всё обо всех, хотя ни в злословии, ни в досужих сплетнях замечена не была. Мы с ней оказались почти ровесницами и быстро нашли общий язык.
А вот с кем наладить отношения мне никак не удавалось, это Троегоров Владимир Николаевич, тот самый начальник службы безопасности, с которым я пересекалась чаще, чем хотелось бы. Казалось, все готовы были дать мне фору на то время, пока я освоюсь с работой. Все, кроме него.
— Светик, у меня уже сил нет! — я в ярости швырнула сумочку на свою кровать через всю комнату и упала на пуфик у двери, изображая умирающего лебедя. После рабочего дня хотелось только доползти до постели и впасть в летаргию до утра.
— Угу, и тебе привет, — откликнулась она меланхолично, почесывая кончиком карандаша затылок, от чего и без того растрёпанный пучок, скреплённый кислотно-зелёной резинкой, сполз к уху. На столе перед Светой лежал видавший лучшие времена сборник сканвордов, — чего опять? На работе работать заставляют?
— Вот чего он хочет, скажи? — я проигнорировала и язвительный тон, и то, как выразительно она закатила глаза, уж очень хотелось выговориться. — Знает же, что я только выпустилась, не могу сразу знать все-все тонкости! И на каждый запрос отвечаю, хоть и не в ту же секунду. Нужно время разобраться, проконсультироваться в конце концов. Ощущение, что он гнобит меня из-за красного диплома, ещё на собеседовании к нему прицепился.
Света хмыкнула и захлопнула пухлый томик, заложив страницу карандашом.
— И вообще он мизогин, хуже Власовского, чесслово! «Все равно пойдете кондукторами работать, или детей нарожаете и дома будете сидеть, бла-бла-бла», — я попыталась изобразить шепелявый голос препода, который считал, что девушки только зря тратят своё время и ресурсы института, занимая места в вузе.
— Ты моя ж бедняжка, — Света поднялась с насиженного места и поплелась к холодильнику, по пути щёлкая кнопкой чайника, — жрать будешь?
— Буду! — я, наконец, собралась с силами, чтоб стянуть босоножки. — Он всячески демонстрирует, что эта работа не для меня, что я недостаточно компетентна, недостаточно опытна. Но я же стараюсь! Учусь, Ларису вон уже достала. Я на испытательном сроке пока что. И вообще...
— Он большой и страшный серый волк, а ты — просто маленькая девочка? — добыв из недр холодильника сковороду с жареной картошкой, Света водрузила её на плиту, включила конфорку и принялась нарезать колбасу, — а как же твоя хваленая стрессоустойчивость?
— Да какая...
— Как ты там говорила? «Ни один мужчина в мире не будет решать, где моё место», — подруга бесцеремонно перебила рвущийся из меня поток жалоб, — вот и покажи, что тебя нужно воспринимать всерьёз. Кто у нас тут взрослая и самостоятельная?
— Я.
— Чего — ты?
— Я — взрослая и самостоятельная. И я ему ещё покажу.
— Ну вот. Иди руки мой. И радуйся, что работа у тебя есть. Ещё и зарплата выше средней.
— Извини, — меня окатило волной запоздалого стыда, у Светки сегодня было очередное собеседование, а я даже не спросила, как оно прошло. Хотя, судя по её настроению, чуда не случилось. — У тебя опять облом?
— Там с самого начала было понятно, что без шансов, забей.
Свете всё-таки удалось заткнуть мой фонтан нытья, и вечер прошел под ненавязчивую болтовню и разгадывание сканвордов. Зато боевого настроения после этой беседы мне хватило на несколько дней. Жаль, что для успеха одного только настроения и уверенности недостаточно.
Закон подлости — если что-то плохое может произойти, оно произойдет. Отчеты, похожие на этот я делала уже несколько раз, сначала с помощью коллег, потом сама. Поэтому, когда скинули новую форму, куда надо подставить данные, подвоха не заметила. А зря.
