Книги
Глава 9
Что-то Гек, похоже, все-таки проворонил. Спина Быка перед его носом несколько раз шевельнулась, потом старлей сделал резкое движение и зачем-то содрал капюшон со стоящего рядом монаха. Дальнейшие действия Гек пропустил – колыхнувшаяся толпа впечатала его носом между лопаток этого самого монаха.
Затем произошло непонятное: перекинувшись парой тихих слов и Бык, и этот самый монах, и боящийся оторваться от сопровождения купец, начали пробиваться через недовольных зрителей, пытаясь уйти от места драки.
Секунду подумав, лейтенант встал в кильватер троицы и двинулся след в след…
Улочка была узкая, грязноватая, но Бык то ли знал, куда идти, то ли просто искал место уединиться и, крепко держа монаха за предплечье, волок за собой. Впрочем, тот и не сопротивлялся, только придерживал на ходу капюшон.
Гек на секунду заметался, не понимая, идти рядом или отстать, но потом решил, что раз основная миссия выполнена: деньги получены без проблем, то можно больше не играть в шпионские игры.
Найдя небольшой свободный закуток между двумя домами, Бык втянул туда монаха, а Хосе и Гек последовали за ними.
-- Ну… Как ты здесь оказался?!
Командира основной группы Гек видел еще дома, несколько раз -- мельком, и сейчас, вытаращив глаза, смотрел на «монаха», с которого Бык снова содрал капюшон.
Бритая башка, длинный, кривоватый нос, чуть лопоухие уши. Цинк?! Между тем на вопрос Быка «монах» отвечать не торопился. Он внимательно разглядывал собеседника, и наконец, задумчиво сказал:
-- А ведь я тебя, Бык, собственными руками закапывал…
Бык помотал головой, как будто стараясь прийти в себя, все еще не веря своим глазам. Общее состояние растерянности было велико, но Цинк первым взял себя в руки:
-- Кто еще, кроме тебя…?
-- Наши все живы… А вот вас мы похоронили всей группой… И машина ваша насквозь проржавела.
Цинк как-то странно хмыкнул и ответил:
-- Ну, охереть…
Через секунду он скомандовал:
-- Значит так, сейчас я отправлю бойца на стоянку, а мы идем к Риму. Там и поговорим.
Бык отрицательно помотал головой:
-- Не, Цинк… Погодь. У нас тут, вообще-то, дела.
-- Какие дела?
-- Нам нужно телеги нанять, ткань купить, чтобы закрыть… -- Бык перечислял заботы вслух, и голос его понемногу затихал. Он сам чувствовал, как глупо звучат его слова на фоне невероятности ситуации.
Он сделал несколько глубоких вздохов, сильно потер лицо, мотнул головой и повторил звучавшие минутой раньше слова Цинка:
-- Ну, охереть… Погодь минуту, Цинк, я чет даже сообразить не могу, что сейчас делать нужно.
Хосе наблюдал за этими разговорами спокойно. Он все равно ничего не понимал, просто чувствовал отсутствие конфликта. Ну, встретили эти странные купцы своих соплеменников, ну и что?
А вот у Гека по спине ползли мерзкие мурашки и никак не собирались униматься. Не, он, конечно, читал изредка какую-нибудь муйню про попаданцев. И первое время ему даже было прикольно, что теперь и он – такой же попаданец. Но вот оживший Цинк, чью высохшую мумию он достаточно отчетливо видел в проржавевшей машине…
Это событие как-то слишком сильно рвало реальность…
В конце концов, договорились так: все телеги и прочие мелочи вполне могут и подождать. Сперва нужно вернуться к команде и попытаться объединить все факты и мысли о событиях.
-- Кстати, Бык, а этот господинчик кто? – Цинк кивнул на скучающего Хосе.
-- Язык. Весьма удачный оказался. А вы как?
-- А мы, -- пояснил капитан, -- своих языков рядом с вами похоронили.
Спрашивать Бык ничего не стал. Раз похоронили, значит, так нужно было.
Цинка, капитана Константина Лугова, он знал давно. Нельзя сказать, что они сильно обожали друг друга. Язык у Костяна был подвешен получше, и пару раз случалось такое, что этот поганец уводил девиц прямо у Быка из-под носа. Но все же особых терок или вражды между ними не было.
Последний год, правда, Цинк чуть обогнал его по служебной лестнице и капитана получил раньше, но Василий особо и не расстраивался: за чинами он никогда и не гнался. «А здесь, в этом мире, чины вообще нахрен не важны.» – усмехнулся про себя Бык.
Константин похлопал Быка по предплечью, предлагая сдвинуться, вышел из прохода и заливисто свистнул. Через несколько минут рядом с ним появился еще один монах более хрупкого телосложения.
-- Кот, глянь, - Цинк сдвинулся в сторону, открывая бойцу Быка и Гека.
Тот вздохнул и ответил:
-- А я уж думал, кукушечка у меня поехала… Командир, а кого ж тогда мы хоронили?
-- А хер его знает. Отменяются все задания, сам видишь. Идем таким образом: Бык вот с этим, - он кивнул на купца. -- Следом я, а вы отстаньте метров на пять-десять, мало ли что.
Из города вышли без проблем. Точно так же, ровно и спокойно, дошли до места.
Кота Цинк отправил за своей командой. Бык внимательно наблюдал и слушал, как тот отдает приказ. Судя по всему, их раскинуло ровно по обе стороны от этой вот самой дороги, где они сейчас стояли. Кот свернул налево, остальные направо.
Охеревший Рим, увидев Цинка, далеко не сразу сообразил, какие именно вопросы нужно задать. Он только согласно кивнул головой и повел гостей смотреть место захоронения. Цинк даже не поленился спуститься в овраг и выбить лобовуху, чтобы полюбоваться на собственный труп.
Никогда бы Рим не подумал, что Цинк обладает трепетной душевной конституцией, но и осуждать его за то, что вылетев из оврага, тот выметнул у ствола ближайшего дерева содержимое желудка, Разумовский не стал.
Зато сам себе капитан пообещал, что на свое тело смотреть не полезет: «Ну-ка его нахер… Любопытство, говорят, сгубило кошку…»
До прихода второй команды все бестолково болтались, не понимая, что и как нужно делать. Одна Фифа, которую к ржавой машине близко так и не подпустили, спокойно погнала Чука за водой, распалила костерок и гостеприимно вынула банку с остатками кофе. Мужики сидели вокруг огня и тяжело молчали.
Первым тишину нарушил Бык:
-- Рим… Мы это… Телег так и не наняли.
-- Да я понимаю… Я и сам, признаться…
Цинк только непонятно хмыкнул.
Вторая команда заявилась полным составом достаточно быстро. Орк - здоровенный мужик, помассивнее и пожирнее Быка забасил:
-- Ничо се встреча! А мы уж думали, Кот трындит.
Подошла Фифа и сунула ему в руки пластиковый стаканчик с кофе. Гости рассаживались вокруг костра, и Рим с неудовольствием заметил, что сейчас они сидят ровно команда на команду.
Понять это было можно: свои всегда ближе. А приключения последней недели, сделали отношения внутри групп достаточно тесными. Но и ломать такое лучше сразу. Выживать группой в двенадцать человек, однозначно, будет легче. Цинк, похоже, тоже понимал это. Чуть усмехнувшись, он встал со своего места, пихнул Рима в плечо и сказал:
-- Ну-ка, подвинься…
Рим улыбнулся, и сдвинулся так, что сейчас Костя сел между ним и Быком.
-- Ну, что, господа-товарищи… «Выпьем, закусим, о делахнаших скорбных покалякаем.»*
Рим машинально отметил, что узнали цитату далеко не все, но и Цинк, и Бык, и Марат – водила из другой группы, с улыбкой переглянулись. Фраза немного разрядила обстановку.
Похоже, мысли его и Цинка по поводу будущего команд совпадали, потому что Константин, вопросительно глянув на него и дождавшись кивка, заговорил:
-- Знаю я мало, но думаю, Рим, что тебе и того не сказали, - он снова вопросительно глянул на Разумовского. -- Так что давай я выговорюсь, а потом решать будем.
Поднялся легкий гул, который тут же стих, и Рим ответил:
-- Давай, слушаем.
