Книги
Мне все-таки удалось задремать, и проснулась я от разговора Герты и Ариты. В первое мгновение, еще сквозь легкую дымку сна, мне показалось, что понимаю все, а не отдельные слова. Герта говорила, что дождь смыл весь снег, хотя местами еще осталось немного. Арита в ответ жаловалась на свои сапоги, пропускающие воду. Мол, надо бы отдать в починку, как только станет потеплее.
И тут же все снова исчезло. Они продолжали говорить вполголоса, но теперь я слышала только слова на чужом языке, из которых понимала хорошо если десятую часть. И все же ощущение было таким, как будто слова эти затянуты тонкой пленкой, скрывающей от меня смысл. Сдернуть ее – и я буду понимать все, не пытаясь напряженно уловить знакомые слова и перевести их. Как понимала только что, сквозь сон. И ночью.
Может, притвориться, что снова болит голова, и попросить еще зеленой отравы? Я не сомневалась, что ночные видения-воспоминания и понимание языка – его побочное действие. Наверняка это какой-то легкий наркотик, который не только обезболивает, но и расширяет сознание, снимая блоки. Не привыкнуть бы к нему. Хотя… если мне действительно грозит смертная казнь, не все ли равно?
- Герта, - спросила я, когда Арита ушла, - Илара – что это?
- Вы что-то вспоминаете, сола Юниа, - удивленно сказала она и взяла доску с грифелем.
Несколько крупных широких штрихов: пространство, ограниченное горами. Между ними Герта нарисовала что-то напоминающее леса, деревни, реку и два города. Все очень схематично, но понятно.
- Все – Илара. А это, - она указала на один двух городов, побольше, - Мергис.
Так я и думала. Илара – это страна, королевство. Мергис, видимо, столица. Так себе королевство, довольно захудалое. Два города всего. И горы повсюду. Как они вообще тут живут? Грибы-ягоды в лесу собирают? На кроликов охотятся?
- Мы в Мергисе?
- Да.
Мы с Гертой продолжали урок, пока мне не принесли обед, как обычно, довольно скудный: жидкую похлебку, по вкусу овощную, и кашу-размазню. А после обеда заявился лекарь. Очень кстати.
Он послушал мое дыхание через трубочку, посчитал пульс на шее, осмотрел кисти и ступни, которые уже почти перестали шелушиться, только иногда начинали страшно чесаться.
- Женское – болит? – спросил между делом.
- Да, - закивала я. – Очень болит. И голова.
На самом деле живот болеть перестал, да и голова вела себя вполне прилично. Но я все-таки решила рискнуть – вдруг удастся наплакать кружечку зелья? Хуже вряд ли будет. Если не пробьет на язык, может, что-то еще важное вспомню из подвалов Юнии. Подумав и пожевав губу, Айгус кивнул и сказал Герте пару фраз. Они вышли вместе, и вскоре Герта вернулась со знакомой кружкой.
Вдохнув поглубже, как будто собиралась выпить стакан водки, я залпом проглотила зеленую гадость. Стены комнаты знакомо начали разбегаться, жарко закружилась голова. Я ждала, что снова окажусь где-то, как вчера у ручья с Айгером, но ничего не происходило. Мое тело, легкое, как воздушный шарик, болталось посреди вселенной. Я пыталась усилием воли пробраться за черную стену, но ничего не получалось. Горы, Айгер - и ничего раньше. Ну, кроме того, что уже удалось вспомнить.
Только зря пила эту дрянь. Надеюсь, печень от нее не отвалится.
Стоп! Я подумала об этом не по-русски. И не на другом из пяти знакомых языков. Это был язык Илары! Неужели получилось?!
- Герта! – позвала я, и ее голос донесся откуда-то с дальней границы мироздания. – Герта, что я пила? Из чего это?
Видела я ее тоже как будто издалека – крохотную фигурку, едва различимую. Кажется, она схватилась за доску, но я остановила ее:
- Не надо. Просто расскажи мне.
- Вы понимаете, сола Юниа? – удивилась она. – И говорите? Вы вспомнили?
- Только язык. Больше ничего. Первое, что я помню, - горы. И я замерзаю. А потом оказалась здесь. И ничего раньше. Как я очутилась там?
- Трудно сказать. Границы Илары хорошо охраняются, но в горах есть несколько троп, по которым тайно можно уйти в Фианту. Возможно, вы пробирались туда, но заблудились. Тарис Айгер нашел вас случайно, он охотился там.
- Охотился зимой в горах?
- Снежного лиса добывают только зимой. В другое время шкура у него почти лысая. Но все-таки как вам удалось вспомнить? Сначала все были уверены, что вы притворяетесь. Но потом поняли, что вы действительно потеряли память. И совсем поверили, когда вы стали спрашивать меня о значении разных слов, о том, как что называется. Ведь вы могли и дальше делать вид, что утратили рассудок. И вас не стали бы судить.
- То есть если бы я не стала учить язык?..
- Да. Вас просто оставили бы навсегда здесь, в тюремной лечебнице. Но зато стало ясно, что вы и вправду ничего не помните. Подождите, сола Юниа, я поняла. Это мелис. Отвар горного мха. То, что вы пили. Он хорошо снимает боль, но… иногда действует очень странно. Мелис мог заставить вас вспомнить то, что вы забыли.
- Да, Герта. Я еще вчера поняла. Во сне я разговаривала на языке Илары свободно. И все понимала. Только не помню, что снилось.
Я решила ничего ей не говорить о своих воспоминаниях. Кто знает, что из них правда, а что навеяно наркотиком. Лучше узнать самое важное от других и сравнить с тем, что вспомнила и о чем догадалась.
- Значит, сейчас вы специально сказали, что болит живот?
- Да. Уже не болит. Но я подумала, что, может быть, вчерашнего не хватило. Может, надо еще. Так и вышло. Герта, расскажи мне все, что произошло. Почему я хотела бежать из Илары? Что вообще происходит?
Постепенно действие мелиса ослабевало, стены комнаты сдвигались, и мне уже не казалось, что я кричу ей сквозь космическое пространство. Герта приближалась – и вот уже снова сидела рядом с кроватью на табурете.
- У нас слишком мало времени, сола Юниа, - она покачала головой. – Вир Айгус решил, что вы уже достаточно поправились. Вечером вас переведут в тюремную камеру, и там я не буду с вами. Никого не будет. Только стража снаружи.
- Хорошо, Герта, значит, надо поторопиться. Рассказывай, пожалуйста.
- Ваш муж, сола Юниа, был главой Тайного совета при тарисе Мортене, а потом и при тарисе Айгере. У него и у вас были очень большие связи. И вы с солой Эйрой составили заговор, чтобы свергнуть тариса Айгера с трона. Чтобы сола Эйра правила, пока рис Барт не вырастет. Но вас выдали. Солу Эйру схватили сразу, а вас кто-то предупредил. Все думали, что вы скрываетесь или как-то смогли выехать за границу. Никому и в голову не пришло, что будете пробираться в Фианту через перевал, да еще одна. Это очень опасно, особенно зимой.
- Послушай, Герта, - я взяла ее за руку, и она ее не отдернула, как я опасалась. – Скажи мне вот что. Все вокруг настроены против меня враждебно, и я понимаю теперь, почему. Все, кроме тебя. Ты – на нашей стороне?
- Нет, сола Юниа, - она опустила голову. – Мой отец – начальник тюрьмы. И дед был начальником тюрьмы, и прадед. Мы с отцом приносили присягу тарису Айгеру и верны ему. Но мой отец говорил всегда, что любой может оказаться в этих стенах, даже самый знатный и богатый. Судьба коварна. Иногда в тюрьму попадают невиновные. Если человек виновен, он уже наказан тем, что лишен свободы. А может, лишится и жизни. Зачем доставлять ему еще больше мучений? Я не знаю, что заставило вас пойти против тариса Айгера. И не хочу знать. Довольно того, что ваши намерения не осуществились. Я не сочувствую вам, но и ненависти у меня тоже нет.
- Спасибо, Герта. Скажи, что ждет нас с солой Эйрой?
- Это решит суд. А его решение утвердит тарис Айгер. Но за измену обычно казнят. Всегда казнят, сола Юниа.
Одно дело думать об этом, предполагать, другое – узнать вот так, наверняка. Глаза заволокло слезами.
