Сын Верного

Глава 4

Наутро я возмущалась, сидя на рабочем месте и яростно заполняя документы.

Вот же жук! Мне нужно попасть в паспортный стол и подать заявление об утере документа. Пусть сам за собой ухаживает! Гусь какой! Решил он за меня, видите ли! Фигушки ему!

А может быть, лучше сделать вид, что он мне нравится и закрутить роман с Потапом Верным? Нет, это плохая идея. Конечно, харизматичный, симпатичный, но не в моем вкусе. Ага, себя-то можно и не обманывать, мне он очень нравится. Таких мужчин, как Потап, я не видела ни разу в жизни. Если только на картинках в глянцевых журналах.

– Кать, привет! – прервала мою мысленную тираду Оксана, пришедшая сменить меня. – Как ты здесь целые сутки-то?

– Пока на ногах ещё стою, – улыбнулась я. – Правда, я не знаю, на сколько меня ещё хватит, я так устала, что просто жуть!

– И ещё поговаривают, что ты будешь лично ухаживать за пациентом из VIP-палаты, – понизила голос до шепота моя сменщица.

– Не знаю я, что и кто говорит, но я не могу находиться круглосуточно в клинике. Ты же знаешь, что у меня бабушка болеет и ей нужно дважды в день ставить внутримышечную инъекцию, – зевнув в кулак, ответила я.

– Вот я и думаю, что это бред, тебе хоть и нужны деньги, но не до такой степени, чтобы бросать свою бабулю. Передавай привет Анне Игнатьевне. Мы как-нибудь с мальчишками заскочим к вам в гости. Они очень просятся к бабуле, – тепло улыбнулась девушка.

– Я тебе давно предлагала переехать, и бабушка будет рада компании, пока я на учебе. Зачем ты до сих пор живешь с ним? – меня возмущало то, как относится муж к Оксане.

А сейчас я ещё и увидела наливающиеся синяки под халатом. Их было видно, конечно, не так отчётливо, но я заметила.

– А ещё лучше подай на него заявление за нанесение побоев тебе и детям. У меня в голове не укладывается, почему ты это терпишь? – возмущенно вполголоса сказала я.

– Кать, ты ещё очень молодая и не понимаешь. Ну куда я пойду с двумя детьми? К маме в деревню возвращаться? Так она мне жизни там мне даст. У вас жить с мальчишками мне неудобно, а снимать мне не на что. Всё уходит на детей и питание, оплату садика, школьных кружков, коммуналки. А если я буду работать сутками, то кто будет приглядывать за моими пацанами? Так что, Катя, легко рассуждать, когда ты не бывала в этой ситуации. А говорить, что я бы сделала так или эдак, может каждый. Но пока не примеришь шкуру другого человека, я тебя прошу на будущее, не лезь со своими советами, – Оксана застегнула пуговицу на халате и стала принимать у меня смену.

– Оксана, я, честно, не хотела тебя обидеть и не лезу в твою жизнь. Просто для меня мужчина, поднимающий руку на женщину, совсем не человек, а слабое существо, – тихо проговорила я.

Я чувствовала, что она обиделась, мне было совершенно не по себе за то, что я лезу туда, куда не просят.

– Что у вас здесь происходит? – над нашими склонившимися головами нависал директор клиники.

– Добрый вечер, Леонид Евгеньевич, – я первая пришла в себя. – А мы тут это…

– Что? Плюшками балуетесь? – сведя брови, спросил мужчина.

– Нет, – помимо моей воли губы стали сами расплываться в улыбке. – Смену передаем.

– Это у вас что, Оксана Станиславовна? – он взял ее бесцеремонно за руку и резко дернул рукав халата вверх.

Я, наверное, и сдержалась лишь потому, что Леонид Евгеньевич сам в шоковом состоянии смотрел на огромный синяк и выпирающую кость, а у Оксаны слезы брызнули из глаз.

– Екатерина, я вас попрошу задержаться на полчаса, если у Оксаны Станиславовны перелом, то я найду другую медсестру. Да нет, в любом случае я найду на пост другого человека. Подождите… пожалуйста, – уже более мягко проговорил мужчина и повел Оксану за собой.

Девушка слабо сопротивлялась, я видела, что она правой рукой как-то странно пишет, но не придала этому значения. Вот же бывают такие сволочи. Надеюсь, Оксане директор наш вправит мозги.

– Сколкина, почему ты еще не сдала смену? – рядом со мной материализовался Максим Андреевич. – И по какой такой веской причине ты меня заставляешь ждать?

– Это вы мне? – вскинула я взгляд на врача.

– Тебе, Сколкина! Совсем страх потеряла? Я тебе мальчик, что ли, бегать за тобой? – рявкнул он на все отделение.

– Я вас не просила, – меня бесил сам факт, что этот урод так со мной разговаривает. – И смею заметить, не держу.

Мне ещё хотелось пожать плечами, но я сдержалась. А когда увидела, как глаза мужчины вспыхнули чистой яростью, меня сразу злость пробрала.

– Ты берега-то не путай! Нашла себе покровителя и теперь нос задираешь. Я просто поговорить хотел, – повысил голос Максим Андреевич.

– О чем ты с ней хотел поговорить?.. – зарычал за его спиной Верный, но Максим его не видел.

– Тебя это не касается, – отмахнулся от Потапа Андреич.

– Что происходит? – кажется, у Леонида Евгеньевича, этот вопрос сегодня главный.

– Лень, я хотел у тебя спросить, что это твои работники распоясались и не дают отдыхать пациентам?

Держась за бок, Верный медленно двигался в нашу сторону. Теперь, когда Максим Андреевич понял, кто с ним разговаривал, он моментально сошел с лица. Кажется, у него даже губы посинели, главное, чтобы удар не хватил. А то ещё и доктора спасать придётся, хотя я не уверена, что Конвоев задержится в клинике надолго. Выражение лица Верного было ну очень злым и решительным.

– Потап Михайлович, вам же нельзя вставать ещё минимум сутки! Лежать надо после такой операции, разве вам лечащий врач не сказал? – возмутился Носов Леонид Евгеньевич.

– Не потрудился, знаешь ли, – ухмыльнулся Верный.

Он начал бледнеть, и я сразу же рванула к мужчине и успела подхватить. Откуда только силы взялись? Несколько секунд спустя мне на помощь пришел директор и помог довести Потапа в палату.

Главврач не любил, когда его так называют, потому что перестал оперировать несколько лет назад. Почему, никто не знает. И мы уже привыкли говорить «директор».

– Екатерина, вас заменит медсестра с травмы, она знает, что здесь и как, вы как раз на ее место были приняты. Идите отдыхайте, – после того как мы уложили Потапа в постель, сказал Леонид Евгеньевич.

– Хорошо, спасибо, вы посмотрите за Потапом Михайловичем? – сама от себя не ожидая, спросила я.

– Да, я присмотрю, – улыбнулся мужчина и прошелся рукой по своим каштановым волосам.

– А как Оксана? – уже в дверях уточнила я.

– Не очень, – нахмурился Леонид Евгеньевич. – Ты знала, что он ее так бьет?

Я кивнула и ждала дальнейших вопросов. Сама что-то говорить не стала, если Оксане нужно будет, сама на все вопросы ответит.

– Иди, – махнул он рукой.

– До свидания, Леонид Евгеньевич, – попрощалась я.

На посту уже сидела миловидная брюнетка с косой челкой, постриженная под каре. Она лишь мазнула по мне взглядом и вернулась к дальнейшему рассматриванию журналов.

– Вам рассказать? – обратилась я к ней.

– Нет, благодарю, Оксанка сказала, что приняла у вас смену. Отдыхайте, – дружелюбно улыбнулась она.

Быстро собралась и выскочила на улицу, обещала же бабуле не задерживаться и провести с ней день, а сама.

– Сколкина, – на остановке стоял Максим Андреевич. – Ты знаешь, что из-за тебя меня уволили? – зарычал он.

– Я ничего не делала для этого, вы сами, – ответила я.

– Я этого так не оставлю! – прохрипел Конвоев.

– Слушайте, отстаньте уже от меня! Хватит переваливать с больной головы на здоровую, – сказала я и зашла в автобус.

Мужчина ещё что-то кричал мне вслед, но я уже его не слушала. Пусть свой яд в кого-нибудь другого пускает.