Книги
Глава 7
Видимо, из-за того, что события развивались в тот момент столь стремительно и непредсказуемо, в моей голове только одна мысль била набатом – спасти несчастное животное, которое я вчера, поддавшись спонтанным желаниям, решила приютить у себя. И сейчас именно из-за меня его могут лишить кошачьего мужского счастья. А Геонор, уверена, способен на подобное назло мне и страху, ощущению бессилия, испытываемому перед моим отцом. Да я себе никогда подобного не прощу!
До этого у меня никогда не было домашнего питомца. И не потому, что мне запрещали его завести родители. Нет, они поддерживали моё стремление, но с одним единственным условием: я должна о нем заботиться. Они объяснили, что это огромная ответственность, когда от тебя зависит чья-то жизнь… Тогда я ещё была совсем маленькая, чтобы осознать весь груз ответственности и их слова, поэтому папа поступил мудрее. Он сказал, что я должна выполнить несколько простых условий, и он мне подарит любого питомца. Я согласилась… И совсем не ожидала, что в пять утра, как по расписанию, папа начнет приходить в мою комнату и будить словами: «Просыпайся, дочка, животных пора кормить», – и отводил меня сонную, ничего не соображающую, на конюшню помогать конюхам. Хватило тогда меня на пять дней, и я сказала, что не хочу. Отец лишь пожал плечами, и без упрека прозвучали его слова: «Значит, ты пока не готова», – и я без споров согласилась. Сон оказался в тот момент для меня дороже. Потом была ещё пара попыток – один раз я даже продержалась неделю ранних подъемов, за час до тренировок с отцом, и была решительно настроена обзавестись пушистым другом… И тогда папа начал водить меня к своему знакомому, у которого был десяток разных животных, в том числе магических и даже с Западного континента. Я была в восторге! Они мне казались такими удивительными, прелестными… пока один, на вид совсем не опасный, небольшой и пушистый зверек, всё как я и мечтала, не укусил меня за палец, испугавшись, когда я громко рассмеялась. Не осознавая, что делаю, действуя на инстинктах, я зло оттолкнула животное, и оно, отлетев к стене, довольно сильно о неё ударилось, зашипело и убежало. Как же мне тогда было стыдно! Как я переживала о содеянном! Я плакала несколько часов, спрятавшись ото всех, хотя кроме меня никто и не видел этого непростительного поступка. Когда же отец пришел за мной, чтобы отвезти домой, я пожаловалась ему… В тайне я надеялась, что он скажет: «Не переживай, Ри. Ты ведь не специально», – и таким образом он бы успокоил мою совесть… Но он этого не сказал. Нет, ни отец, ни его друг, ни мама, меня не отругали за этот поступок. Но и не пожалели. «Ответственность, дочка. Беря животное, приручая его, ты несешь за него полную ответственность. Как за собственное дитя. Разве за то, что тебя бы укусил ребенок, ты бы ударила его? Ты бы считала это верным поступком? Существ, как и детей, надо кормить, поить, оберегать их и заботиться о них, ведь ты взяла на себя эту обязанность…» – вот что произнес тогда отец, отведя меня в мою комнату. И он был прав. Я была не готова.
Потом этот «ажиотаж» по домашним питомцам у меня сошел на нет по многих причинам: я дала зарок себе, поэтому много училась, потом поступила в Академию, и если и мелькала мысль обзавестись животным, то постоянно напоминала себе про урок, что преподнёс отец. До вчерашнего случая. Что же со мной случилось, отчего я повела себя столь безалаберно и безрассудно? Не знаю… Ну шел кот по своим делам, ну и шел бы дальше. Что я его бедного, вообще, схватила?!
Ладно, что об этом сейчас думать. Сейчас нужно думать о другом: раз я взяла на себя ответственность за Пушистика, то должна уберечь его во что бы то ни стало и не позволить Геонору навредить моему питомцу.
Все эти мысли, воспоминания молнией пронеслись в моей голове. И я, войдя в раж, не осознавая того, что вообще-то дел уже наворотила, когда ректора заклинанием приложила, понеслась в бой дальше.
Вот только или магистр что-то напутал, или то, что я прижалась так томно к нему в тот момент, прося артефакт… в общем, выходя из телепорта, я поняла, что очутилась не в холле перед дверью кабинета Геонора, а в какой-то комнате. Большая кровать, шкафы, по-мужски сдержанная обстановка и чучела каких-то животных.
Времени, чтобы осмотреться у меня совсем не было, поэтому, быстро окинув комнату взглядом, определила примерно, где может находиться дверь наружу, и, подбежав к ней, распахнула…
Магистр Авдар, клянусь, я сохраню, конечно, Вашу тайну: человек вы хороший, ко мне всегда относились очень хорошо. Но для чего Вам костюмы животных в полный рост?! Да ещё и с… Глаза мои сначала округлились, потом я их судорожно прикрыла. Дверь от греха подальше я закрыла с оглушительным грохотом и бочком-бочком, по стенке пошла в сторону другой двери. Даже думать не хочу, чем Парэйн, а это, как я была убеждена, его комната, тут занимается. И это в стенах одной из старейших и престижных Академий!
С дергающимся глазом, отгоняя ужасающие образы магистра, облаченного в такой костюм и бегающего за мной по коридорам Академии, я наконец нашла дверь в коридор и, понимая, что нахожусь в крыле, где живут одинокие магистры, которым не хотелось снимать себе дом или хотя бы комнату в столице, помчалась к лестнице.
Поскольку был самый разгар дня, точнее, самая активная его часть – шесть вечера – когда кто-то идет на ужин, кто-то просто гуляет или возвращается к себе, мой выход из комнаты магистра не остался незамеченным. Ведь вход в эту часть Академии был разрешен только преподавателям. Ими я и была замечена. Заместитель декана Менталистики, увидев меня растрепанную, с диким блеском в глазах, даже замер. А магесса Раэль, что стояла рядом с ним, и которую считали невинной девицей при том, что она разменяла уже вторую сотню лет жизни, отчаянно покраснела. И почему-то мерзко завизжала. После, поудобнее повернувшись, взмахнув пухленькими руками, хлопнулась в обморок, вероятно, рассчитывая, что её подхватит замдекан, а ему было интереснее наблюдать за мной, и дама рухнула на пол, охнула, но продолжила стоически лежать, изображая потерю сознания. Я же, не обращая на это никакого внимания, пронеслась мимо них и, буквально в несколько прыжков спустившись ниже на этаж, побежала в противоположное крыло. Времени у меня было совсем в обрез. Из кабинета магистра Авдара пешком было бы меньше бежать. Но использовать снова артефакт телепорта я не могла: я просто не знала нужных активирующих заклинаний. И пришлось добираться по-старинке: бегом.
Снося всё и всех на своем пути, даже не озаботившись извинениями, я летела вперед. В моих мыслях теперь преобладали магистр Авдар в жутком костюме «Пушистика», сам Пушистик, прижимающий лапки к причинному месту, которое было его кошачьей гордостью… и ректор с испачканным кровью тесаком в руке и перекошенным от злости лицом.
Мне понадобилось не меньше семи минут, чтобы добраться до нужного кабинета, и это при том, что я бежала с такой скоростью, что запросто могла обогнать элитных эльфийских скакунов из папиной конюшни. Взмыленная, утирая пот со лба ладонью, я плечом толкнула дверь, произнося слова:
– Сама покину ваше заведение! И больше никогда вы меня не увидите, обещаю! Доучусь у светлых. Только не трогайте…
Резко закрыв дверь, я медленно подняла голову и чуть ли не по слогам вслух прочитала надпись на золотой табличке:
– Ректор… – и многозначительно протянула: – хм-м-м…
