Книги
Глава 23
Шум стадиона накатывал морским прибоем, прорываясь сквозь тонкие стенки наспех возведенной королевской палатки, которую бриганты разбили неподалеку от гипподрома. Я слышала нетерпение в реве толпы. И этот рев волнами бил по моим барабанным перепонкам, отзываясь учащенными ударами сердца. Неудивительно, ведь народу собралось - несусветные тысячи! И люди продолжали прибывать. Шли как из Лондиниума, так и приезжали из ближайших городов и поселений триноваров.
Да что там триновары! До гипподрома добрались даже ицены и дуббоны. Поле вокруг него было забито палатками и кострищами, а в лесу охотились все, кому не лень, добывая мясо для пропитания.
Я вздохнула. Слух о том, что королева бригантов будет состязаться против чемпионов Публия в гонках на колесницах, всколыхнул племена, заставив каждого уважающего себя жителя Альбиона сесть на лошадь и примчаться в Лондиниум. Верхние ярусы деревянных трибун, предназначенные для простого народа, были забиты до отказа чуть ли не с рассвета. Нижние, с «вип-ложей» для Наместника и эскарийцев высших сословий, пока что пустовали. Ожидали прибытия Публия со свитой. Наместник должен был торжественно открыть состязания с золоченой трибуны, украшенной цветами и венками.
Публий задерживался, да и я не спешила. Ночь вышла бессонная. Больше всего сейчас мне хотелось вернуться в свои покои, а еще лучше – домой, в Инсурим, залезть под одеяло и забыть весь этот бред.
Но впереди меня ждала гонка, и какая!
Десять колесниц, десять кругов по стадиону. Выигрыш - солидный денежный приз, к которому прилагались почести и слава. Впрочем, у нас Наместником было собственное, отдельное пари на эти соревнования. Слухи о нем всколыхнули умы местных племен, напрасно я жаждала скрыть подробности!
Друиды мне рассказали, что в Святилищах Древних по всему югу Альбиона этой ночью горели костры. Люди приносили жертвы, просили Трехликого за меня, вернее, за мою победу на скачках. Утром я тоже отправилась в Священную Рощу, где друиды триноваров провели ритуал. И тоже принесла жертвы: немного собственной крови, амфору с маслом и золотые украшения, сложенные в глиняный сосуд с искусной росписью. Подарки зарыли под колонной Трехликого, подле которой я постояла для приличия.
Молчала, ощущая присутствие Бога и немигающий Его взгляд.
Когда-то Гахарит сказал, что Трехликий исполнит мои все желания. Я уже получила сполна: и Андрея, вернее, Квинта, и замужество. Просить о выигрыше было бы верхом наглости.
Но все же попросила.
Пожалуйста, пожалуйста!.. Мне был нужен этот выигрыш! Если я проиграю, меня убьет муж. Хотя он убьет меня в любом случае, когда узнает о нашем пари с Наместником. О том, ради чего я спорила, и о том, с чем придется расстаться, если не одержу победу в гонке.
Это было утром, а сейчас… Вздохнув еще раз, вытянула ноги в мужских узких штанах, одернула светлую льняную тунику, расправив складки на бедрах. Пояс, торк и небольшая диадема, приколотая к строгой прическе с забранными наверх волосами были из золота – и вот уже дикая королева бригантов готовилась нестись во весь опор по гипподрому! На моем лице – боевая раскраска в виде спиралей Древних, только на этот раз из «безалкогольной» вайды. Гонять по стадиону под кайфом я не собиралась, так что Гахариту пришлось постараться и сварить новую краску без наркотика.
- Переживаешь? – спросил он, присаживаясь рядом со мной на лавку как и в тот раз, когда я ожидала начала гонок на Погребальных Играх в своей палатке. Только на этот раз и не думала его убивать. Это будет прерогатива мужа. Он вернется и выберет способ казни как для меня, так и, подозреваю, и для моего окружения, раз уж они допустили подобное безобразие!
- Немного! - призналась друиду, кусая губы.
Я всегда волновалась перед стартом, но, стоило выжать сцепление, как тревога исчезала, оставляя вместо себя лишь упоение скоростью и желание победить любой ценой.
- Муж меня убьет! - пожаловалась Гахариту. – Выиграю я или нет.
Затем слушала заверения друида, что Квинт меня любит. Да знаю, знаю!.. Но как объяснить легату, что согласиться на пари меня толкнули метафизические силы и откуда-то взявшаяся уверенность, что я поступаю правильно?
Быть может, ответ пришел мне прямиком с раскинувшихся передо мной лесов? Или же с порывом ветра, принесшего летнюю сладость цветущих гречишных полей? Или же его я услышала в песне Мары о ее далекой, но прекрасной родине?!
Моя собственная лежала у моих ног, и мне казалось, что я поняла ее намек, ее желание.
Черт! А что, а если ошиблась?!
***
За день до этого Квинт отправился к восточному рубежу. Предупредил, что волноваться еще рано, но посоветовал держать войска в боевой готовности. Прасург и иже с ними слушали и кивали. По глазам, нетерпеливым жестам и жару, с которым они принялись обсуждать обратную дорогу в Инсурим, стало понятно – в Лондиниуме мы уже загостились. Бригантам хотелось на родные хлеба, приводить в готовность засидевшуюся без дела армию.
Воины молчали, слушая моего мужа, своего будущего короля.
Оказалось, одно из племен с континента, гельветы, не ужилось с воинственными соседями. Пострадав от разорительных набегов бельгов и аквитан, они сожгли свои города в количестве пятнадцати и три сотни небольших поселений, а также весь свой хлеб, кроме того, что взяли с собой, отправились на северо-восток. Вдорогу захватили соседей, с которыми поддерживали мир, и началось «великое переселение народов».
Гельветы, раурики и тулинги двинулись в поход.
Все бы ничего, но они зачем-то свернули на север и обратили свои очи и воинственные лица в сторону моря, за которым лежал Альбион.
Муж ткнул пальцем в карту. Я почувствовала, как с двух сторон меня сжимают мужественные плечи военачальников, склонившихся над пергаментом и мстительно наступила на ногу Руэйду. Пусть подвинется! Квинт считал, что гельветы высадятся на землях иценов. Почему именно там? Он бы сделал именно так! Ицены еще не оправились после кровавого восстания, когда эскарийцы в карательных целях уничтожили почти всех их мужчин, способных держать оружие.
Мне стало не по себе от его слов и внимательного взгляда. Бриганты засопели, но промолчали. Я тоже последовала их примеру.
Так уж сложилось, что наша семья состоит из тех, кто стоял по разные стороны баррикад. Наши дети будут говорить на двух языках, и с этим уже ничего не поделаешь. Мы будем с этим жить, причем, счастливо. И любить друг друга.
Только так и никак иначе.
Квинт продолжал. Если гельветы достанут достаточно кораблей, которые они, к примеру, могут выкупить у ютов, то на земли Альбиона высадится огромная армия. Муж назвал примерную численность племен, с которыми сталкивался во времена службы в той провинции.
Цифра внушала ужас.
Мне стало нехорошо. Вернее, совсем плохо. Прасург выругался, народ зашумел. Если сложить армии этих племен, получалось почти две сотни тысяч человек!
Как с ними справиться расширенному Девятому Легиону численностью всего лишь в десять тысяч обученных и привыкших воевать солдат, усиленных боевыми отрядами драконов-полукровок? Их просто задавят количеством, а драконов перестреляют на бреющем полете!
Ответ на свой жалобный вопрос я так и не получила. Квинт наказал мне не дурить и вернуться в земли бригантов как можно скорее. Добавил в мою охрану двух своих легионеров, оба – драконы-полукровки. Бриганты крякнули от досады, но опять же промолчали.
Еще Квинт оставил мне отряд сопровождения, наказав предупредить, когда выедем из Лондиниума. Он собирался встретить меня на границах с племенем коритан и поводить до моих земель. Кто знает, что выкинет Вентурий на этот раз?!
