Книги
— Я знаю, что это вы убили своего мужа, леди Бриверивз.
Не проживи Амелия с Эйданом столько лет, должно быть, хлопнулась бы в обморок от этих слов. И от взгляда, и от наглости посетителя. Но, наученная горьким опытом, Мэл не дрогнула, лишь скептически изогнула бровь.
Рано или поздно кто-то должен был кинуть ей в лицо подобные обвинения, так почему бы не сейчас?
— Вы явились сюда без приглашения, чтобы меня оклеветать? — уточнила она спокойно. Оконная рама за спиной захлопнулась и снова приоткрылась под мощным порывом ветра, холодный воздух пошевелил волосы на затылке — не обернулась.
Губы Гидеона искривились в подобии улыбки, однако взгляд был не теплее ветра за окном и все так же впивался в выбранную им жертву.
— Отсутствие ранений на теле, ядов в теле и магических следов на, в и вокруг тела еще не говорят о вашей непричастности, — возразил весомо глава СБ. — Вы — потомок Грерогеров, и этим все сказано.
— Грерогеры были целителями, — отрезала Амелия, чувствуя, как внутри закипает гнев. Да как он смеет? Ее род спас миллионы жизней.
Гидеон усмехнулся чуть мягче, окинул ее оценивающим взглядом; прищурился.
— Значит, не признаетесь?
— Не в чем признаваться, — твердо ответила Мэл. Неужели гость правда рассчитывал на признание в ответ на свои нелепые обвинения? — Четыре дня назад мой муж умер в собственной постели. Сердце. Сам господин Досс, королевский целитель, это подтвердил и запротоколировал. А до этого лорд Бриверивз несколько месяцев испытывал недомогание. Его также наблюдал господин Досс, и вам об этом прекрасно известно. Если у вас остались вопросы касательно здоровья моего мужа, вам следует обратиться к королевскому целителю, а не ко мне. Я не владею магией, и это вы тоже прекрасно знаете.
Мужчина продолжал смотреть на нее и улыбаться.
— А вы мне нравитесь, Амелия, — заявил затем.
Она изумленно распахнула глаза. Происходил какой-то сюрреалистический бред. Может, ей все это приснилось? Мэл с трудом поборола желание ущипнуть себя, чтобы удостовериться в реальности происходящего. Нет, все было на самом деле, но мотивы этого человека оставались далеко за пределами ее понимания.
Может, ему и правда нравились хладнокровные убийцы, такие, как он сам?
— Я любила своего мужа, — сочла необходимым отметить Амелия.
Чистая правда — любила. Когда-то. Очень давно.
Гидеон снова по-кошачьи прищурился.
— И именно поэтому двенадцать лет назад вы подали прошение о разводе, аргументируя это жестоким обращением с вами?
— Это были фантазии избалованной малолетней дурочки. — Удивительно, прошло столько лет, а она до сих пор помнила, с какой формулировкой Гидеон, тогда еще помощник главы службы безопасности, выставил ее вон.
— У вас отличная память, — оценил мужчина, очевидно, тоже не страдающий забывчивостью.
— И умение учиться на собственных ошибках, — сухо добавила Мэл.
В тот день, будучи с позором выдворенной из здания СБ, она многое для себя уяснила. А главное то, что, несмотря на закон, по которому брак якобы можно было расторгнуть в связи с чрезвычайными обстоятельствами, фактически аристократы не разводились никогда. Супруг мог объявить надоевшую супругу недееспособной и сослать в монастырь. Но если молодая женщина являлась с прошением о разводе, демонстрируя синяки и ссадины на своем теле, она могла рассчитывать лишь на то, что ее «глупости» не предадут огласке. Мыслимо ли, наговаривать на самих Бриверивзов?
Запястья снова заныли, и Мэл мысленно помянула погоду недобрым словом.
Гидеон помолчал, продолжая сжигать ее взглядом. Амелия спокойно смотрела в ответ. Обвинения в убийстве были беспочвенны, всего лишь предположение, которым он надеялся сбить ее с толку. Не выйдет.
Она полагала, что гость продолжит давить, однако он снова удивил ее, резко изменив тему.
— Сколько вы должны кредиторам?
Амелия позволила себе насмешливый взгляд в ответ.
— Только не говорите, что и вы один из них. В последние годы только недальновидный человек мог одолжить моему супругу денег. — Сердце бешено колотилось в груди, но с Гидеоном следовало говорить только так: дерзость на дерзость.
Однако шутку глава СБ не оценил, лишь дернул уголком тонких губ, несколько раздраженно.
— Три миллиона двести тысяч, — озвучил точную сумму сам.
Пришел черед Амелии поджимать губы — визитер подготовился. Так хотел повесить на нее убийство, что в процессе поднял все грязное белье Бриверивзов? Или же специально интересовался именно финансами? Мэл слишком устала за последние дни, чтобы разгадывать загадки, и уж точно не собиралась действовать по заранее написанному кем-то сценарию.
— Вы хотите арестовать меня за долги или за убийство? — уточнила она холодно. — Прошу вас сперва определиться и только потом отвлекать меня от дел.
Мэл поднялась, сильнее запахнувшись в теплую шаль. Мужчина прошелся по ней пренебрежительным взглядом: распущенные волосы, отсутствие косметики на лице, домашнее платье, шаль, мягкие туфли без каблуков — вид не для приема гостей, но ей было уже безразлично.
Амелия решительно направилась в сторону выхода. К черту, с долговыми книгами она разберется позже.
Когда она проходила мимо, Гидеон даже не шелохнулся, не поменял позу. Лишь следил за ней своими черными внимательными глазами.
— Я хочу предложить вам сделку, — донеслось уже в спину.
Негромко, но отчетливо произнесенные слова, казалось, врезались в лопатки. Амелия остановилась.
«Не отпустит», — поняла она со всей ясностью.
— Чем я могу быть полезна короне? — спросила, не оборачиваясь и глядя прямо перед собой.
Что бы ни предложил Гидеон, Мэл не сомневалась в одном: такие люди не принимают отказов.
— Сядьте, — велел мужчина, будто это не он, а она была в этом доме гостем.
Амелия выполнила приказ и вернулась в недавно покинутое кресло. Если Гидеон решил что-то ей сообщить, значит, глупо надеяться на его уход, пока он не выскажется. Бегать от него еще глупее — найдет, и следующий разговор может состояться в куда менее уютном месте. Например, в легендарных катакомбах здания СБ, откуда, как известно, живыми не возвращались.
— Все ваши долги будут оплачены из государственной казны, — продолжил опасный гость, когда убедился, что она готова его выслушать. — Вы сами получите достаточно денежных средств, чтобы остаться безбедно жить в столице или же уехать и начать новую жизнь в любом удобном для вас месте. Никаких препятствий, предоставление транспорта и сопровождения при первой вашей просьбе, право воспользоваться порталом, если понадобится, всяческое содействие при обустройстве. Заманчиво? — Улыбка мужчины сделалась хищной.
Конечно же, он знал, что попал в цель, озвучивая ее самые смелые мечты, которым не суждено было сбыться без посторонней помощи. Без помощи богов, как прежде казалось самой Амелии. Только если сидящий напротив нее человек и возомнил себя богом, то уж точно им не являлся.
В сказки Мэл давно не верила.
— И кого я должна для этого убить? — сухо уточнила она. Потому как за три миллиона долга ее могли попросить ничуть не о меньшем.
Гидеон довольно осклабился, расценив ее вопрос как заинтересованность, покачал головой.
— Убьем мы сами, — пообещал, по-прежнему улыбаясь. — А вы, — взгляд-укол, так и норовивший проткнуть ее насквозь, будто бабочку иголкой, — должны помочь нам найти доказательство вины одного человека. А прежде — выйти за него замуж…
***
Полутемный кабинет, освещаемый лишь тусклым настольным светильником, завывание ветра, грохот дождя за окном и напоминающий танцора мужчина с темными до черноты глазами. Только он совсем не танцор…
— …Вы должны помочь нам найти доказательство вины одного человека. А прежде — выйти за него замуж.
